Мою лодыжку пронзила такая боль, что я охнула, колено мое подкосилось и я в миг оказалась лицом на уровне с черной, злобно ухмыляющейся физиономией.

– А так? – прошипел мне в лицо карлик.

– Не убедил!

Ничего себе у них тут интриги. Спасибо, хоть не сразу нож в спину. Я потерла ушибленное место, по которому мой потенциальный союзник съездил, чем? Вот же свинья, у него золотые сандалии. Как оказалось при случае обувь тут превращается в оружие. Надо запомнить. Я опасливо покосилась на увесистые браслеты окружавших меня вельмож. На некоторых из них я разглядела небольшие шипы. А они тут не так просты, как кажутся издалека! Угораздило же меня попасть в клубок змей. Я выпрямилась, специально глянув свысока на карлика. Ну да, его при дворе не просто уважают. Карликам в этом мире поклоняются. Потому что считают их воплощением бога Бэса на земле. Ну, просто потому что они на него похожи. Он тоже карлик. На этом, пожалуй, сходство и заканчивается. Потому что бог Бэс – хранитель дома, защитник семьи, выполняющий желания – в общем что-то среднее между домовым и Дедом Морозом. И он, разумеется, самый любимый в народе бог. А вот карлики, которые на него похожи… я думаю мало кто из людей вырастит добрым и благодетельным, если от рождения ему все поклоняются, приносят дары и даже не думают заниматься его воспитанием. Кто же решится воспитывать бога! В общем, вырастают они вот примерно такими как этот Амонемусхет, – злобными, циничными и самолюбивыми.

Удовлетворившись тем, что наказал меня за непослушание, этот мелкий гаденыш переглянулся с матерью царской и отвесил ей еле заметный, но чрезвычайно значимый поклон. Та растянула губки в улыбке и тоже благосклонно кивнула. Понятное дело, она видела всю сцену и осталась довольна. Значит, я ей точно не нравлюсь. Жаль. Мы могли бы подружиться. А воевать с матерью царской мне совсем не хотелось. Но вот карлику я отомстить просто обязана. Иначе зачем я прошла школу Сашки Романова? Не спускать обидчикам, вот мой девиз. Поэтому я аккуратно поддела пальцем одну из тысяч тонких косичек, составляющих парик карлика, и зацепила ее за выступ на спинке трона. Опасливо оглянулась, не заметил ли кто. Конечно, заметил. Я поймала взгляд молодого аристократа, стоящего по другую сторону от компашки матери царя. Он ухмыльнулся и подмигнул. Что ж, кажется, я обрела союзника. Не этого, в золотых сандалиях и с дурным характером, а настоящего.

Спустя долгих два часа невесты, наконец, закончились. Мы все по эту сторону трона выдохнули с облегчением. Царь проснулся и потребовал, чтобы его любимая супруга, то есть я, сопроводила его во дворец. Похоже, парень смекнул, что его новоприобретенную живую игрушку надо охранять от посягательств его же подданных. А потому и не думал отпускать меня от себя. Схватил за руку и потащил за собой вопреки не только церемониалу, но и этикету.

Нам объявили, что мы должны спуститься вниз, где нас ждут носилки, повозки, – транспорт в общем.

– Ты идешь со мной, – заявил царь и с такой силой вцепился в мой локоть, что я зажмурилась.

– Я никуда не исчезну, великий царь, – вот же мелкий засранец. Теперь у меня и на руке синяки останутся. Ничего себе сходила ко двору!

Процессия начала выстраиваться. Впереди, разумеется, должен был идти царь, за ним мать царская, а потом уже все вельможи согласно степеням и рангам. Я в эту демонстрацию не вписывалась, как женщина в шубе в движение активистов защиты животных. Но царю никто не смел перечить. Поэтому мы встали впереди всех, держась за руки. Сбоку послышалась возня, крики смешки окружающих. Ну да, моя маленькая месть удалась, и Амонемусхет оставил свой внушительный парик на спинке царского трона. А теперь раздраженный и лысый пытался его снова водрузить на голову. Я усмехнулась и подмигнула ему. А пусть знает, что нельзя исподтишка бить дев по лодыжке.

– Твоей невесте надо переодеться, дорогой, – заявила венценосная матушка, смерив меня недобрым взглядом.

А я и забыла, что на мне даже не платье, а какие-то недобриджи и довольно фривольный топ.

