Ганс и Лу набрали скорость и устремились в белую антарктическую даль, а в тоже время на станции Амундсен-Скотт ничего не подозревающие гости беззаботно и радостно ликовали только что стартовавшим в первый заезд сновигаторам. Бело-голубой "Peloton", чёрно-бирюзовый с хромовой оконтовкой "Hiran" и жёлто-чёрный "Gipper Scruder" с такими же разделительными полосками стального цвета синхронно рванули с широкой стартовой полосы, эффектно поднимая за собой большие снежные хвосты, закрученные вихревым потоком рабочих масс ионных двигателей, до предела разогнанных форсажем. Несомненно, первый старт Чемпионата имел неподражаемый успех и особый ажиотаж среди публики по всему миру, везде, куда велась прямая трансляция этого непревзойдённого шоу. В этот момент на всех антарктических станциях, которые участвовали в программе и также принимали гостей из разных стран, обстановка была практически одинаковая. Единственной отличительной особенностью от Амундсен-Скотт было отсутствие возможности вживую наблюдать за происходящими событиями на стартовом полигоне через огромные витражи центрального зала, и зрители созерцали весь процесс с огромных экранов в холлах и залах, в ожидании, когда сновигаторы финишируют уже на их полигонах, а затем также будут выходить на старт уже следующего заезда, и у них появится такая же возможность, которая так или иначе, являлась очень интригующим фактором и добавляла ценности в общий котёл впечатлений.

Температура за бортом была минус тридцать шесть градусов, достаточно тепло для этого климатически-временного периода. Солнце постоянно маячило вдалеке, бесконечно вращаясь по замкнутому кругу не высоко над горизонтом, и теперь в его лучах вдали растворялись три высокоскоростных челнока, унося за собой вихри снега и длинные закрученные хвосты отработанной турбо-инертной смеси.

Повсюду, то и дело пролетали арктические объёмные зонды и дроны с видео оборудованием для трансляции происходящего на трассе во время движения. Билл Фишер и Джек Райт стояли рядом друг с другом возле одного из витражей, только в служебном корпусе выше этажом основного места расположения гостей в данный момент. Они молча наблюдали за происходящим на полигоне. Фишер стоял, сложив руки на груди и уставившись вдаль исподлобья довольно вопросительным и недовольным взглядом, наполненным чем-то незавершённым и растянувшимся во времени. А Джек стоял в более спокойно позе, сложив руки за спиной, но его долгое задумчивое молчание сразу выдавало тот же эмоциональный настрой, что и у Билла, подчёркивая заинтересованность в данный момент вовсе не гонками, и обостряя ситуацию создающейся из-за этого тяжёлой и мёртвой обстановкой.

— Ты объяснил Джокеру, как передать информацию по приезду на «Восток»? — внезапно спросил Джек у Фишера, как бы невзначай.

— Да, — послышался короткий и убедительный ответ.

— Тогда у нас осталась лишь одна нерешённая проблема. Каким образом Ганс и Лу должны вычислить террористов на станции?

— Хороший вопрос, — ответил Фишер, — но ещё лучше вопрос, как ты собрался им в этом помочь в отсутствии эфира?

— Допустим, я придумаю, как нарушить эфир. Пусть это будет второй задачей.

— Например! — сразу поинтересовался Фишер с некоторым раздражением в голосе, — мне не хочется решать первую задачу, когда нет ответа на вторую.

— Ты забываешь кой о чём, мой дорогой друг, — спокойно продолжил Джек, — наш драгоценный «исламский партизан» в двадцать третьем секторе далеко не полиглот, а оба пилота, кроме английского, владеют ещё родными языками, то есть немецким и китайским.

— Пожалуй ты прав, я упустил этот факт из внимания. Тогда вернёмся к первой задаче. Допустим, что они тоже арабы, так? Тогда это должны быть лица азиатской внешности, которые держатся обособленно от остальных, так как приехали по- одиночке.

— Не пойдёт! — возразил Джек, — они не обязательно могут быть арабами, они могут познакомиться во время Чемпионата с кем-нибудь ещё.

— Хорошо, тогда какие у тебя мысли по этому поводу?

