— Спасибо, — шепот дракона растворился где-то в голове.

И Дэйн открыл глаза. Все произошедшее ночью, в нелогичных нестройных картинках сменяло друг друга. А вокруг золотом сияли нити. Опутывали, звали. Время пришло.

Дэйн поднялся, умылся, собрался. Уделил особое внимание тому, как выглядит. Это отчего-то тоже стало значимым. Старался гнать от себя мысль, что делает все нарочито медленно. Что не хочет идти на зов. Что ему страшно.

Когда он закрепил на поясе кинжал, и не осталось больше ничего, что могло бы его остановить, колени вдруг дрогнули, и сам он пошел нетвердо. Он с раздражением, даже злостью, стукнул себя по ноге.

— Ты воин, — напомнил он себе. — Ты хотел защитить свой дом от проклятия. Давай.

Страх не ушел, но совладать с ним получилось.

Зал, где неумолимо вращался магический круг, стал значительно светлее, словно здесь заперли солнце. Из-за этого Дэйн не сразу заметил силуэт дракона. Тот, в человеческой форме, стоял спиной в черной рубашке с высоким воротом, закрывающим шею. Если бы не светлые волосы, то слился бы с тенью, совсем незаметный.

Услышав Дэйна, он обернулся. Глаза его были полны печали и скорби. А лицо, и без того бледное, казалось, потеряло все краски.

— Какой-то не парадный вид, — попытался разрядить обстановку Дэйн. — Я видел у тебя рубашки пооптиместичнее.

Дракон усмехнулся, печально и почти сумасшедше. Его самообладание трещало по швам.

— Прошу, не говори ничего… Это просто… Я не смогу так.

— Ладно, — тихо согласился Дэйн. Он приблизился, одобряюще коснулся кончиками пальцев его руки. — Что мне нужно делать?

Дракон мотнул головой, указывая на алтарь прямо под ярким сияющим кругом. Дэйн двинулся к нему, чувствуя, как от страха немеет тело, как дрожь прошивает его всего. Он неловко сел на камень, как на лавку, спиной к слепящему кругу.

Когда дракон встал напротив, Дэйн протянул ему свой кинжал.

— Сделай это моим оружием…

Дракон прижал руку Дэйна к нему обратно, не забрав кинжал.

— Сначала ты, — дракон сказал это так буднично, словно просил передать бутыль вина, а не попробовать его убить, — на всякий случай.

Дэйн вздрогнул, хотя казалось, что дрожать сильнее он уже не мог. Его охватило странное, острое чувство, которому он не находил название.

— Нет, — он отвел руку с кинжалом от себя, отметив, что пальцы дракона были холодными, словно промерзший камень. — Я не хочу тебя мучить, не проси.

— Это единственное, что хоть немного все облегчит, — его губы изогнулись в подобие улыбки, но вид его все равно был измученным. — Мы должны убедиться… Вероятность, конечно, ничтожно мала.

— Тогда и не нужно пробовать, раз ответ тебе известен! — перебил его Дэйн.

Дракон замер, уставился огромными лиловыми глазами, в которых непонимание сменилось удивлением, а затем робкой, тревожной надеждой.

— Ты не хочешь, потому что думаешь, что может… получиться? — тихо, словно боясь спугнуть, сказал дракон.

«Да, — тут же отозвался Дэйн про себя, и с удивлением, пополам с ужасом, вдруг понял, что знает, если попробует, у него точно получится».

— Не может быть… — едва слышно произнес дракон, — Дэйн, ты…

— Я не буду этого делать! — выпалил Дэйн и поморщился от отчаяния в тоне.

— Дэйн, посмотри на меня. Пожалуйста.

Дэйн послушался, поднял взгляд. Дракон улыбался ему, робко, но искренне. Он снова вложил в руки Дэйна кинжал, и не отпустил, не дал вырваться, когда тот снова хотел отпрянуть.

— Дэйн…

— Нет! Я не смогу! — глаза зажгло, и Дэйн не узнавал собственного голоса.

— Дэйн, ты ведь хотел, помнишь, ты говорил, хотел сделать что-то значимое, что-то героическое. Кого-то спасти. Я прошу… Молю тебя. Пожалуйста, спаси… меня.

Дэйн уткнулся дракону в плечо, не отнимая рук, чувствуя холод оружия. Горячие слезы катились из глаз против воли.

