– Я не хочу, чтобы ты рисковала, слышишь? – его дыхание грело макушку, – Пообещай, что не вляпаешься в историю!

Я кивнула. Когда он так шепчет, действительно не хочется никуда влипать. А хочется доверить ему себя и стоять вот так вечно.

– Молодые люди! Это музей, а не ЗАГС!

До чего же неприятная работница! Романов выпустил меня, но не совсем. Взял за руку и повел. И мы побрели по другим залам. В них выставлялись многие сокровища, но я уже не могла впитывать в себя новое. Слишком сильное потрясение я испытала в египетском зале. Перед глазами проплывали удивительные вещи: картины, маски, фигурки… Горячая, сильная ладонь Саши сжимала мои пальцы, и это, пожалуй, было сейчас для меня главным. Я не одна в чужом мире. У меня есть союзник. Сильный, сообразительный, влюбленный, что немаловажно. И чем сильнее он влюбится в меня, тем на большие жертвы я смогу его подбить! Эта мысль пронзила меня, вырубив на несколько секунд из реальности. Да! Вот оно решение всех моих проблем. Мужчина добудет для женщины любой трофей, если ему посулить достойную награду. И я ее посулю! А потом пусть уж Даша с ним разбирается. Хотя, как мне кажется, она тоже рада будет вернуться в родное время, и осыплет Романова самыми впечатляющими призами. Я сжала его руку. И он, тут же откликнулся, мгновенно заключив меня в объятия и так стремительно нашел мои губы, что я растерялась. А целоваться с Романовым было так приятно, что совсем не хотелось сопротивляться. Даже ради приличий. И поэтому мы целовались в Византийском и в Греческом залах и даже в зале итальянского искусства 18-го века. Особенно в нем, потому что там все располагало к поцелуям. В основном отсутствие посетителей и равнодушие работницы.

– Что ты делаешь со мной? – шептал он мне в ухо.

Я улыбалась.

«А ты не понимаешь, дурачок. Я делаю тебя своим рабом».

Это элементарная магия. Приворот без зелий. Любая женщина так может. Кто-то на краткий миг, а кто-то на всю жизнь. Тут все зависит от умений и желания. Да, кстати, мужчина тоже способен творить такую магию. Не всякий. Ахмес мог, а вот Саша… На это у меня не было ответа. Пока что он следовал своим желаниям. И для меня это было лучшим вариантом. Еще немного и он согласится на все, что угодно. Но в магии важно правильно подобрать меру ингредиентов. Излишки могут все испортить. Поэтому в зале Фландрии я отстранилась:

– Пойдем, погуляем?

– Там же холодно! – Романову не хотелось прерывать наш тур по музею.

Я посмотрела на него со значением:

– Зато здесь слишком жарко.

Он ухмыльнулся и что… опять покраснел? Как это мило. Но я сдержала порыв взлохматить его челку. Что сказать, мне нравился процесс превращения Романова в послушного раба. Хотя результат и не должен был вдохновлять. Женщине не нравится видеть рядом с собой безвольного мужчину, готового ради нее на что угодно. Но я напомнила себе, что я тут не отдыхаю и уж тем более не собираюсь оставаться навечно. Мне нужно вернуться домой. А сюда вернуть Дашу, пока она в моем времени не натворила такого, чего потомки не оценят. А она может. В этом я не сомневалась.

– Куда пойдем? – мы стояли на холодном ветру, и вокруг нас шумел незнакомый странный город.

Он был огромен. Высокие здания и ужасно широкие улицы. По ним в четыре ряда проносились мимо нас повозки, которые здесь называли машинами. Я физически ощущала, что монументальность домов и проспектов сжимают меня до размера горошины. Потерявшись в огромном городском центре, я уже не чувствовала себя человеком. Я летала пылинкой на ветру. Ища опору, я цеплялась за своего спутника. И Саша, поняв меня, обнял за плечо. Так мы и бродили по широким проспектам и необъятным площадям. Потом осели за столик в теплом кафе. Уютном, потому что оно словно плед укутывало посетителей, закрывая от огромного города.

– Что ты планируешь с плаванием? – Саша глянул на меня поверх чашки с кофе моккачино.

Кофе – это лучшее, что есть в этом мире. Особенно ванильный Латте. Я потянула его через трубочку. Закрыла глаза, пожала плечами. Плавание не входило в круг моих интересов.

