Но вообще я за позитив. Мама говорит, что я неисправимая оптимистка. В этом моя сила. Я не грущу дольше пяти минут и всегда пытаюсь найти выход из неприятной ситуации. Ну да, так сложилось, что я теперь голая, лысая, в меру некрасивая девица, которая дружит со змеей. Ну или не дружит, а кормит ее время от времени. Я понятия не имею, как это держать змею в доме. Никогда не пробовала. Но с другой стороны – это тоже опыт! Если эта змея мирно уживалась с настоящей владелицей тела под условным названием «песочные часы», значит меня она не укусит. В конце концов, внешность всегда можно подкорректировать до идеальности. Уж я-то точно на такое способна. На первом курсе мы целый семестр посвятили искусству театрального грима. Но все это пока не важно. Сначала я должна понять кто я и где я. А потом уже будем думать, что с этим делать.
Я вернулась к кровати и легонько тронула ногой ляжку девицы. Почему-то я была уверена, что могу себе позволить такую фамильярность. По ходу эта девчонка мне прислуживала. Она, на удивление, тут же перестала бормотать на своем тарабарском и завозилась, вылезая. Наконец-то. Надо было раньше ее пнуть.
Сев на колени, и покорно опустив ладони на пол она посмотрела на меня глазами полными слез. Я тут же растерялась. Она ждала приказаний, а я понятия не имела, что потребовать. Хотя…
– Одень меня! – я вскинула подбородок.
Девушку мелко затрясло. Странно, но во всех романах про попаданок, героиня прекрасно говорит на местном наречии с первой минуты пробуждения в новом мире. У меня, опять, все пошло не так. Я говорила на своем родном русском языке, чем приводила голую девчонку в пожухлом веночке в ужас. Она снова принялась бормотать не то молитвы, не то проклятия.
Ладно. Не хочешь по-хорошему, я применю свое самое сильное оружие социальной коммуникации. И не говори потом, что я тебя не предупреждала:
– My name is Dasha Izmailova. I'm 19 years old, and I'm a second-year student at the Institute of Culture in Moscow. I'm glad to meet you.
Девчонка даже плакать перестала. Замерла как на паузе. Время от времени по телу ее пробегали нервные волны. Вот она сила образования. Вырубает человека с пяти слов!
Я бы, конечно, могла развить речь до своего коронного: «London is the capital of the United Kingdom. Nearly 9 million people live in this city», но не стала. Жалко ее. И так ведь трясется.
А потом вдруг ее словно сила какая подкинула. Одним прыжком она вскочила с коленей и, едва приземлившись на голые пятки, ломанулась вон из комнаты. Кстати, дверей тут тоже не оказалось, лишь полотно. Поэтому я и не поняла, что это выход вообще, со стеной материя сливалась, потому то расписана была также – зарослями и цветами. Я удивиться не успела, как девчонка вернулась и начала судорожно искать что-то глазами. Нашла на одной из скамеечек тонкий поясок с такими же фиолетовыми пожухлыми цветочками, нацепила его на талию, после чего зыркнула на меня еще раз дико и усвистала в неизвестном направлении. Типа оделась?
Я хотела ей крикнуть, что она веночек забыла поправить, но потом передумала. Может у них тут мода такая, с венком на одном глазу бегать. Я подошла к проему, перед которым едва колыхались занавеси, отодвинула его пальцем, выглянула одним глазом. Увидела кусок коридора. Стены тоже расписаны, только на них не заросли, а аккуратные цветущие кустики, над которыми летают разноцветные птички. Красиво. Куда же устремилась эта голая истеричка? Что теперь делать мне? Могу ли я выйти отсюда? И как мне выйти? В простыне? А если тут не принято разгуливать в одетом виде? Как же узнать?
Я развернулась и снова оглядела комнату. Потом обогнула кровать и вошла в правый проем.
