И тут произошло невероятное! Тыковка разрослась на моих глазах, поглощая меня в своем нутре, а за тем я резко свалилась… в свою кровать в общежитии!

Пока я тяжело и со свистом пыталась отдышаться после забега от погони, тыква моментально юркнула в мой кантибэг. В это же мгновение раздалось уже знакомое шестичасовое «бом-бом-бом»

Я быстро натянула одело на свое пальто, чтобы не вызвать у проснувшейся Авы никаких вопросов.

- Вставай, засоня! – сонным голосом проговорила соседка по комнате, зажигая свечку. – Ого! У тебя кровь ухом пошла…

- Да? – я пощупала горевшую огнем мочку уха.

На ладони остался красный след. Значит, меня все-таки «догнал» тот нож. Радовало то, что порез был совсем крохотный. А вот что действительно беспокоило меня, так это оставшийся в подвалах потерянный ботинок!

***

- Ну ты встаешь, Айрин? – Ава подошла умыться к рукомойнику.

- Нет, Ава, я себя плохо чувствую… - не пришло ничего другого мне на ум.

Какой вставать? Если я еще смогу сейчас незаметно стянуть с себя пальто и убрать его в кантибэг, то вот потерянный ботинок я уже нигде не достану! В чем я поскачу по снегу? В деревянных тапках, в которых мы ходим по общежитию?! Чтобы ритуальные убийцы из подвала быстрей меня вычислили?!

- У тебя, наверно, давление подскочило! – с заботой в голосе покачала головой соседка.

- И горло болит… кха! Кха! – покашляла я для убедительности. - И вообще, жар!

- Ох, горе ты луковое… - Ава подошла ко мне с тревогой на лице, приложила ладонь ко лбу. – И вправду горишь! Лихорадит тебя. Конечно, немудрено в таком холоде простудиться!

Продолжая ворчать и сетовать на неисправное отопление в сиротском общежитии Ава собралась на пары.

- Я тебе сейчас завтрак из трапезной принесу. – пообещала подруга, и унеслась со всех ног.

Я тоже подскочила, и чтобы не терять времени даром быстрей повесила пальто обратно в шкаф. Села на кровати вертя один единственный оставшийся ботинок в руках.

Что же делать? Не было печали, как говорится! Где мне теперь второй ботинок раздобыть?! Пойти попросить администрацию или завхоза?! А как я объясню его потерю?! Шла-шла и потеряла?! Ничего бредовее не слышала! А если меня по отсутствию этого ботинка вычислят на самом деле, то и вообще, прирежут… новой жертвой на алтаре растянут!

- А вот и я вернулась! – влетела в комнату запыхавшаяся Ава.

Я уронила ботинок на пол, и быстрей юркнула под одеяло.

- Ты не вставай из-под одеяла! – Ава слишком спешила и не обратила внимания на то, что я держала в руках. – Лежи, я доберусь до дежурного лекаря и сообщу о твоем недуге. Вот пока, поешь! – Ава быстро выставила на стол несколько свертков из бумажных салфеток, а также грохнула на стол кружку, от которой поднимался пар. – Кашу не выдали, но зато двойную порцию хлеба я для тебя раздобыла. И сладкий чай. Пей, пока горячий!

- Ава, спасибо тебе за заботу! – вполне искренне воскликнула я. – Ты такая добрая!

- Да ладно, тебе, Айрин… - застеснялась соседка, - поправляйся, я побежала на пары!

После ухода подруги я ринулась к угощениям. Кушать хотелось сильно. И горячий чай был как нельзя кстати!

Перекусив одним кусочком, я вспомнила про голодную Тыковку в кантибэге. Прищелкнула пальцами.

- Эй, Тыковка! Ты голодная? – улыбнулась я.

- Хи-хи!!! – радостно захихикала и заскакала голодная питомица.

Я развернула салфетку и скормила ей второй кусочек хлеба.

А это что такое? Что там блестит?

Я раскрыла кантибэг побольше, сдвинула в сторону подобревшую Тыковку и уставилась на нечто, сверкавшее на свету. Протянула руку, и наткнулась на… рукоять!

Ну ничего себе!

Зажав ладонью рот, чтобы не вскрикнуть, я вытащила из кантибэга нож! Тот самый, ритуальный! Крупная бурая капля стекла с острого лезвия испачкав мне ночнушку. Я похолодела. Это ведь… моя кровь!

