Пальцы на моей коже стискиваются так сильно, что на завтра скорее всего останутся синяки. Я охаю, а Эльдар чеканит сквозь сжатые зубы:

– Я никогда не дам тебе развод, Рита! Никогда!

Глава

4

Вскидываю руку и со всего размаху бью его по щеке.

От неожиданности рвано тяну воздух в легкие. Я никогда не била мужа. Даже когда мы ссорились, наши ссоры не выходили за рамки того, чтобы мы причиняли друг другу боль.

По еще недавно любимому лицу проходит тень. Эльдар стискивает меня ещё сильнее.

– Чтобы никогда больше. Не смела. Так делать!

Разжимает пальцы, а я отшатываюсь. Под расстрелом тяжелого взгляда, задом отхожу на безопасное расстояние.

Смотрю на него и не узнаю.

Внутри всё полыхает, кислотой выжигается в области сердца.

Ноги заплетаются, я оступаюсь и чуть не падаю. Хватаюсь за стеклянный столик, на котором стоит бутылка дорогого шотландского виски.

– Что значит не дашь развод? Дай мне уйти, Эльдар! Ты не можешь ждать от меня прощения. Это эгоистично. Воткнуть в спину нож, вынуть его и сделать вид, что ничего не произошло. Мне больно! Мне черт возьми больно, – снова кричу, а потом хватаю бутылку и швыряю её на пол.

Осколки разлетаются в разные стороны, Эльдар дергается и в два шага подлетает ко мне.

– Дура, – хватает за талию, – Я знаю, что больно. Но ты простишь! Потому что там нет чувств. Все чувства здесь, с тобой! Слышишь? Мы – семья, Рита.

– Мы были семьей, – отталкиваю его, но он игнорирует мое сопротивление. Силой сводит мои руки за спиной, – ты, я, Полина. Ты предал её тоже! Не трогай меня!

– Буду трогать, – грубо хрипит, и фиксируя мои запястья, второй рукой больно обхватывает скулы, – имею право! Потому что моя ты. И так всегда будет, запомни!

Мужские губы яростно вжимаются в мои. Я кусаю его, верчу головой, потому что не могу. В голове сиреной вопит – сколько раз он целовал других?

Рыдания сотрясают грудную клетку, соль собственных слез расплывается на губах и языке.

– Не твоя, – отчаянно мотаю головой, – больше нет! Пусти!

– Нет, – рывком задирает мое платье. Треск швов разносится по комнате. Меня током бьет, когда его рука оказывается на внутренней стороне бедра. Коленом расталкивает мои ноги, – Ты моя девочка! Моя жена. Ты простишь, и всё у нас будет как раньше! Даже лучше, вот увидишь!

Наглые пальцы оказываются на моем белье. Я горю заживо.

– Не трогай меня, Эльдар! – язык во рту немеет, вся в комок сбиваюсь, – Пожалуйста, не трогай. Не после них, мне противно! – настолько насколько у меня получается, стискиваю бедра, не пуская его дальше.

Эльдар замирает. Время вокруг останавливается, слышно только его тяжелое дыхание и мои тихие всхлипывания.

– Если ты сейчас сделаешь это, я больше никогда не смогу даже взглянуть на тебя, – шепчу, захлебываясь в собственной боли.

Его сердце тяжело бьется в груди, я слышу это даже сквозь плотную ткань пиджака. Моё же медленно умирает. Оно больше не колотится, не прыгает по грудной клетке. Только еле-еле отсчитывает удары, стараясь справиться с тем, какую ношу на него возложили.

Хватка на моих руках ослабевает, Эльдар еще несколько мгновений стоит каменным изваяние, а потом отпускает меня. Отходит на шаг и нервно проводит ладонью по волосам.

Шумно выдыхает.

– Тебе нужно успокоиться, я дам тебе время.

– Никакого времени не хватит, чтобы забыть то, что ты сделал, – одергиваю подол больше негодного платья и обхватываю себя руками.

Впервые в жизни я испытываю потребность защититься от собственного мужа.

– Тебе так кажется.

Боже, такое ощущение, что передо мной совершенно чужой человек без сердца и сострадания.

