— Вставай, Влад, — хрипло сказал старший Гордеев, останавливаясь рядом с сыном.

Мальчик печально поднял глаза на отца, желая, чтобы ему позволили посидеть здесь еще немного. Ведь Вороний Дом и Белый Храм стоят на одном месте уже много веков, неужели не постоят еще немного?

Но терпеть неповиновение мужчина не стал, хватая Влада за руку и рывком поднимая на ноги. Мальчик скривился от боли, но противиться не стал, кричать или плакать тем более, знал, что будет только хуже.

Он успел смириться с тем, что теперь его судьба и жизнь связаны с Белыми Воронами. Когда его руки от порезов серпами зажили достаточно, Михаил объявил ему, что как только Владу исполнится тринадцать, его отправят на обучение, а пока он должен тренироваться, чтобы не сдохнуть в первые же дни.

Тогда мальчик подумал, что это не так уж и плохо. Он покинет дом, в котором его все ненавидели, оставит в прошлом постоянное напоминание о матери. Он сможет стать сильнее. Тем более, об этом мальчик всегда думал со слабой улыбкой, Вороны — герои. Они спасатели рода человеческого от тварей, что живут в тени. Это ведь то, о чем Влад мечтал всякий раз, когда мама читала ему новую сказку о сильном юноше, борющемся со злом.

Его вещи давно упаковали в мешки и сумки, отец и брат считали дни до того момента, когда ему исполнится тринадцать лет. Вчера этот день настал, а сегодня его уже отправляют в Вороний Дом.

Влада всегда укачивало в каретах, и вот и сейчас он практически вывалился из неё, бледный и взмокший. Держась за живот, он старался сделать всё возможное, чтобы его не вырвало. Его вышел встречать грузный мужчина средних лет, длинные темные волосы которого были заплетены в косу, а белая рубашка обтягивала широкие плечи. Это действительно было честью — редкого воронёнка выходил встречать сам Глава Воронов. Чеслав стал им совсем недавно после того, как прежний глава погиб на очередном задании. Влад так и не понял, кто его разодрал на части — просто не слушал.

Он вернулся в Вороний Дом несколько дней назад, ездил за Хребет, и когда отец говорил об этом, Влад невольно вспомнил Ивана. Подумал, как было бы здорово, если бы дядя забрал его к себе. Он бы не доставлял ему хлопот, учился бы, работал по дому, если бы потребовалось, но отец точно не позволил бы этого.

— Приветствую, Михаил, — Чеслав добродушно расставил руки и хлопнул старшего Гордеева по плечу, как старого друга. — Слышал я, что ты решил отдать в наши когти своего младшего сына, — он оглядел маленького Влада злыми глазами. — Верное решение, если хочешь вырастить из него что-то путное. Если не помрет, то и дело выйдет. А если Белобог его не изберет, так не беда, силушка все равно останется.

Чеслав усмехнулся, усмехнулся и Михаил. Они ещё о чём-то поговорили, но мальчик потерял к ним интерес. Он пошёл к карете, отвязывать от неё Призрака — отец позволил взять коня с собой.

Влад поглаживал его, моментально успокаиваясь. Призрак уткнулся ему в плечо и утробно заржал. Мальчик улыбнулся.

Вскоре Чеслав и Михаил закончили свой разговор, и Ворон повёл мальчишку за собой. Новоиспечённый воронёнок не стал оборачиваться: он и так знал, что отец не смотрел на него; скорее всего, тот уже погрузился в карету и направился обратно в свой дом.

Мужчина быстро показал Владу Вороний Дом, особо выделил Белый Храм с горящим пламенем, рассказал, на каких этажах что находится, и провёл к месту, где жили воронята и Вороны. Скудные комнаты с простыми кроватями.

Дружбу с воронятами Влад так и не смог завести. Они гибли слишком часто, и каждый из них косился на другого с вызовом и презрением. Если Белобог избирал одного, остальным вечность приходилось ходить с клеймом того, кого обошел мудрый взгляд божества.

Тренировки были жестокими и тяжелыми. Влад проваливался в сон каждую ночь, а утром с трудом отрывался от кровати. Но это не значит, что ему это не нравилось. Он чувствовал, как укрепляется его тело, как с каждым днем он становился все менее похожим на щуплого мальчишку, живущего в тени своего старшего брата.