Царь расплылся в радостной улыбке и заявил:

– А мне нравится!

– И это замечательно, – растянула губки в улыбке мамаша Мутемуйя, – Но внизу ваши поданные. Плохо если они увидят будущую богиню Хатхор в неподобающем виде.

– Да, великий царь, – тут же подобострастно запел, заглянув с другой стороны, карлик, который до меня, видимо, занимал место главного развлечения царя, и теперь крошил зубы от ревности, – Ваша невеста вас догонит.

– Вот еще! – мальчишка отпустил меня и демонстративно уселся назад на трон, – Мы подождем.

После чего, не обращая внимание на поджатые губы матери и откровенно расстроенный вид Амонемусхета, улыбнулся мне и сказал без всяких церемониалов:

– Не бойся, я тебя дождусь!

После чего сдвинул брови и, грозно оглядев свою свиту, громко заявил:

– И пусть только кто попробует тебя обидеть! Все слышали?!

Придворные сочли долгом отвесить поклоны. А мамаша закусила губу с такой силой, что сама вздрогнула от боли. И чего она так нервничает? Надо бы с ней попытаться подружиться. И объяснить, что для беспокойства нет причин. Во-первых, я не претендую на место жены ее малолетнего сына. Это уж чересчур. Могу исполнять при дворе роль няньки-аниматора. Это меня вполне устроит. Во-вторых, я не собираюсь лезть во власть. Пусть расслабится.

– Откуда ты взялась Танеферт?

Меня нагнал тот самый молодой вельможа. И я вдруг поняла, что видела его где-то. Но вот где? Почему лицо мне его смутно знакомо?

– Не узнала меня? Я Джахутимесу, сын твоего дяди Птахмеса. И твой брат.

– О! – ну, да, в памяти Танеферт болтался какой-то мелкий зануда, с которым ей приходилось время от времени играть. В основном, когда вся семья собиралась вместе на праздники. Еще она помнила, как они с Ахмесом несколько раз мутузили друг друга. Но Ахмес был старше моего кузена на год и во всем его превосходил: и в силе, и в умении драться. Зато Джахутимесу всегда выезжал на нытье и жаловался, что Ахмес напал на него исподтишка. Обычные мальчишеские разборки. Танеферт недолюбливала двоюродного братика. Хотя сейчас я видела, что вырос он в высокого и заметного юношу. Симпатичного даже. А уж как упакованного. Одежда из пышного летящего льна, золотые украшения, умеренной пышности парик, – сразу видно сын визиря царского, третьего человека в государстве, между прочим.

– Ты нас всех удивила! – тут он неожиданно покраснел щеками и добавил слегка сконфуженно, – Меня так особенно!

– Только не говори, что тебя настолько впечатлили детские танцы!

– Нет конечно, хотя это было забавно. Если честно сам бы сплясал. Научишь?

Я пожала плечами. Мы перешли на бег по ступенькам. Ведь внизу нас ждал не кто-то, а царь и бог на земле, вообще-то.

– Я увидел, что ты способна покорить вершину, казавшуюся недосягаемой. Твой Ка так силен, что даже светится.

– Джаджа, не изображай из себя мага! – я назвала его так, как в детстве, – Ты понятия не имеешь как светятся Ка.

– Зря ты так! Твой я вижу! Как маяк в ночи.

Я замедлила шаг и посмотрела на него пристально. А он снова покраснел. Что он хочет этим сказать? Нет, я точно его где-то видела. Я, а не Танеферт. Но где?

– Да? И чем я свечусь?

– Добром, любовью, магией. Ты тянешь к себе, сестра!

– Ты был на вечере Тамит?

– Что?! Фу! – на его лице отобразились все оттенки брезгливости. Понятное дело, целомудренный парень. Значит точно был там. Я усмехнулась.

– Ладно, проехали! – я протянула ему руку, – Мне тут союзники нужны. Ты со мной?

– А как же иначе, – он пожал мои пальцы со значением. Мужчины так умеют.

Переодевшись в платье, я спустилась к ожидавшему меня царю.

Он подскочил с трона и, схватив меня за руку, потащил в начало процессии.

– Я ужасно проголодался, – сообщил он мне по дороге, – Ты что любишь есть?

– Хм… - пирожки бабушкины люблю, тушеное мясо с овощами, конфеты и клубничный зефир. Я остановилась на очевидном, – Пирожки.