– Нет, Эльдар, я точно знаю. Жить и каждый день думать о том какая сегодня под тобой женщина – это испытание, которому я себя никогда не смогу подвергнуть. Для тебя возможно, это нормально приходить после них ко мне, а для меня – нет. Даже сейчас я чувствую себя грязной. И эту грязь нельзя отмыть. На мне клеймо, которое видели все, включая наших родственников и друзей. Ты унизил меня, растоптал. И теперь в их глазах я дура, которой наставили рога.

– Не драматизируй, Рита, – грубо обрубает муж, – перетрут и забудут. Тебе ли не знать, как быстро забываются подобные темы.

Да, я правда знаю. Среди коллег Эльдара есть семьи, в которых жены знают о том, что их мужья гулящие и мирятся с этим. Мол это нормально, главное из дома не уходит, уже хорошо. Вот только я так жить не согласна.

– К сожалению, знаю. Но раньше я была уверена, что никогда не испытаю на себе этих снисходительных взглядов, которые постоянно бросают на жен изменников.

Разворачиваюсь и ухожу. Кожу спины жжет взгляд мужа до самого выхода из гостиной.

Глава

5

Поднимаюсь на второй этаж, а внизу в этот момент громко хлопает входная дверь. Я вздрагиваю и замираю. На автомате поворачиваю голову к окну.

Мой муж тяжелым шагом спускается по ступеням, и идет в сторону своей машины. Рывком открывает дверь, садится за руль. Его Лексус срывается с места, взметая пыль из-под колес, а у меня такое ощущение, что эта пыль забивается мне в ноздри.

Уехал.

Теперь его внезапные вечерние поездки открылись для меня в новом свете. Если раньше я свято верила в то, что у Эльдара работы невпроворот, внеплановые мероприятия и встречи, то сейчас я четко понимаю, какой наивной и слепой была все это время.

Разворачиваюсь спиной к окну и пытаюсь справиться с невидимой гранитной плитой, которая давит на грудь. По щекам снова текут слезы, хочется свернуться калачиком и завыть. Вот только даже свернуться негде. Обвожу взглядом широкий холл и понимаю, что задыхаюсь здесь. Место, которое было для меня всем, нашим с Эльдаром и Полиной домом, в одно мгновение перестало им быть.

Переодеваюсь, спускаюсь назад и отыскав в своей сумке мобильный, вызываю такси. На экране хищными пираньями кусаются сообщения, присланные в мессенджер от моих знакомых и подруг. Даже от тех, кто не присутствовал на празднике. Я выхватываю только отдельные фразы: «Зай, я только узнала, это кошмар», «Маргарита, вы главное держитесь», «Ритуля, ну как ты, дочка? Мы с папой волнуемся».

Блокирую телефон, не в состоянии сейчас отвечать. Понимаю, что по-настоящему волнуются из всех написавших только родители. Остальные же сострадают только для того, чтобы дождаться ответа и утолить праздное любопытство.

Когда приезжает такси, диктую водителю название отеля и обессиленно откидываюсь на сидении.

К родителям сейчас я точно не поеду. Мне нужно побыть одной. Свыкнуться, смириться, принять тот факт, что нас с Эльдаром больше нет.

В сердце вонзаются шипы, выпуская из него кровь. Я зажмуриваюсь, испытывая адские муки. Разве это вообще возможно – взять и смириться? Ещё сегодня я считала себя самой счастливой на свете женщиной. Казалось нет ничего, через что мы не смогли бы пройти вместе с мужем.

Автомобиль выезжает за ворота, а я мажу плывущим взглядом по дому, который мы построили всего несколько лет назад.

Огромный, роскошный, с садом на заднем дворе и двумя бассейнами. Эльдар обещал мне однажды, что в лепешку разобьется, но построит такой для меня.

«– Держите вора!

Я сижу в машине и ошарашенно наблюдаю за тем, как мой парень выбегает из цветочного магазина с охапкой голубых роз на длинной ножке.

– Я всё верну, – кричит он на бегу.

– Да что ж это такое, люди добрые? Остановите его! – следом за Эльдаром торопится полная женщина и неуклюже размахивает руками.

Мой ненормальный парень едва не отрывает дверную ручку автомобиля, падает на водительское сиденье и протягивает мне букет.

– Держи, Рит, быстрее, иначе меня этими же розами откостыляют.

Я в шоке перехватываю букет, а Эльдар с визгом покрышек стартует со стоянки.

– Через две недели я за всё заплачу, – со смехом выкрикивает в окно обалдевшей продавщице, бросающей нам вслед нелицеприятные выражения.