Да ладно! Настоящая ванная! Ну, в местном стиле, конечно – никакого водопровода. Зато, похоже, есть канализация. Раковина так точно. У большой тонкостенной емкости из белого камня внизу дырка, заткнутая деревянной затычкой с золотым колечком. Стоит она на тумбе с дверцами. Вот только что внутри тумбы, рассмотреть не получилось. Все-таки тут довольно темно. Зато я нашла еще один вход. Тоже без двери, а там что-то типа унитаза. Мне повезло. Я попала в цивилизованное общество времен расцвета дачных кооперативов, когда все удобства были вынесены на улицу и представляли собой маленький домик, чуть больше собачьей будки, а в нем дырка в полу над выгребной ямой. Даже я такой помню. Потом мы сделали над собой усилие и пристроили к даче нормальный туалет и душ. А тут удобство перенесли как есть, забив на апгрейд. Дырку на возвышении прикрывала деревянная крышка тоже с золотой ручкой. Кажется, в этом доме люди помешаны на золоте. А вот запах тут несмотря ни на что стоял чарующий. Как будто продуктами жизнедеятельности обладательницы моего нынешнего тела были исключительно розы и еще немного жасмина. Вообще, в апартаментах пахло очень приятно. По-разному. В комнате запах легкий, едва уловимый. Как будто ветер донес его из цветущего сада. Здесь в помещении более тесном концентрированный, чуть навязчивый, но не такой, что голова взрывается и хочется выйти. Я огляделась в поисках источника аромата, должен же он где-то быть. Но контуры тонули в тенях у стен. Наверное, местные все подслеповатые, потому что при таком освещении зрение точно портится. Я вышла из ванны-туалета, обогнула кровать, стараясь держаться на расстоянии вытянутой руки, все-таки змея никуда не делась. Зато в другой комнате я обнаружила чудо. Все что нужно девушке для счастья. Правда тут тоже было темновато, поэтому счастье казалось не полным. И все же: на болванках, похожих на манекены висели платья. Белые, из легкой материи расшитые блестящей вышивкой. Они мерцали в тонких лучиках света. Еще тут были болванки-головы, на которых громоздились устрашающих размеров парики. Вот они мне сразу не понравились. Во-первых, от них жутко воняло чем-то приторно-сладким. Во-вторых, они были очевидно тяжелые, и таскать их на голове за даром не хотелось. Только если мне заплатят за работу. Это ведь дикий труд удержать равновесие, когда твоя голова перевешивает твой центр тяжести. Не благодарное это занятие постоянно бороться с законами физики. Точно ведь проиграешь. У местных женщин наверняка шеи похожи на гармошки. Я тут же пообещала себе, что ни за что на свете не нацеплю этот кошмар на голову. Ощупала шею, удивилась. Шея нормальная, прямая, не искривленная. Может быть, это тело тоже не носит парики? Но тогда, почему голова бритая? Еще в углу стоял столик, а на нем много шкатулок разных размеров. У меня руки зачесались – обожаю украшения. Всякие. Можно и недорогие, лишь бы оригинальные. Удержаться я, конечно, не смогла. Взяла верхнюю плоскую коробочку, открыла и залюбовалась: золотые серьги в виде рыбок, такие красивые, что дух захватывало. Голубая глазурь на брюшках, маленькие камешки – глазки. Я пощупала свое ухо. Быстро нашла бугорок с дырочкой. Значит хозяйка этого тела носит серьги. По логике украшения ей и принадлежат. Так что я вполне могу их надеть. Замок труда не составил – обычный крючок с петелькой. Застегнув вторую серьгу, я повеселела. Ну да лысая, зато такую красоту видно издалека. Хочу полюбоваться. Я выбежала в спальню и устремилась к столику, на котором оставила зеркало. И только на полпути осознала, что я тут уже не одна. У двери стоял…
У меня дыхание перехватило, ноги подкосились, и я едва не влетела в этого просто неприлично красивого парня.
Он, гад такой, предусмотрительно отступил на шаг, чтобы мне было удобнее падать. Я замерла на носочках, но все же устояла. Глянула на него соответственно. Мог бы хоть руку подать. Но стоит истуканом. И все же, до чего красив! Черные вьющиеся волосы до плеч, высокие скулы, волевой подбородок, словно прищуренные глаза под тяжелыми прямыми бровями и губы, которые сразу же хочется целовать. К прекрасной голове прилагалось высокое, мускулистое, широкоплечее тело. Между прочим, вполне себе одетое в какую-то белую рубаху без рукавов, перехваченную толстым кожаным ремнем. На бицепсах и запястьях парня поблескивали золотые вставки на кожаных браслетах. А грудь украшал здоровенный, кажется тоже золотой медальон. Наш сосед сверху дядя Миша, которого дедуля называет недобитым бандюком, сильно позавидовал бы такой цацке. Его крест куда меньше. А ведь раньше мне казалось, что из дяди Мишиного креста можно отлить пивную кружку. Смотрел этот парень на меня как-то непонятно. Я сразу же вспомнила и про свою лысую голову, и про простыню вместо платья. И еще пожалела до слез, что мне досталась такая внешность, на которую этот красавец точно не польстится.
