Я вздохнула. Вообще-то Саша никогда мне зла не делал. Спас из бассейна, а мог бы и притопить, если бы хотел моей смерти. Стоит ли подозревать его в таком? Ладно… Я пожала плечами и, на всякий случай задержав дыхание, треснула ложкой по шоколадному шару. Он тут же хрустнул, от него отлетел кусочек, обнажив нежный красный бок чего-то очень вкусного. И тут случилось чудо. Свет погас, а вокруг нас заплясали разноцветные огоньки: они плыли по стенам и потолку. Все посетители замерли и уставились на нас с улыбками. Что происходит? Я поняла, что должна разбить шоколад, чтобы понять, что внутри.

– Давай, – шепнул Романов.

Я вставила ложку в рваную расщелину и разломила шар надвое. И увидела внутри красивое, нежное пирожное в виде сердца, присыпанное красными бисквитными крошками. В удивлении перевела взгляд на Романова. А он взял меня за руку и тихо проговорил:

– Ты очень нравишься мне, Даша. Пожалуйста, давай встречаться!

И вот тут я, честно говоря, запуталась. Я уже точно не могла сказать, кто из нас кого рабом делает. Потому что такое предложение сводит с ума любую девушку. Даже самую искушенную. Ни я, ни Даша не так чтобы имели обширный опыт в этом вопросе. И поэтому мы обе тут же расплылись в сироп.

– Если что, я не буду виснуть у тебя на плече в институте и изображать наложницу, – на всякий случай обозначила я.

– Я этого и не жду, – он улыбнулся, подтянул мои пальцы к губам и коснулся их нежным поцелуем, – Я сам хочу зависать рядом с тобой. Ты согласна?

- Ну… – я мучительно соображала. Похоже мой план с превращением Романова в раба только что провалился. Он хочет отношений, а не слепого обожания. Это конечно, не то, чего я бы хотела, но это больше, чем было у меня вчера.

Светлячки все еще мелькали на стенах, на полу, потолке, на лице Романова, которое было странно взволнованным и растерянным одновременно. Он стискивал мои пальцы в пылающей ладони. А в глазах его мерцали разноцветные огни. Я улыбнулась и кивнула:

– Ладно. Давай попробуем.

Над нами разлили музыку. Нежную, красивую, густой мужской голос запел на чужом языке. Официантка поставила между нами высокий бокал, наполненный непонятным напитком, с двумя трубочками, сердечками на высоких палках и небольшим фейерверком. Красиво, хотя и смотрится несколько опасно.

– За нас? – Романов улыбнулся и потянул напиток через трубочку.

Я подождала, пока возможный яд не подействует. Нет, он не собирался меня травить? Зачем же тогда весь спектакль? Неужели в этом мире мужчина не может сказать о своей любви девушке простым поцелуем. Нам с Ахмесом было бы достаточно… Хотя, он ведь меня не любил. Влюбленный мужчина не убивает отца своей девушки.

Мельтешащие огоньки поблекли, зажегся привычный желтый свет. Официантка, бармен и все посетители зааплодировали. Я оглянулась. Все эти незнакомые мне люди улыбались искренне и по-доброму, желая нам с Сашей счастья. Я тоже им всем улыбнулась. И попробовала напиток. Точно алкоголь. Легкий, с клубничным вкусом, и еще чем-то… кислинка и мята.

– Вкусно, – я взяла ложку, но мое запястье тут же перехватили пальцы Романова.

– Ты не выложишь фотку в нет? – он даже не спрашивал. Обвинял.

– Э?

Я судорожно перерывала память Даши. Демоны Дуата! Она каждый свой чих выкладывала в соцсети. Чтобы она пропустила такое событие, как предложение встречаться! Надо же было так сглупить! А Романов уже успел обидеться, предположив:

– Ты не хочешь, чтобы все о нас знали? Или чтобы знал кто-то конкретный?!

Изида заступница! Казалось бы, со времен Ахмеса, который орал на меня, что я боюсь раскрыть нашу любовь перед двором отца прошло три с половиной тысячи лет. И ничего не изменилось! Мужчины – это диагноз!

Я не стала спорить. Вытащила из кармана телефон.

– Дай мне, я сам сниму, – потребовал он таким тоном, словно мы на суде кебнета(судебный орган в Древнем Египте), и он только что уличил меня в измене.

Я отдала ему аппарат. Пусть делает что хочет. Из нас двоих, в конце концов, он тут режиссер.