– Никпалыч от тебя не отстанет. Как только ты вернешься в институт, тут же потащит на тренировку.

Я вздохнула. Конечно, я могла бы и Никпалыча сделать своим рабом. Но Романову это вряд ли понравится. Мужчины во всех мирах собственники. Сами они полагают, что вольны жить хоть с сотней женщин, как например наши цари, а по их примеру и богатые аристократы. Но если самая последняя уже давно забытая своим мужем жена или даже наложница бросит милостивый взгляд на слугу или торговца, – все: истерика и жуткие последствия. Муж даже может убить несчастную. Вот что это за несправедливость? Сашка, конечно, ни меня, ни Никпалыча не убьет, если я того поцелую. Но вот магия между нами, скорее всего, разрушится. Так что роман с тренером отпадает. Как же быть? Плавать мне хочется еще меньше, чем целоваться с Никпалычем.

– Хочешь, я с тобой позанимаюсь?

Я удивленно уставилась на него. Он предлагает мне снова залезть в бассейн?

– Если у тебя блок на воду из-за травмы, то нужно хотя бы попытаться его снять. Не будешь же ты теперь до конца жизни от воды бегать.

Именно это я и планировала делать. Но сообщать ему не стала. А что, если он прав? В конце концов, тело Даши умеет плавать. И если положиться на его навыки, может быть и не придется прибегать к уловкам. Соревнования я, конечно, не выиграю. Но и странной меня не станут считать. Все-таки Даша пловчиха. И если я запросто откажусь от ее главного увлечения, то меня ведь в покое не оставят. Ни в институте, ни дома. Я выдохнула и кивнула.

– Отлично, – повеселел Романов, – Тогда пойдем в аквапарк.

Изида заступница! Что это такое? На всякий случае я показательно шмыгнула носом.

– Не вечно же ты будешь болеть, – ухмыльнулся он, – дня через три уже можно. Даша…

Его пальцы снова коснулись моих, но тут подошла официантка и испортила момент. В глазах Саши было столько нежности и еще чего-то такого, темного и пугающего, что не может не завораживать. Девушка поставила на стол белую тарелку с большим шоколадным шаром. И улыбнулась Романову так очаровательно, словно собралась окончательно разрушить романтическую атмосферу неожиданным признанием, что она его жена и ждет от него ребенка. Он ей вдруг тоже улыбнулся. Мне стало не по себе. Что задумали эти двое? Ведь то, что между ними какой-то сговор, к гадалке не ходи. Потом девушка повернулась ко мне, улыбнулась так же очаровательно и, вручив десертную ложечку, отошла и застыла у барной стойки в явном намерении поглазеть на то, что будет дальше. Я посмотрела на Сашу. А он, вдруг покраснел. Натурально, стал похож на рака, которого опустили в кипяток. Неужели они собрались отравить меня здесь и сейчас? Я невольно огляделась в поисках мстительной наложницы Олеси. Но нет, кафе было полупустым. За дальними столиками сидели обыкновенные люди: парень с девушкой, девчонки, еще девчонки. Никого, похожего на Олесю. Я перевела взгляд на Романова, который к тому моменту выглядел так, будто он кипит изнутри. Только что пар из ноздрей не выпускает.

– И что теперь? – я помахала ложечкой в воздухе.

– Разбей шар, Даша, – неестественно-хриплым голосом предложил он.

Вот уж нет! Когда человек просит что-то раскрыть, разбить или заглянуть куда-то, а при этом сидит напротив красный и потный, то ты захочешь этого меньше всего. Как же мне не хватает моей змейки Мефит, которая отлично чуяла яды. Я ведь понимаю, что все тут не просто так. И Романов с официанткой замыслили против меня нечто…

– Сам разбей! – я протянула ему ложку.

Он настолько удивился, что тут же перестал потеть и дышать жаром.

– Нет уж, – усмехнулся, – Это будет очень… очень странно. Так что давай лучше ты.

Я посмотрела на шар. Потом перевела взгляд на Романова, склонила голову набок, разглядывая его. И, кажется, снова запустила в его теле процесс саморазрушения. Он стремительно наливался красным и прохрипел:

– Просто разбей этот чертов шар!