Девушки уснули сразу после еды — сказалось физическое истощение. Я дежурил первым. Камау улёгся на другом конце лагеря, свернувшись, словно большой хищник. В неверном свете костра он даже в человеческом обличье походил на чёрного леопарда.

Через три часа он поднял голову, потянул ноздрями, затем обвёл взглядом окрестности и встретился глазами со мной. Поднявшись, потянулся и сел.

— Поспи, — сказал он тихо, чтобы не разбудить девушек. — На рассвете мы отправимся вниз по реке.

Я и сам чувствовал необходимость набраться сил. Даже моя физическая форма уступала неутомимости шамана и хули-цзин. Так что уснул я быстро. А проснулся из-за того, что кто-то тронул меня за плечо. Открыв глаза, я увидел склонившегося Камау. Его силуэт чётко вырисовывался на фоне светло-серого воздуха.

— Пора, — кивнул он и отошёл будить остальных.

Мы собрались за четверть часа. Мейлин пожаловалась на отсутствие личной гигиены, но отклика не встретила и больше эту тему не поднимала. Мы прошли вдоль берега метров двести, и Камау указал на густые заросли тростника. Там оказались лодки. Некоторые были обтянуты выдубленными звериными шкурами, другие — выдолблены из брёвен, третьи выглядели совершенно обычно. Их наш провожатый и выбрал. Проверив их и убедившись, что они не текут, мы погрузили вещи, разобрали вёсла и отправились вниз по течению.

— А здесь водятся крокодилы? — спросила в какой-то момент Алёна, всматриваясь в мутную жёлто-зелёную воду, по которой скользили две наши лодки.

— Крокодилы водятся везде, — ответил Камау. — Но они не станут нападать.

— Ты уверен? — опасливо проговорила девушка.

Унган кивнул.

— Эти твари чувствуют магию, — сказал он, глядя вдаль. — Не волнуйтесь.

Мы видели несколько раз тёмные покатые спины, покрытые двойными рядами острых гребней, из реки высовывались холодные жёлтые глаза рептилий, но Камау оказался прав: ни один крокодил даже близко не подплыл к нам. Они просто разворачивались и медленно удалялись, мгновенно теряя интерес. Я подозревал, что дело не в нашей общей магической ауре, а в Камау, но уверенности в этом не было.

Наконец, как и предсказывал наш провожатый, когда солнце только начало переваливаться через зенит, мы свернули и причалили к берегу. Замаскировав лодки в зарослях, где уже находилось несколько посудин, отправились через лес и вскоре углубились в джунгли, по сравнению с которыми прежние показались не такими уж и густыми. Работать мачете приходилось постоянно. Однако через час мы оказались вдруг на узкой петляющей тропе. Я понял, что Камау нарочно вёл нас через чащу, чтобы на берегу не оставалось просеки. Видимо, такое проделывали каждый раз. Джунгли быстро восстанавливались, маскируя следы человека. Здесь же тропа поддерживалась в более-менее приемлемом состоянии. Рубить заросли почти не приходилось.

Через некоторое время мы вышли на маленькую поляну, где Камау остановился.

— Можно отдохнуть, — сказал он. — Нам остался день пути.

— Слава богам! — вздохнула Мейлин, скидывая на землю рюкзак. — Я уже ни спины, ни ног не чувствую.

Все растянулись на траве, ловя блаженные минуты отдыха.

— Мы ведь уже на землях чудовищ? — спустя некоторое время подала голос Алёна.

— Да, они обитают здесь, — отозвался Камау. — Но мы можем их и не встретить. На самом деле, они редко забредают сюда. Не каждая тварь готова напасть на шамана. Но некоторые пытаются.

— И бывает удачно? — спросила Ирма.

Камау пожал плечами.

— Не всегда человеку сопутствует удача, — ответил он, и стало ясно, что даже шаманы порой становятся жертвами здешних монстров.

Отдыхали мы недолго. От силы минут двадцать. Но не прошло и полутора часов пути, как шагавший впереди отряда Камау остановился и замер в напряжённой позе.

— Что такое? — спросила Ирма.

— Тсс! — отозвался он, поднимая руку.

Во всём его теле чувствовалось предостережение.

— Оно здесь! — тихо проговорил он, наконец. — Я его чую. Метров сто, не больше.

