Ну, подумаешь, прощелкала! Причем в самом прямом смысле этого слова. Мышкой. По фоткам.

Чего так взбеленился-то? Ну, подымило, чутка повоняло горелым, но никто же не умер! Разве что надежда моего желудка оказаться сытым.

Тоже мне, дядя Паша нашел причину рычать. У меня завтра важный день вообще-то, и сгоревшая яичница точно не самая большая моя забота.

Еще и пижаму мою пустил под раздачу, и чего только в ней ужасного? Ну, да, смешная, с барашками, но вот ни грамма ужасного в ней нет! Наоборот, милая, яркая и очень даже удобная.

Бугай неотесанный.

Мужчина пораспылялся, поворчал и, бросив что-то непонятное про “свою квартиру”, ушел. Я с трудом подавила в себе желание показать ему язык, но вот зато от того, чтобы проследить, куда он направляется, не удержалась.

Очень надеялась, что сейчас злой Паша сядет в свою страшную рычащую тачку и уедет на другой конец города, но что-то мне подсказывало, что так конкретно фортануть мне не могло. Поэтому я запрыгнула в тапки и выглянула за дверь, провожая взглядом спину мужчины, который покинул площадку и, судя по всему, пошел по лестнице.

Куда?

Я на носочках за ним.

Неужели он решил спуститься с двадцать первого этажа пешком? Спортсмен? ЗОЖник? Хотя с его физической формой вполне может быть.

А нет, спустился всего на один.

Хлопнул дверью и вышел в коридор. Я прошмыгнула следом, высовывая свой нос на площадку двадцатого этажа как раз в тот момент, когда дверь за мужчиной закрылась.

Опа.

Ага. Так мы соседи! Вот это новость. Значит, я была права: везение – это не про меня. Или, иначе говоря, обложили со всех сторон, демоны. Папочка нормально постарался и решил устроить контроль любимой дочурке по полной.

Блин!

Вот за что? Я же умница и красавица, не пью, не курю, с сомнительными компаниями дружбу не вожу. Ну, только если с Павлом, злюкой, Валерьевичем. Школа с золотой медалью, первый курс юрфака с отличием, правда, потом бросила его и не сказала любимому батеньке об этом, но это же уже так… мелочи!

Так вот чем я такой “подарок судьбы” в лице “армейского друга” заслужила? Одно дело, когда за тобой следят, а другое, когда с тобой еще и рядом живут. Совсем плотно хомут на моей шее затянули.

Ну, да ладно. Отчаиваться – это не про меня. Тем более, есть у меня одна мыслишка. Гаденькая и хитренькая. Такая, что “дядя Паша” сам взвоет и потребует меня отселить. Я научу его и манерам хорошим, и воспитанию, и нервы закалю. Титановые станут.

Усмехаюсь и возвращаюсь в свою квартиру этажом выше.

Я себя в обиду не дам. Сама, кого хочешь, обижу.

Паша

Естественно, о том, чтобы возвращаться в офис, уже можно было забыть. Какой смысл?

Ну, Рыбкина, ну, чтоб тебя…

Вернувшись к себе, пришлось тоже открыть окна и проветрить квартиру. Запах был хоть не такой убойный, как в квартире Влады, но все равно достаточный, чтобы угореть.

Перед глазами до сих пор стояли эти огромные зеленые глазищи и чертовски длинные голые ноги. Вот что за человек, Рыбкина, а? Самой спокойно не живется и мою решила кровушку попить. Если бы она не была дочерью Стаса, решил бы, что у девчонки никакого воспитания. Но я, к сожалению, или к счастью, слишком хорошо знаю ее отца, чтобы так подумать.

День угроблен окончательно.

Появляется мысль позвонить Арине и встретиться, но тут же отметаю эту идею. К черту. Не хочу. Голова уже пухнет от шума. Сегодня буду затворником.

Скидываю костюм, принимаю душ и, переодевшись в домашние штаны с футболкой, варю себе кофе. Крепкий. Зубодробительно горький. А потом, полный надежд на то, что сегодня эта беда на глаза мне больше не попадется, закрываюсь в кабинете, уходя с головой в работу.

Час. Два. Не считаю и на время не смотрю. Не отвлекаюсь ровно до того момента, пока телефон не напоминает о себе входящим вызовом.

Бросаю взгляд на экран. Нет, все-таки вечер хотя бы без одного из Рыбкиных не обошелся.

– Слушаю, – отвечаю, поднимаясь на ноги и разминая затекшую спину.