— Очень тяжело! Я так тебе скажу, что лучший вариант это вызвать срабатывание пожарной сигнализации в их номерах, но есть одна загвоздка. Предположим, сигнализация сработает, и террорист отреагирует на оповещение диспетчера по станции. Этого будет достаточно для того, чтобы выделить его из толпы, хотя конечно это сразу вызовет серьёзные подозрения и у него и у координатора. Но если такое повторить на другой станции, то вариантов остаться не раскрытыми у нас уже не будет. Бомбы, конечно, на тот момент будут уже обезврежены, и в этом отношении я не беспокоюсь. Но вот если у второго террориста на момент повтора ситуации с собой окажется оружие, то по приказу координатора он может пострелять кучу народа в зале и даже взять заложников, поэтому вариант с сигнализацией должен остаться кому-то одному. Я думаю, что это должен быть Лу Цзин, потому что у него самое ущербное положение на станции. А вот Ганс вполне может сам обратиться к диспетчеру станции и просмотреть видео наблюдение на этаже, где находится комната террориста.

— Послушай, а как ребята на «Востоке» вычислили первого из их группы?

— А так у них там всё оборудование с собой было, включая радиопеленгатор. Это стандартный такой набор спецгруппы ГРУ. Всё в один большой кейс умещается. Они даже «Транскрипцию» с собой таскают, и как видишь не зря.

— Так что мы решили по поводу оповещения? — вновь переспросил Фишер.

— Когда начнётся финиширование первой команды, выйдешь в эфир и передашь смодулированное ботом голосовое сообщение на китайском, после него сразу же на немецком, после этого стандартно повторишь оба сообщения. Эфир в это время будет переполнен, поэтому навряд ли координатор или их шпион в системе сможет разобраться с этой болтовнёй. Я не думаю, что он настолько подстраховался, что пишет весь эфир в реальном времени, учитывая, что официально в нём переговариваются только на английском языке.

— Хорошо, я понял тебя Джек!

— Кстати, Билл, есть и хорошая новость! Архип нам подкинул чаевых, причём довольно кучерявых.

— И сколько? — поинтересовался Фишер.

— Он предложил свободную сумму, лишь бы всё было шито-крыто, понимаешь?

— Да, это действительно воодушевляет! Хочешь, я сам убью третьего? Давно не стрелял в людей из дробовика.

— Нет, Билл, извини, такое удовольствие я оставлю исключительно для себя! Не обижайся, ты должен меня понять, в моём статусе целый день терпеть такую наглость со стороны без вариантов отмщения практически невыносимо. А когда ты в последний раз стрелял в людей из дробовика, Билл?

— Десять лет назад в Райкерсе была совершена провокация бунта с попыткой к побегу, а я как раз заканчивал там свою карьеру начальника службы охраны и переводился в Федеральное Бюро. Было весело, мне пришлось положить тринадцать человек, чтобы отбить своего офицера из толпы. Достреливал уже из револьвера, так как на перезарядку просто не хватило бы времени.

— И что он остался жив?

— Да, правда, его тогда серьёзно порезали, но всё обошлось.

— Мне надо ещё подумать, как загнать его в номер вечером, — продолжил Джек свои рассуждения о третьем террористе.

— Ты хочешь сделать это в номере, Джек?

— А ты предлагаешь разрядить в него обойму на глазах у двух сенаторов с их дочками, когда они будут закусывать своё шампанское рафаэлками? Боюсь, им не совсем понравится это кровавое шоу, и, скорее всего, вместе с кровью с пола придётся убирать ещё и рвотную массу. В любом случае за такое потом спасибо из Белого Дома не скажут.

— Хорошо, ты подумай, до вечера ещё долго, — заканчивал беседу Фишер, — а я пойду — налью себе выпить, что-то в горле пересохло. Ты не хочешь выпить, Джек?

— Нет, спасибо, Билл, не хочу.

И Билл Фишер удалился, а Джек так и остался стоять и задумчиво смотреть на стартовый полигон, где уже суетились регулировщики, подготавливая к старту вторую группу пилотов.

ГЛАВА VIII. ВИКТОР И ДЖЭЙСИ