— Я не могу, — шептал он, — не могу. Не проси, нет…

— Пожалуйста, — дракон высвободил одну руку, обхватил ей спину парня, осторожно поглаживая. — Я так устал. Этому мучению нет конца, я больше не хочу убивать… Не хочу так жить. Я так долго ждал тебя…

— Ты не понимаешь! Ты не убивал того, кто стал тебе дорог! Не своими руками! Ты не понимаешь, о чем просишь.

— Это правда… — горестно отозвался дракон. — Но сегодня, это бы случилось.

Дэйн отнял голову и заглянул в лиловые глаза. Спокойный и умиротворенный взгляд. Дракон был готов умереть в любую секунду.

Он обхватил дрожащие руки Дэйна, и приблизил их к себе вместе с кинжалом, острием к своему сердцу.

— Может, можно сделать что-то? — в отчаянии выпалил Дэйн. — Ты ведь не знаешь! Может, можно что-то придумать!

— Я знаю, что проклятие живо, пока жив я. И я все еще угроза островам. Твоему дому… Дэйн, пожалуйста… Если я правда дорог тебе, освободи меня. — Дракон убрал свои руки, оставляя Дэйна самому сжимать кинжал. Самому принимать решение.

— И ты меня называл жестоким?!

Дэйн ощутил прилив ярости и ненависти. К проклятию, магии и самому дракону, который так жаждет собственной смерти, как потерявшийся в море жаждет пресной воды. И, в конце концов, пьет соленую.

— Прости, — тихо произнес дракон.

Ярость Дэйна в мгновение разбилась.

— Ты не виноват, — обессиленно произнес Дэйн. — Говорил же.

Дракон хотел ответить или снова произнести свою ужасную просьбу. Но не смог. Он вдруг удивленно округлил глаза, ощутив, как твердый металл пронзил ему грудь.

Секунду он не чувствовал ничего, а следом его прожгло болью. Кровь пошла горлом. Дэйн вынул кинжал, его взгляд наполнился пустотой. Дракон было протянул к нему руку, хотел утешить, но пошатнулся, и стал сваливаться вниз. Дэйн спрыгнул с алтаря, успел подхватить, и они опустились на пол. Дэйн крепко сжимал дракона в руках.

— Получилось, — прохрипел дракон, когда коснулся груди и понял, что рана не затягивается. В его голосе сквозила радость.

Дэйн молчал, смотрел остекленевшим взглядом, лишь убрал со лба раненого светлую прядь, что закрывала один глаз.

— Спасибо, Дэйн… — Дракон улыбался. Дэйну так нравилась эта улыбка. — Ты спас меня… Потому не вини себя, пожалуйста…

— Лучше молчи, ящер! — слез не было, словно они кончились, лишь отчаяние, внутри парня все полыхало огнем, оставляя за собой только выжженное пепелище.

— Вирѝдиан, — шепнул тот, угасающим голосом. — Меня зовут Виридиан.

Его лиловый взгляд потух, сердце замерло, а на губах застыла счастливая улыбка.

Дэйн взвыл, сжав тело в руках, качаясь из стороны в сторону.

— Нет, — он стискивал дракона в руках, словно это могло вернуть тому жизнь. — Нет… пожалуйста… Вернись…

Круг позади вспыхнул ярким светом, на секунду ослепив, и тут же рассыпался на множество золотых частиц. Через мгновение тело в руках Дэйна тоже стало светиться и, в след за кругом, вспыхнуло и распалось на свет.

Дэйн смотрел, как частицы, подобно огромному количеству светлячков, взвиваются к потолку и исчезают, как звезды на рассвете. Они вились, подгоняемые потоком воздуха, пока полностью не исчезли.

От дракона и проклятия не остались ничего. Лишь кинжал, измаранный кровью.

Дэйн не смог бы сказать, сколько просидел в холодной зале прежде, чем поднялся и отправился прочь. Весь замок казался теперь тусклым. Возможно, дело было в исчезнувших золотых нитях, освещавших его. А может в чувстве пустоты и потерянности, что поселилось в груди Дэйна.

Он несколько раз обошел жилую часть замка, едва ли понимая, зачем это делает. Сам себе он больше напоминал сейчас призрака.

— Как же тебе было здесь одиноко… — шепнул Дэйн, зайдя в драконью спальню. — Думал, что понимал, но нет…

Сейчас Дэйн живо представлял, как убитый горем Виридиан, остается в замке один. Дэйн взглянул на свои руки, измазанные кровью. Она отчего-то не исчезла, а Дэйн не торопился ее смывать, словно так мог хоть немного сохранить частицу дракона здесь, рядом.