– Пашка? Привет, дружище!

– И тебе не хворать, Станислав.

– Что уж прям так официально! – смеется собеседник. – Что, как вы там? Как там моя Влада? – сразу к делу свернул Рыбкин. – Дочурка не сильно докучает? Проблемы не устраивает? А то она может, ты держи руку на пульсе.

Ох, я после сегодняшнего дня даже и не думал руку с пульса убирать. Только не с ее, а со своего. Потому что с такими закидонами девчонки, скорее, кони двину я, чем она.

– Все стабильно, – вру и не краснею. – Встретил, до квартиры доставил. Сидеть тихо и в передряги не встревать приказал.

Топаю в сторону гостиной, кидая взгляд на лестницу и дверь, за которой зеленоглазое рыжеволосое чудовище притихло. Это счастье еще, что заноза Влада не знает, что наши квартиры соединены. А то все, стреляться можно сразу. У нее напрочь отсутствует понятие о личном пространстве.

– Правильно. За ней глаз да глаз нужен. Что-то переживаю я с ее этим переводом, неспокойно мне от того, что она так далеко. Ну, училась бы себе тихо-мирно в нашем вузе, нет же! Большого города ей захотелось, мегаполис подавай! От моря, говорит, устала, представляешь?

– Представляю.

Я бы наоборот сейчас все отдал, чтобы махнуть к морю на недельку-другую. Нервишки подлечить. А для такой, как Рыбкина-младшая, у моря в курортном городке слишком тихо. Приключений на свою задницу искать негде, видимо. Но бате ее я, естественно, этого не сказал. А выдал:

– Да ладно, пусть попробует. Авось, надоест и домой потянет…

Хорошо, если скорее бы. И очень надеюсь, в моем голосе не слишком много надежды прозвучало.

– Все может быть. Ты-то как там? Не женился? Потомством не обзавелся, Пал Валерьич? Пора бы уже.

– Ты же меня знаешь, Стас, я как-то больше вольная птица. Меня ответственность и все эти семейные заморочки не прикалывают. Да и, давай откровенно, если бы тебе Инга тогда в подоле Владу не принесла, хрен бы ты семьей обзавелся.

– Я уже давно не думаю об этих “если бы” да “кабы”. Владка – жизнь моя теперь, все, что делаю, все ради нее и для нее. А ты вот?

– Так, Стасон, давай без нудных лекций “за жизнь”! – начинаю закипать, грохнув кружкой о раковину. Сорокет, блин, мужику, а ощущение, что все шестьдесят. Сводник хренов.

– У меня есть я, и живу я себе в кайф, такое положение меня вполне устраивает. Я совершенно не моногамен, и ты это знаешь.

– Ну, ты подожди, с такой “текучкой кадров” в твоей постели однажды и к тебе заявится барышня с пузом до подбородка. Будешь воспитывать и никуда не денешься.

– Это не мой вариант, – отнекиваюсь, даже на секунду не задерживая такую дикую мысль в своей голове, – о такой возможности даже думать не хочу. Мне так комфортно, да и не умею я любить кого-то, кроме себя. Эгоист хренов и таким и помру в гордом одиночестве. Смирись, Сябитова недоделанная. Хрен ты меня женишь.

– Ну-ну, – хохотнул собеседник на том конце провода, – шарахнет, и не так запоешь.

– Все, в общем, Влада твоя пристроена, опекать день и ночь не обещаю, но одним глазом пригляжу. Пойду закрывать первоочередные дела и на боковую. День был архи сумасшедшим. Если что, на связи. И да, Стас, кинь номер своей егозы. А то боюсь, если попрошу лично, меня пошлют лесом.

– Бесится, значит, все-таки?

– А кто бы не бесился?

– Ха! – выдал друг многозначительное, затем, пообещав скинуть номер дочери, рассыпался в благодарностях и отключился.

Я, как баран, еще какое-то время пялился в окно, прокручивая в голове брошенные старым другом слова, но в оконцовке даже самому смешно стало.

Я и жена? Или я и ребенок?

Дикость какая.

Влада

Остаток вечера провожу за уборкой кухни. Сковороду, конечно, в мусорку сразу можно и хоть посуды здесь не то, чтобы много, но потерю железного друга пережить вполне реально. Да и, в крайнем случае, я всегда могу купить новую. Папа как раз только-только сделал денежный перевод с пометкой “на учебу”. На ту самую, которой в столице у меня нет, просто потому, что я чуть ли не впервые в жизни обманула отца.