Кто-то из балахонов запустил в меня своим ритуальным ножом, тот поранил мне ухо и свалился в раскрытый кантибэг!

Рассматривая во все глаза искусно сделанное ритуальное орудие с рунической вязью на рукояти, я все больше и больше осознавала страшную истину: мне кирдык!

Встав с постели, я поняла, что вся запачкалась кровью. Неплохо бы застирать ночнушку, наволочку, а еще, наконец, вымыться! Я понимаю, что при такой организации отопления, а точнее, полного его отсутствия, девушки-сиротки наверняка моются в бане раз в неделю, или того реже, но я к такому не готова! Я хочу посещать душ регулярно, хотя бы раз в день! А еще лучше, два! Утром и вечером, как я делала дома.

Покопавшись в шкафу, я отыскала серое банное полотенце и кусок обычного ничем не пахнущего мыла в мыльнице. Ну хоть что-то на безрыбье!

Осторожно высунувшись в коридор, и убедившись, что все студентки на занятиях, я пошла в самый конец, где располагалось по одному туалету и душевой кабинке на каждый этаж.

Сделав все необходимые процедуры, я влезла в серый грязный поддон прямо в шлепках. Да простит меня местная уборщица, но она так отвратительно убирается, что вставать на эту грязь босыми пятками мне не хочется!

Открутила кран и взвизгнула от полившейся на меня ледяной струи.

Да что же это за безобразие, а?! Держать студенток в холодном общежитие, так еще и горячую воду не давать!!!

Кое-как, стуча зубами, мне удалось облиться ледяным душем, намылиться, ополоснуться, все это секунд за десять, потому что до этого никогда не закаливалась (жизнь меня к такому не готовила), я пулей вылетела из поддона, и начала яростно вытираться полотенцем.

После замылила пятна на ночнушке, и, пока руки не отвалились в холодной воде, быстро смыла мыльную пену, выжимая одежду, что есть мочи.

Сразу после, возник закономерный вопрос: в чем же мне дойти до комнаты? Учитывая то, что общага пуста, было бы логично идти, просто завернувшись в полотенце. Так я и поступила.

Трясясь в ледяном коридоре, завернутая в мокрое полотенце я было ринулась прямо к себе в комнату, но была остановлена голосами.

- Почему в женском общежитие такой холод?! – раздался хриплый, до боли знакомый баритон.

Мои ноги приросли к полу.

Из-за угла выросли две фигуры: одна в платье, пониже, и вторая, высоченная в длинном роскошном сюртуке.

- Это сиротское общежитие, сэр Винтер, на него нам субсидии выделяются в последнюю очередь…

- Какая разница, чье это общежитие, мадам Соба! – в голосе куратора чувствовались нотки гнева. – Здесь живут студентки! Будущие матери! А вы держите их в нечеловеческих условиях!!!

- Господин, сэр Винтер, мы все исправим… так, а это что такое?! – заметила меня Соба.

Я в отчаянии дернула дверь в свою комнату, но прятаться там было поздно.

Дарк Омар прожег меня горячим взглядом. Подходя ближе, от его глаз ничего не укрылось: ни то, как моя кожа пошла мурашками от холода, ни то, как посинели пальчики на ногах, и даже стучавшие друг об дружку зубы… а особенно его привлекали мои мокрые пряди, падавшие на плечи и на грудь.

- Айрин Грейс! – со злостью вскрикнула Соба, притопнув ногой. – Почему вы не на занятиях?!

- Я… я… - у меня зуб на зуб не попадал. – я… заболела!

- Не врите! – отрезала Соба.

Куратор молча пожирал меня взглядом. Его широкие сильные ладони сложились в кулаки, а костяшки пальцев побелели. Ой, чего это он?

Я сглотнула, проследив за действиями странного куратора.

- Вы заболели и не нашли ничего лучшего, как искупаться в ледяной воде, Айрин Грейс?! – взвизгнула Соба так, что я вздрогнула.

- Я… не виновата в том, что в общежитии нет горячего в…в…водоснабжения! – выкрикнула я трудное слово.

- Я отчислю вас! Понятно?! – Соба перешла на ультразвук, топая в негодовании теплыми ботиночками на каблуках.

От куратора не укрылись мои пальчики на ногах, посиневшие и поджавшиеся от холода в неудобных деревянных тапках. Кажется, они и стали для него последней каплей.

- Хватит! – поднял он руку в знак того, чтобы истеричка Соба заткнулась.