– Какого черта, Измайлова? Ты что плавать разучилась?! – где-то высоко надо мной сотрясали воздух громоподобные раскаты. Это бушевал наш тренер.

Я поморщилась, чем привела Романова в восторг. Он широко и радостно улыбнулся. И порывисто потянул меня к себе, чтобы заключить в объятия. Но поняв, что вокруг нас полно народа, замер. А жаль, сила восстанавливающих объятий мне бы сейчас не помешала. Хотя тут люди вообще не понятно зачем обнимаются. У них это даже называется как-то несерьезно «обнимашки». На самом деле объятия это прекрасный способ передать человеку часть свой жизненной силы. Что за необразованный мир?!

Я вдохнула, радуясь, что все еще могу это делать. Правда изнутри слегка болело горло и совсем чуть-чуть грудь. Нет, мне определенно нужно кого-то обнять. Чтобы восстановиться побыстрее. Я посмотрела в глаза Романову и прошептала:

– Это ведь ты меня спас?

– Ну… – он почему-то растерялся, покраснел даже.

Крупная капля упала с его челки мне на нос. Я улыбнулась. А потом сделала то, ради чего вообще затеяла этот разговор. Я сказала тихо:

– Спасибо! – и, обвив его руками, прильнула щекой к его груди.

И все вокруг стихло. Только стук его сердца. Сначала редкий, словно неуверенный, потом все громче и громче, чаще и чаще. Его сильные руки прижали меня к нему еще крепче. А из его груди вырвался судорожный выдох.

– О! – понеслось над нами не то удивленное, не то одобрительное.

Но мне сейчас было все равно. Мое сердце быстро подстроилось под бешенный ритм его сердца. Наши тела слились, и его сила потекла в меня живительным потоком. Я закрыла глаза, жмурясь от удовольствия.

– Романов! Ты совсем охренел! – совершенно не кстати встрял тренер, – Кончай тут обжиматься! Измайлова! Идти можешь?!

– Это вряд ли! – заржали над нами.

Серьезно! Что им кажется смешным?

Пришлось оторваться от Романова. Мне снова стало холодно, несмотря на несколько полотенец, которыми меня обмотали с головы до ног.

– Эй! Даша! – требовательная лапища постучала по моему плечу. Я подняла голову. Ну да, мужик в синем спортивном костюме, – Поднимайся!

Романов подскочил первым. Не дав мне опомниться, подхватил меня и поставил на ноги. Меня и правда качало из стороны в сторону. Силы я получила недостаточно и жадно поискала глазами с кем бы еще обняться. Словно поняв мои намерения, Романов обхватил меня за плечи и потащил к скамейкам у стены.

– Шоу закончилось, – тренер захлопал в ладоши, – Живо в воду. Двадцать дорожек вольным стилем. Потом на время. Романов! Это и тебя касается.

– Сегодня я пас, – нагло заявил тот и сел рядом со мной на скамейку.

– Чо?! – сощурился тренер, которому очень не понравилось, что ему перечат.

Но Романова это не испугало. Он снова положил руку мне на плечо и, придвинувшись поближе, заявил:

– Пока медсестра Дашу не осмотрит, я никуда не пойду. Может ее снова в больницу нужно везти.

– Ой, да ну вас, – махнул рукой тренер и пошел к своему стулу возле тумб.

По бассейну устремленными рыбинами туда-сюда носились пловцы. Тренер на них покрикивал:

– Потапов, не дрейфуй, прилагай усилия. Синдеева, я все вижу!

– Замерзла? – Романов, обняв, прижался ко мне еще теснее. То ли согреть пытался, то ли у него на уме было что-то другое. Я не стала разбираться. Меня и правда колотила дрожь. В этом мире вообще холодно. А если тут еще почти утонуть, при этом наглотавшись мерзкой вонючей воды, то переохлаждение гарантировано. И пусть обнимает. Так и правда теплее.

– Даша, что с тобой? – его губы почти касались моего уха, – Ты ведь чуть не утонула. И испугалась так, будто впервые в воду прыгнула. Я, конечно, не эксперт, но сегодня ты никак не тянешь на призера спартакиады.

Я вздохнула. Он прав. А мне надо как-то выбираться из всего этого. В первую очередь попытаться отвязаться от плавания. Я покопалась в Дашиной памяти. Выдала то, что удалось выудить:

– Похоже, у меня акваблок. Наверное, стоит сделать перерыв в тренировках.

– Думаешь, это выход? Да и Никпалыч заистерит. Он от тебя не отстанет.

