Чудовище потеряло ориентацию и слепо водит руками перед собой, стоя на одном колене. Я, помня чудовищную силу, не стал кидаться прямо, чтобы добить его, а зашел сбоку и ударом ступни сбил его вторую ногу. Он упал на оба колена и я с наскока зарядил ему снова по виску ногой, сбив его попытку подняться. Потом зашел сзади и сильным толчком в спину уронил чудовище на живот.

Публика неистовствует, мне показалось, что трибуны обрушатся под весом скачущих и вопящих людей.

Соперник лежит на животе, машинально шевеля руками и не делая попыток подняться. Я успел подумать, как же я буду его забивать, когда звякнул колокол и какие-то люди подбежали к поверженному, пробуя его поднять.

Я не понимаю, в чем тут дело, пока мой помощник сзади не оттащил меня за руку.

– Все, добивать не надо, хозяева заплатили за его жизнь! – крикнул он мне в ухо, я смог устало выдохнуть и, подняв руки, поблагодарить зрителей, как здесь это принято.

Я стою в центре площадки и поворачиваюсь по кругу, отмечая свою победу.

Когда мой взгляд добрался до трибуны с благородными, меня достаточно серьезно удивил один из них. Он стоит, вцепившись руками в перила и максимально наклонившись ко мне, в глазах его горит восторг, поразивший даже меня.

Ну, а что такого, пришел человек в полный восторг, увидев победу обычного человека над чудовищем из легенд?

Я отвернулся от дворянина и сразу же забыл о нем.

Продолжил приветствовать зрителей, среди которых оказалось много теперь уже моих фанатов, переметнувшихся от побежденного тиранозавра-диплодока на сторону победителя, в меру красивого и стройного мужчины.

Теперь я уже свободен и честно говоря очень хочу очутиться как можно дальше от этого города, этой страны и этих людей. Вернуться обратно в Черноземье, наплевав на возможные проблемы, еще раз помучившись на перевалах.

Но резонно побаиваюсь, что сделать это будет непросто. Моя ярчайшая победа может привлечь ко мне много лишнего внимания, та же Кодла Промеса, наверняка, захочет поэксплуатировать мою мгновенно выросшую известность и заставить провести еще несколько боев, в исходе которых я не так уверен. После того спарринга я понял, что хорошо готовые местные бойцы могут долго кружить вокруг меня, пока не отобьют мне все ноги так, что я ходить не смогу и добьют после этого безо всяких усилий.

Правда я всегда могу использовать свою ману, пусть для одного удара.

В общем я очутился в странном положении, после всех поздравлений, умывшись около колодца, где мне подняли ведро воды, я надел свои вещи и оказался предоставлен сам себе. Сопровождающие куда-то исчезли, ко мне подходят обычные зрители, совсем такие средневековые, предлагают угостить в ближайшем трактире, в общем те незамысловатые радости, сопутствующие местной жизни.

Но вот сидеть с простыми мужиками, не умея особо ответить, мне не хочется, поэтому я прогулялся по знакомому маршруту до знакомого зала, где и присел в местном трактире, заказав немудреную закуску со здешним, довольно плохеньким пивом.

Сижу и думаю, как мне унести ноги из города, как добраться до следующего, который в двух днях пути, того самого, где все устроено по уму, если верить рассказам того же возчика. Деньги у меня имеются, половина золотого в местном серебре и еще те, которые я поднял с тела еще живого мстителя прежде, чем сбросил его с откоса.

Хочется припустить на выход из города, но приобретенное чутье говорит мне, что лучше выслушать кого-то из Кодлы, чтобы понять мое положение в этой структуре, заменяющей местному обществу власть. Попытку уйти из города могут воспринять снова не так, как я думаю, поэтому лучше не делать резких движений, оставаясь на глазах у всех уже знакомых мне бойцов и остальных товарищей, причастных к деятельности местной Кодлы. Ведь она здесь не одна такая, и выход из города может оказаться на территории другой банды. Где все мои достижения воспримут со знаком минус и снова объявят, что я им должен, отправят биться насмерть с другими, в чем то тоже проштрафившимися бандитами.

