Сняв пиджак, он бросил его на пол вместе с моим платьем. Он снял ботинки и приказал:

— Раздень меня.

Я замешкалась, не уверенная, что мои дрожащие пальцы смогут расстегнуть хотя бы одну пуговицу, не говоря уже о том, чтобы расстегнуть их все.

— Как только я тебя раздену, у меня не хватит терпения раздеваться самому. Поэтому, если ты не хочешь, чтобы я трахал тебя, будучи полностью одетым, я предлагаю тебе раздеть меня. Сейчас, Джульетта.

Мне нравилась эта картинка, которую он создавал, и вихрь потребностей, который она вызывала, но я хотела видеть и чувствовать его всего.

Дрожащими пальцами я справилась с пуговицами, а затем спустила рубашку с его широких плеч.

Боже, он был прекрасен. Каждая линия тела. Каждый бугорок. Каждое пятнышко цвета. Даже отметины на его коже — морщинистые шрамы и выцветшие следы — подчеркивали его совершенство.

Я расстегнула его ремень и брюки и спустила их, прежде чем взглянуть на него.

— Все, маленькая голубка.

С радостью я стянула с него черные трусы-боксеры. Его точеные тазовые мышцы вели к аккуратно подстриженным темным волосам и твердому члену, который был таким же аппетитным, как и остальные части его тела.

Черт возьми.

Максимо отбросил сбившуюся ткань в сторону, а затем добавил в кучу носки, но я не могла оторвать глаз от его пугающе внушительной эрекции.

Это объясняет, почему он такой чертовски высокомерный. У него достаточно оснований для этого.

И даже больше.

Сняв с меня лифчик, Максимо встал передо мной на колени, чтобы расстегнуть тонкие ремешки моих туфель. Я вышла из них, а он зацепил большими пальцами края трусиков и медленно спустил их с моих ног.

— Боже, ты просто совершенство, — пробормотал он, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать чувствительную кожу под моим пупком.

Но одного поцелуя оказалось недостаточно.

Опустившись ниже, он раздвинул мои ноги и прижался ко мне губами. Его язык высунулся, чтобы попробовать на вкус, и его стон пронзил меня в самый центр.

Святое дерьмо.

Срань господня.

Я вцепилась в его голову, частично для того, чтобы не упасть, но в основном для того, чтобы удержать его губы прижатыми ко мне.

Когда он отстранился, я хотела притянуть его и потребовать, чтобы он закончил начатое. Но, глядя на огонь в его глазах, я поняла, что это только начало.

И самое лучшее еще впереди.

Встав, он снова поцеловал меня, дав ощутить мой вкус на своем языке. Он поддержал меня, но мои маленькие, шаркающие шаги, видимо, были слишком долгими, потому что он поднял меня. Когда я ударилась спиной о матрас, Максимо накрыл меня своим телом. Его руки поддерживали его, а пресс вдавился между моих раздвинутых бедер.

Его губы покинули мои и стали дразнить мою шею. Мужчина нежно целовал ее, прежде чем укусил достаточно сильно, чтобы я вскрикнула. Достаточно сильно, чтобы я стала еще влажнее.

Достаточно сильно, чтобы оставить свой след.

Продолжая двигаться вниз, он лизал, целовал, сосал и покусывал мою грудь, его умелый рот касался всего, кроме соска. Каждый раз, когда я выгибалась и двигалась, безмолвно требуя своего, он отодвигался дальше и начинал все сначала.

Он убивает меня.

Наконец, кончик его языка обвел затвердевший сосок. У меня перехватило дыхание, и я вцепилась в простыни, чтобы не двигаться, но он не дал мне больше. Легкое прикосновение его языка было скорее мучением, чем облегчением.

Нет, я убью его.

Я не осознавала, что произнесла эти слова вслух, пока Максимо не ответил:

— Если я таким образом покину этот мир, маленькая голубка, то это будет идеальная смерть.

Чтобы я ни пыталась ответить, все было потеряно и забыто, когда он стал сосать мой сосок. Его зубы заскребли по чувствительной коже, когда он медленно отстранился, а затем втянул его сильнее, проводя языком.