— Кто там? — спросила Мейлин.

— Не узнаем, пока не покажется. Так, оно нас пока не учуяло. Ветер в нашу сторону. Но обоняние у этих тварей чрезвычайно тонкое. Вероятность, что оно нас не обнаружит, невелика. Нужно готовиться.

— Что нам делать? — спросила Алёна.

Я видел, что девушки напуганы. Даже Камау заметно нервничал. Что ж, они-то не посвятили жизнь истреблению чудовищ.

— Нужно установить периметр, — сказал Камау, снимая с плеча сумку. — Это его задержит и даст нам фору при атаке.

Он тут же принялся расставлять Печати. Я сделал то же самое, но было очевидно, что они не удержат тварь Пустоши надолго. У нас будет преимущество от силы секунд в тридцать. Хотя это не так уж и мало, если подумать.

— Всё, оно нас почуяло! — объявил, задрав голову и потянув ноздрями воздух, Камау. — Приближается!

Я достал кинжал и сделал на руке надрез.

— Эй, ты что⁈ — удивилась Алёна.

— Тише, сестрёнка. Так надо.

Открыв портал, я сунул туда руку и вытащил клинок из тёмной материи. Затем мысленно позвал фамильяра. Он откликнулся и тут же появился, вызвав у присутствующих переполох.

— Спокойно, — сказал я. — Это со мной.

Белый волк величественно прошёлся между людьми и остановился на краю установленного нами с Камау магического контура. Его густая шерсть приподнялась, и по ней пробежали красные искры.

— Что это за тварь⁈ — шепнула, подойдя ко мне, Алёна.

— Не называй его так. Он понимает человеческую речь.

— Внимание! — поднял руку застывший, как статуя, Камау. — Оно уже здесь! Сейчас покажется.

И правда, заросли бесшумно раздвинулись, и мы увидели вытянутую морду ящера, покрытую бледной сморщенной кожей с россыпью чёрных пятнышек разного размера. Чудище обвело нас взглядом маленьких красноватых глаз, а затем подалось вперёд, так что стали видны могучие покатые плечи и покрытая складками широкая грудь.

— Гбахали! — выдохнул Камау. — Приготовиться!

Глава 32

Больше всего выползшая из джунглей тварь напоминала динозавра. Но, когда она открыла пасть, и из неё потекло густое зеленоватое сияние, стало ясно, что к доисторическим существам монстр никакого отношения не имел. Раздался низкий, глубокий рык, а затем чудовище рвануло вперёд и почти сразу резко остановилось, напоровшись на невидимый защитный барьер. Я почувствовал, как затрещали наложенные мною печати. Несколько секунд — и они падут под натиском гбахали.

— Мейлин! — крикнул я. — Давай! Сбей его с толку. Используй свой Дар!

Девушка кивнула. Джунгли пришли в движение, завертелись, выстраиваясь вокруг монстра в причудливый лабиринт. Выглядело это завораживающе, но любоваться причудливой игрой пространства было некогда.

Юшен осыпала ящера россыпью огней. Они прилепились к нему, прожигая толстую шкуру. Но гбахали ловко потушил их ударами длинного, гибкого хвоста. Он исторг из пасти зелёное пламя, и печати исчезли, освобождая ему путь. Тварь прыгнула и завертелась, не зная, куда бросаться дальше, ибо Мейлин постоянно меняла пространство, перемещая то его, то нас. Наверное, издали это напоминало бы стремительный калейдоскоп, но мы находились прямо в нём и должны были мгновенно ориентироваться, чтобы избегать атак и нападать самим.

Алёна периодически била монстра молниями, заставляя его замирать, содрогаясь в судорогах. Пару раз ей удалось таким образом сбить готовящиеся прыжки, но ни молнии, ни огонь хули-цзин не могли убить тварь Пустоши. Всё это только ослабляло его, причём незначительно. У подобных созданий слишком высокая устойчивость к обычной магии, так как они сами рождены и пропитаны ею. Только нескольким могущественным колдунам под силу взять такую тварь измором. Поэтому и нужны мы — охотники. Чародеи, принесшие жертву во имя особой силы, положившие жизнь на то, чтобы стать истребителями нечисти. Те, кто отдали часть души созданию иного мира — фамильяру — и получили от него взамен Тёмный клинок.