Оказалось, что я принял верное решение, так как через десять минут, не успел я еще допить пиво, как в зале появился один из моих провожатых, изрядно запыхавшийся. Бойцы показали ему на трактир, где он, увидев меня, спокойно сидящего за столом, перевел дыхание и подсел рядом, цапнул вторую кружку и выпил ее залпом.

– Молодец, что пришел сюда, я уже запарился тебя искать, хорошо, что подсказали, куда ты пошел, – эти его первые слова подтвердили правильность понимания мной сложной обстановки с отношением к Кодле.

И еще тем обстоятельством, что в этом месте не получится остаться незамеченным, хоть ты тресни.

– Пойдем к Старшему, он хочет тебя видеть, – с этими словами бандит поднялся и не ожидая меня, поторопился на выход, не допуская, как видно и тени сомнения, что у меня могут оказаться свои мысли на этот счет.

Мысли имеются, но высказывать их я не тороплюсь. И получается плохо, и слушатели совсем не те, не простые благодарные люди. Ситуация реально жестко отличается от того, что происходило в Черноземье, а ведь и там я благоразумно помалкивал и добился своего.

Только не удержался на своем высоком положении и статусе, все дыры в биографии подводили молодого коммуниста:

– А не из кулаков ли вы будете? Пока еще товарищ Протасов?

Перефразируя:

– Не из Магов ли будете? Взялись откуда здесь, господин Ольг Прот?

Даже в таком, не побоюсь этого слова, толерантном обществе, не получилось зафиксировать свои достижения надолго, но там хоть сначала запустили расследование, медленное и такое неотвратимое, что я спокойно собрался и используя небольшие тактические хитрости, смог надолго оторваться от погони. Ну как надолго, на один день фактически оторвался, опередив свое задержание на три-четыре дня, если бы остался в городе.

В Сатуме с одной стороны проще, здесь я просто пришелец-одиночка из-за гор, никаких сомнений в моем происхождении не высказывается. Хотя я только сегодня перешел из статуса – должник, он же раб, в статус условно свободного человека, поскольку по-настоящему свободным в этой стране может жить только аристократ. Даже криминальные вожди связаны понятиями и условностями, которые же сами и пестуют, сами же зависят от них не шутейно. А очень даже строго, вплоть до лишения власти и жизни.

Так же быстро мы вернулись в здание, внутри которого устроена арена для боев. По дороге рассматриваю улицы, запруженные народом и телегами, не заметил на них ни одного стражника или военного.

Видно, что эта часть города отдана криминалу. Судя по тому, как к моему спутнику то и дело подбегают посыльные или шпионы, все остальные, более-менее заметные личности с криминальным настоящим на лице, незаметно кивают ему в знак приветствия, становится понятно, что фигура он заметная в этой части города. Наверно, личный помощник одного из Старших Кодлы, того плотного мужика, держащего зал и арену для боев.

Непонятно, почему такого серьезного члена банды за мной отправили? Неужели не нашлось под рукой никого из мелкой сошки? Пожалуй, это личное распоряжение Старшего побежал выполнять.

Мы зашли в здание, которое служит основой, охватывающей арену, поднялись на верхний этаж и меня оставили подождать в комнате с парой звероподобных охранников, которые, впрочем, меня сразу узнали.

Как победителя самой нашумевшей драки за сегодня и поздравили с подчеркнутым уважением, кстати.

Получается, я здорово постоял за честь банды, забив до полусмерти непобедимого до сего дня зверочеловека, иных эпитетов у меня, чтобы охарактеризовать своего соперника не нашлось.

Минотавр или Тиранозавр – вот еще подходящие слова.

Конечно, если бы не использованная мана, так легко я бы не отделался. Победить без магии оказалось почти невозможно, хотя варианты имелись и в этом случае. Снести оставшуюся бровь, чтобы кровь залила оба глаза, монстр и так видел меня уже только одним – это самый реальный вариант, но, все же очень для меня опасный. Я тоже подвыдохся, уже здорово устал, постоянно находясь в напряжении и избегая захвата чудовищными ладонями.