Никакой контроль над собой не мог остановить мои бедра, чтобы не тереться об него. Мне было все равно, что я насквозь промокла. Мне было все равно, что я трусь об него, размазывая возбуждение.

Меня даже не волновало, что он это чувствует.

Все, что имело значение, — это облегчить боль, которая нарастала в моем животе.

— Господи, — прохрипел Максимо, резко сдвигаясь. Я напряглась, опасаясь, что сделала что-то не так, но он просто переместился на кровать так, что его голова оказалась между моих ног. Он не стал дразнить, как это было с моей грудью. Его большие пальцы раздвинули мои половые губы, и он просунул туда свой язык. Глубоко и грубо, он застонал, как будто это он получал удовольствие после мучений.

Мои ноги дрожали, пытаясь сомкнуться. Я не была уверена, что это происходит: то ли для того, чтобы отстраниться, то ли для того, чтобы удержать его на месте.

Его руки переместились к моим внутренним бедрам, удерживая меня открытой, чтобы он мог поглощать меня.

Съесть меня.

Он прекрасно понимал мое тело, знал, как усилить напряжение, удерживая меня на грани, которая поднималась все выше и выше.

Я никогда не испытывала такого прекрасного разочаровывающего удовольствия.

Скользя рукой по моему бедру, он ввел в меня палец. Затем еще один, растягивая. Когда его рот и рука работали в унисон, оргазм настиг меня внезапно, перебросив через край, за которым я так долго гналась.

Пульс бился у основания моего горла.

Мои мысли помутились.

Глаза зажмурились.

И я взорвалась, полностью отключившись.

Максимо продолжал неистово двигаться, выжимал из меня все и требовал еще. Оргазм угасал, но начинал нарастать снова, прежде чем я успевала перевести дыхание.

Это было слишком сильно.

Слишком интенсивно.

Но когда я вцепилась в его волосы, моя рука резко переключилась с того, чтобы отстранить его, на то, чтобы прижать ближе.

Потому что чувство перевозбуждения исчезло, оставив вместо себя потребность.

— Максимо… — начала я, но мои слова превратились в резкий крик, когда он прикусил мой клитор и ввел в меня свои пальцы.

Он поднял голову и посмотрел на меня.

— Кто я?

— Папочка, — поправила я. — Мне нужно…

Его пальцы входили и выходили, а большой палец поглаживал мой клитор.

— Что тебе нужно?

— Больше, — умоляла я, бездумная, беспокойная и еще миллион других недостатков, о которых я была слишком возбуждена, чтобы думать. — Мне нужно больше. Тебя.

— Ты такая чертовски тугая. Я должен подготовить тебя к тому, чтобы ты приняла меня.

— Я уже настолько готова, что могу затопить Вегас.

— Господи. Боже, блядь, ты меня просто убиваешь, — достав пальцы, он двинулся вверх по моему телу и стал изучать мое лицо.

Если он искал сомнение или нежелание, то не найдет. Я хотела его. Очень сильно. Никогда в жизни я не была так уверена в чем-либо.

Максимо встал на колени между моими бедрами, раздвинув мои ноги еще шире. Он сжимал в кулаке свой член, потирая головкой мою готовую киску.

Я не хотела, чтобы между нами был барьер, но и не хотела быть глупой.

— Ты чист? — прохрипела я.

Максимо замер от моего вопроса.

— Я бы никогда не стал рисковать твоей безопасностью, Джульетта. Я никогда не был с кем-то без презерватива, и я не был с кем-то с тех пор, как меня проверяли в последний раз.

— Я принимаю противозачаточные таблетки, — сказала я, желая обнять мисс Веру за это. — И, знаешь, у меня не было… Так что я тоже в порядке.

— Ты хочешь, чтобы я все равно использовала презерватив?

Я покачала головой.

— Я хочу все почувствовать.

— Не говори таких вещей, когда я уже работаю над тем, чтобы не кончить, — он снова занял позицию. В последний раз опустив глаза, он с восторгом наблюдал за тем, как медленно входит в меня.

Дюйм за дюймом, длинный, толстый дюйм.

Даже если я была готова, мне было больно, когда он растягивал меня. Я была так заполнена, что думала, что лопну. Я с шипением выдохнула от непривычного вторжения.