В перерывах между тяжелыми занятиями он читал толстые книги и выполнял четко и безупречно каждый приказ, за что его часто хвалил наставник. Влад чувствовал, что находится там, где должен быть. И когда на его груди вспыхнула белая метка, он особенно ощущал, что добился чего-то в своей жизни.

Ведеслава очнулась с хриплым кашлем, и Охотник, который тут же бросился к ней, мог поклясться, что ее глаза блеснули голубым.

— Ненавижу запах шалфея, — проворчала девушка, стаскивая с себя бинты, которые Влад старался менять почаще. Поспав ночью всего несколько часов, он сидел рядом с травницей, беспокоясь о ее состоянии.

— Веда! — Охотник с силой прижал ее к себе, поцеловал в лоб и щеку, которые были липкими из-за компрессов. — Ты очнулась, слава всем силам, ты очнулась.

Травница с улыбкой посмотрела на Влада и невольно прищурился, таким ярким и светлым он сейчас казался ей. Возможно, всему виной были долгий обморок и солнце, которое играло в его золотых волосах.

— Все в порядке, Влад, все хорошо, — ответила она на его объятия, чувствуя, как бешено бьются их сердца. Теперь Веда помнила все, что было в ее детстве, помнила все уроки бабушки. Ей хотелось спрятаться от этого, снова убежать или остаться сидеть на этой полянке и продолжить прижиматься к покачивающейся груди охотника.

— Я так волновался, Веда, — шептал он ей на ухо. — Так волновался.

Он не мог отпустить ее, не мог разжать руки. Ему казалось, что если он не будет прикасаться к травнице, то она вновь исчезнет, и его не выйдет ее отыскать.

Они просидели так несколько десятков минут. Влад то и дело начинал ее целовать, но потом вновь замирал, и девушка погружалась обратно в свои мысли.

— Пойдем, тебе надо поесть, — улыбнулся парень, когда услышал урчание требовательного живота девушки. Она с согласием кивнула, встала на ноги и сняла влажные бинты, стараясь не вдыхать неприятный для нее запах, который уже успел пропитать кожу.

Веда жадно накинулась на еду, откусывая огромные куски, немного их жевала и тут же глотала, запивая водой. Этот недолгий сон отнял у нее столько сил, что она с радостью ела бы еще два дня подряд, лишь изредка прерываясь на отдых. Но им пора двигаться дальше, и сейчас травнице было ясно, в каком направлении им следует идти.

Что-то внутри тянуло ее дальше в лес; оно желало показать невиданное нечто, что пожирает земли Замковья. Девушка задумчиво смотрела в одну точку, с силой обхватив кружку с водой.

— Веда, — охотник тронул ее руку, и травница вздрогнула от неожиданности. — Что произошло? Расскажи мне, прошу.

Она взглянула на Влада, вспомнила разговор с бабушкой о нем, поджала губы, осознавая, что время еще не пришло. Пока ее тайны должны оставаться секретом, известным только ей и двум мертвым женщинам. Она решила, что расскажет все после того, как они закончат свой путь, когда доберутся обратно до Велекамья, когда Влад покажет ей свой родной город, красивые улочки столицы. Тогда, когда она сделает то, ради чего вообще ввязалась в это. И, если охотник захочет услышать ее рассказ, она расскажет ему.

— Это был просто дурной сон, очень длинный сон, в котором я видела свои воспоминания, — тихо сказала травница. — У меня есть что-то важное, что я хочу рассказать тебе, но позже. Хочу, чтобы мы были в безопасности, ладно?

Влад кивнул и погладил её по волосам, решив, что может подождать и не имеет права требовать ответов немедленно.

Девушка закончила есть, и они продолжили путь. Если раньше их движение было случайным, то теперь они шли уверенно. Иногда травница останавливалась, словно прислушиваясь к чему-то, или глубоко вдыхала воздух, напоминая охотничью собаку. Но Влад предпочёл оставить это сравнение при себе, догадываясь, что оно могло бы ей не понравиться.

Путники углублялись в лес. Деревья становились всё выше и гуще, скрывая небо и облака. Охотник внимательно осматривал окружение, держа руку на рукояти меча. В один момент ему показалось, что с толстой ветки на него уставился черный кот с жёлтыми глазами и острыми зубами, но как только он моргнул, видение исчезло. Парень потряс головой, решив, что усталость даёт о себе знать, и подумал, что этой ночью ему обязательно нужно хорошо выспаться, чтобы быть полезным своей спутнице.