Никпалыч – это тренер, как я поняла. Тот самый в синем спортивном костюме. Этот точно не походит на человека, который согласится с тем, что одна из лучших пловчих его команды возьмет перерыв накануне ответственных соревнований.

Я пожала плечами.

– Что-нибудь придумаю.

– Ну-ну, – Романов только посмеялся.

К счастью, в больницу меня не отправили. Жрица богини врачевания Сехмет, которую в этом мире любовно называют Медсестра только отругала:

– Чего ты тут сидишь, Измайлова? Горячий душ и теплый чай – вот что тебе поможет. Если начнутся проблемы с дыханием, немедленно вызывай скорую. Но это вряд ли. Воды в легких у тебя нет. Я бы услышала.

– Ладно, – я поднялась, меня снова качнуло.

Романов тут же подскочил на ноги и удержал меня за плечи.

– Ты не переигрываешь, Ильюша?

Мы оба подняли головы к трибуне. И как я могла забыть. Наложница Романова Олеся нас все еще видела. Она никуда не ушла. Как раз наоборот, спустилась на первый ряд и теперь сверлила меня ненавидящим взглядом. Меня! Хотя обнимал-то Романов! Женская логика. Я на всякий случай дернула плечом, скинув его руку.

– Удачной тренировки, – сказала ему, потом повернулась к его наложнице и, подмигнув, заявила, – А он хорош! Такие жаркие обнимашки! Не уверена, что в душе я лучше согреюсь.

На этой интригующей ноте я поспешила их оставить. Пусть она сожрет его без меня. Ссоры любовников – одно из самых забавных зрелищ, но сейчас мне действительно хотелось согреться.

Душ – лучшее, что придумали люди во всех мирах. Такую воду я обожаю. Теплая и безопасная. Если, конечно, пол не скользкий. Тут в душевых заботливо постелили коврики, на которых даже при большом желании не поскользнёшься и не упадешь. Через несколько минут пара и горячей воды меня уже переполняла радость. В моем мире душ комфортный. Вода нагревается божественным светом Ра в большом глиняном кувшине на крыше и из него по медной трубке течет в маленькую комнатку. Нужно встать под дырочки в потолке и потянуть за рычаг. Тогда теплые капли омоют твое тело. Но горячий душ куда лучше теплого. Когда вернусь в свой мир заставлю Нешу греть мне воду для душа и ванны на огне. От избытка чувств я потанцевала немного под обжигающими струйками, и вышла возродившейся к жизни. Странно, что в моем мире никому не пришло в голову мыться именно в горячей воде. Это заряжает силой получше обнимашек.

И замерла. Нет, коварству женщин нет предела. Мне ли этого не знать! А я расслабилась, забыв золотое правило: если обижаешь женщину, будь готова к ответному выпаду в любой час дня и ночи. Иными словами, моего мокрого купальника на вешалке не нашлось. Как и всех полотенец. И я была почти уверена, что не отыщу ни одной своей вещи в раздевалке. Так и оказалось. Каждый участник спортивной команды института имел свой персональный шкафчик. Придя в раздевалку, я оставила его открытым, со вставленным в замок ключом. Не самый умный поступок, согласна. Но мысли и чувства мои были заняты другим. Тренер дал мне пять минут на переодевание, и караулил у выхода, уверившись, что я сбегу, едва он потеряет бдительность. Что тут скажешь? Интуиция у него прекрасно развита. Может он тоже жрец? В общем, мне пришлось достать из шкафчика купальник, переодеться, и топать в душ. Про ключ я совсем забыла. Ну и вообще про все свои вещи. Теперь же все они были заперты внутри шкафчика. А вот ключа в замке не было. Судя по тому, что внизу из-под дверцы сочилась вода, мокрый купальник тоже туда кинули. Поверх сухих вещей. Я чуть не взвыла от досады. Ведь мне придется тащиться домой в мокрой одежде! А на улице очень, очень холодно. Даже снег идет. Вот же дрянь эта Олеся! То, что это ее рук дело я даже не сомневалась. Других врагов-девушек у меня в этом мире пока нет. А парни в женскую раздевалку не зашли бы. Надо разжиться ядом. В конце концов, не терпеть же издевательства какой-то наложницы. Отравлю одну, другие побоятся. Это закон выживания в обществе. А пока нет яда, придется выкручиваться. Напугать без казни и экзекуции. Одной лишь силой характера. Некоторым и этого достаточно. Я вздохнула, вытащила из двери, всунутую в нее бумажку. Развернула и прочла: