– Сколько у тебя людей? Тех, на кого можно положиться?

– Не так и много, – Владыка нахмурился сильнее прежнего. – Да и то… никогда нельзя быть уверенным в людях. Но пока… я отправил гонцов. Надо сосредоточиться на городе. Если снова вспыхнут бунты…

А они вспыхнут, ибо ни одно чудо не длится вечно. Да и не убирает все проблемы.

– …придется давить.

– Я скажу, чтобы в храмах объявили, что отныне всякий бунтовщик выступает против власти богов. И потому будет не просто убит, но принесен в жертву.

Этого почему-то боятся больше смерти.

Но не поможет. Надолго во всяком случае.

– Мы… на одной стороне? – задал Владыка вопрос, который мучил его.

– Да.

Во всяком случае пока.

И он, поклонившись, отступил.

– Погоди, – удержал его Верховный. – Скажи… пусть её не оставляют. Ни днем, ни ночью, ни на мгновенье, поскольку… мне неспокойно.

Он приложил руку к сердцу.

– Предчувствие дурное…

Владыка не стал смеяться, даже не улыбнулся, ибо и у него наверняка имелись предчувствия.

– Рядом с ней всегда Ксочитл… и мой сын.

Хватит ли этого, чтобы защитить?

– Мне… возможно, скоро придется уехать.

– Куда? – подобрался Владыка копий.

– Щит небесный сам собой не расширится… надо… посетить иные… места.

Маска хихикнула. И смешок этот резанул нервы, померещилась в нем издевка. Над Владыкой, над самим Верховным, который ничего-то не знает, но исполняет сказанное золотой Маской. Померещилась ли… или же… впрочем, выбор невелик.

– Надолго?

– Скажи ему, что дорога в одну сторону займет несколько дней. Вам повезло. Здесь находился один из ведущих узлов. И если станции уцелели…

– Несколько дне в одну сторону. Сопровождение… кого сможешь дать. И отправлюсь я сразу после… разговора.

И вправду, чего медлить?

– Хорошо. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…

Нет.

Но Верховный величественно кивнул. И шагнул на порог.

Императрица сидела на ковре. Без золотых одежд, в одной лишь легкой рубашонке, какую носят все дети, она выглядела тем, кем была – совсем юной девочкой. И Ксочитл бережно разбирала темные пряди волос, напевая песенку.

Она прервалась на мгновенье, смерила Верховного настороженным взглядом, и кивнула.

– Доброго дня, – сказал Верховный, низко поклонившись.

– Садись, – Императрица гладила детеныша леопарда и тот блаженно щурился. Второй же возился рядом, пытаясь поймать собственный хвост. И Верховный позавидовал зверям в их неразумности и неспособности осознать грядущее.

Он опустился на ковер. И Ксочитл отступила, впрочем, она замерла, не спуская с Верховного настороженного взгляда. А он отметил, что за прошедшие дни Императрица изменилась. Она вытянулась, при том похудев еще больше. И на лице её ныне выделялись лишь глаза – яркие и темные, что вода в ночном озере.

– Так странно… смотришь и ты, и не ты, – она протянула руку, тонкие пальцы скользнули по щеке. – Ты… можешь снять?

– Боюсь, что нет. Пока нет. Но я – это я…

– Ты спас людей.

– А это уже не я.

– Она?

– Да.

Кивок.

Недолгое молчание. И звереныш мяучит, тянется к руке, выпрашивая ласку.

– Рабы шепчутся, что мир идет к гибели…

– Рабы всегда ждут гибели мира, – возразил Верховный.

– И что щит небесный, он скоро не выдержит… что я не та, за кого себя выдаю. Откуда они знают?

– Рабы?

– И рабы тоже. И все…

– Скажем так… тайной это не было. Не такой, которая и вправду…

– Тайна?

– Да. Так случается. О том, что знают трое, знают и все…

– Но теперь они говорят, что это я виновата…

– В чем?

– Во всем. В том, что звезды падают с небес. И что грядет гибель мира.

– Людям всегда проще винить кого-то, – Верховный ощутил злость. – Ты дитя. И ты не способна дотянуться до небес, чтобы обрушить звезды. Как не способна и остановить звездопад.

– А ты? – она чуть склонила голову. – Ты способен?