– Нужен поцелуй.

– Ты уверен? Это все увидят. Даже наложница Олеся!

– Даша, она мне не наложница. Может быть, она и хотела бы ей стать. Только я своего согласия не давал. Можешь ты это понять раз и навсегда?!

Он злился? Тогда почему позволял Олесе висеть на своем плече? Все это необъяснимо. Во всяком случае, сейчас.

– Давай снимем селфи и уже съедим это чертово пирожное, – похоже, мой романтический герой растерял остатки терпения.

– Но я…

Его рука притянула меня к его губам:

– Да я с ума схожу от желания, чтобы все узнали, что ты моя!

– Но… – Чего?!

– Заткнись ты уже, ради бога! А я твой!

Он слишком хорошо целуется, чтобы ему противостоять. Невозможно хорошо!

Через много, очень много вселенных он меня отпустил.

– Теперь улыбнись в камеру…

Не знаю, может быть, я и улыбнулась. Собачье дерьмо! Кто из нас тут раб? Пока что я делала все, что он приказывал.

– Отлично! Теперь все о нас знают, – он вернул мне телефон. И улыбнулся, – Тут очень вкусные пирожные. Ты попробуй.

***

– Серьезно, Даша! Ты и Романов? Месяц назад ты на крови клялась, что убьешь его! – Вика тащила меня вверх по лестнице.

Утром Саша забрал меня из дома и довез на машине до института. По дороге мы смеялись, целовались на светофорах, и снова смеялись. Что сказать? С ним было весело, интересно и волнительно так, что иногда дышать становилось трудно. Даша просто дура, если все время отвергала такого замечательного парня. Но на парковке перед институтом мне стало неловко.

– Может быть пойдем по одиночке?

– Еще чего! – Он схватил меня за руку, – Тебе перед Пашкой жмет, или что?

– Ничего меня не жмет!

– Тогда в чем дело?

Я и сама не знала. Опасалась всех и всего. Мало ли у этого Романова тут наложниц? Или девиц, желающих занять это место? Зачем мне проблемы?

– Я хочу, чтобы все убедились, что ты моя.

– Я не твоя!

Он притянул меня к себе и поцеловал в губы, а потом прошептал:

– Моя, Даша!

И мы дошли до главного входа в обнимку. А внутри на нас накинулась Вика. Она ураганом оттеснила меня от Романова и поволокла вверх по лестнице.

– Ты видела пост? – дурацкий вопрос, чтобы выиграть время. Конечно, она видела. Все видели. Романов постарался, чтобы известие дошло даже до заучек с библиотечного факультета. Пост с нашим поцелуем, пирожным сердечком и коктейлем с фейерверком увидели абсолютно все. Еще и с надписью «Мы сказали друг другу «Да!». Не отвертишься.

– С чего бы, Даша?! Ты забыла какой Романов гнойный тип?

– Он вроде как изменился.

Вика смерила меня взглядом, которым на меня смотрел мой учитель, господин Панеб в сумрачный день, и произнесла практически его тоном:

– Такие не меняются! Он подонок, Даша.

– Сейчас он мой парень! – я высвободила свою руку и нажала на нее взглядом, – Оскорбляя его, ты обижаешь меня!

– Да пожалуйста! – Вика дернула плечом, и ее синие глаза вспыхнули холодными искрами, – Захочешь поплакаться, приходи!

С этим она развернулась на каблуках и решительно двинулась от меня вверх по лестнице.

– Не одобрила меня, да? – Романов и не думал смущаться. Обнял, притянул к себе, еще и в щеку чмокнул.

Какие-то первокурсницы, проходившие мимо, тихонько взвыли. Отлично, плюс парочка врагов в мою копилку. Что ты делаешь со мной, Саша!

На второй перемене я все-таки наткнулась на наложницу Олесю. Наверное, они с подружками следили за мной, потому что, выйдя из туалетной кабинки, я оказалась в их плотном окружении.

– Добилась своего? – Олеся картинно уперла руки в боки, а ножку выставила вперед. Ее глаза хотели метать молнии. Но у них не получалось. Поэтому они просто покраснели от натуги.

– Можно и так сказать, – я пожала плечами. Ее претензии справедливы. Союз с Романовым мне выгоден. Так что да, я ничуть не сожалею, что у нас все так неплохо сложилось. Преданный мужчина – лучший подарок для женщины к любому празднику.