– Не я, – Верховный тоже коснулся маски. – Он. Попытается. Мы попытаемся. Но пока… я не уверен, что в городе безопасно.

И что Советники, еще недавно преклонившие колени пред ним ли, пред тем, кого в их глазах Верховный воплощал, пред самими ли небесами, не ударят в спину.

– Мне придется уехать.

– Я поеду с тобой.

– Нет.

– Да, – она протянула руку к Ксочитл. И та, повинуясь жесту, пересела ближе. – Так мне спокойней.

– И подозреваю, что безопасней, – проворчала маска. – Тот, с кем ты говорил…

– Владыка копий? – спросил Верховный мысленно.

– Он. Он и сам не надежен. А девочка пригодится.

– Чем?

– Кровь. Её кровь, возможно, подойдет…

– Она не истинная дочь Императора. Она… сотворена магами.

– Мага тоже захвати.

– Если он еще жив, – Верховный подавил вздох, признавая себе, что он вновь упустил слишком многое. И мага, которого не видел уже несколько дней, в том числе.

– Вот и проверишь. Мне любопытно будет посмотреть, во что вылился данный проект биотрансформации…

– Она говорит правду, – подала голос Ксочитл. – Здесь… неспокойно. Оглянись, мудрейший.

Мудрейшим Верховный себя не чувствовал. Вот ни на мгновенье. Но оглянулся.

– Что ты видишь?

– Покои? Женщина, я слишком устал, чтобы гадать…

– Покои пусты. Здесь нет рабов. Здесь нет слуг. Здесь только стража, там, снаружи. И даже я не могу сказать, охраняют ли они нас или же стерегут. Пока, думаю, охраняют, но все меняется так быстро.

Она подхватила волосы Императрицы и неспешно разделила их на пряди.

– То, что ты показал… это успокоит. На некоторое время. Сдержит… на некоторое время. Как сдерживал и её дар. Но… уже говорят, что боги явили себя и свою мощь. А значит… можно с ними договориться.

– Я не бог!

– Я знаю, мудрейший, – Ксочитл и улыбаясь, оставалась некрасивой. – И они знают. В большинстве своем… но другие… другие скажут, что вот бог. Тот, кто встал меж людьми и гневом небес. А вот кровь, которая выродилась, но если принести её в жертву, то бог, быть может, обретет силу, чтобы уберечь весь мир.

– Твой брат…

– Ищет власти. И силы. И он тоже человек, и как все слаб. Не стоит надеяться… и для него найдут подходящие слова. Да и… ты же сам чуешь, сколь зыбко все. Сегодня они там смеются и празднуют, а завтра в городе запылают новые костры. Нет, если есть шанс что-то изменить, то не здесь. Не оставаясь взаперти.

– Соглашайся, – сказала Маска.

– Она не истинная дочь Императора, – Верховный счел нужным уточнить. – И… я не знаю, для чего она нужна… может быть нужна.

На него смотрели.

Две женщины.

И как он мог им отказать?

– Но обоз придется оставить… – предупредил Верховный. – Слуг, рабов…

Ксочитл рассмеялась. И смех её был хриплым.

– Императрица, – сказала она. – Тоже останется в городе. Она поднимется на вершину пирамиды, чтобы принести жертвы богам, возблагодарить их за спасение города. И будет молиться…

Этого хватит на день или два…

А там…

День или два в нынешнем мире – уже много.

– Хорошо… – Верховный поднялся. – Тогда мне нужно… будет подготовить… праздничные одежды.

В собственных покоях было пусто.

Почти.

Горел камин. Пахло едой. На столе Верховный обнаружил несколько блюд, заботливо укрытых белоснежными салфетками.

– Я вас ждала, – тело женщины слабо светилось золотом. – Вы, наверное, голодны…

– Соблазнять будет, – Маска разглядывала женщину глазами Верховного. – К слову, в самом расцвете фертильности. И детей способна родить много, здоровых. Вот таких стоит сохранять, если в будущем планируешь восстанавливать популяцию.

Она была красива, эта женщина.

Широкобедра, но при том сложена весьма гармонично. Волосы она успела не только вымыть, но и уложить в сложную прическу со множеством косичек. Она украсила кожу белыми узорами, а соски обвела красным.

Губы покрыла тонким слоем позолоты.