Матвей возмутился.

— Что значит «не собираюсь», Леш? Если понадобимся — мы всегда рядом! Да вот хоть сейчас пойдем всей толпой, дадим им по седлу, чтоб свое место знали!

— Искушение велико, — улыбнулся я. — У них там охранников минимум человек пять-шесть. Ты погоди! Стволы там по любому есть. Не устраивать же бойню.

— Ну давай их подожжем! — Матвей определенно рвался в бой. — А че? Сейчас горючую смесь замостырим, спалим всю их контору!

— Все, хорош! — сказал я, поморщившись. — Боевые действия в городе устраивать не будем. Ты чего, Матвей? Тут дома жилые, люди ходят.

— Смотрите сами, — погрустнел Матвей.

— Разберемся, — сказал я весело. — Ты завтра к нам в контору загляни, если время будет. Или пришли кого-нибудь.

— А чего такое?

— За бабками, — объяснил я. — Вам же пять штук возвращать придется, плюс недополученная прибыль. Двадцатки хватит пока?

— Да брось, — махнул рукой Матвей. — Мы со своих не получаем. Еще чего не хватало! Все, расходимся, парни, Дел по горло! На связи будьте.

Мы попрощались с Матвеем и его друзьями, расселись по машинам и уехали.

Мои партнеры пребывали в хорошем настроении.

— Я представляю, как они офигели, улыбался Валерик. — Рассчитывали, что побоище получится, а вышло наоборот.

— Теперь точно додавим эту «Золотую зарю», — уверенно изрек Серега.

А вот у меня такой уверенности не было. Вообще не было.

— Зря радуетесь, — сказал я серьезно. — Они ошиблись, это факт. Несерьезно к нам отнеслись. Это как если в комнату залетела муха, ты берешь первую попавшуюся газету, чтобы ее прихлопнуть. Они посчитали нас простой надоедливой мухой и применили самое простое средство, которое не жалко и которое было под рукой.

— Да ладно тебе… — сказал Серега. — Нагнетаешь. Это же не сериал «Спрут». Нормальные советские расхитители. Они пять дней на раздумье попросили? Вот помяни мое слово, сами прибегут, не дожидаясь пяти дней!

Я с сомнением покачал головой.

— Говорю же — они к нам несерьезно отнеслись, ошиблись. Думаю, что сейчас они ошибку исправят и отнесутся серьезно.

— И что ты предлагаешь? — спросил Валерик.

— Сейчас они, скорее всего, собирают подробную информацию, — сказал я. — Еще какое-то время им понадобится на подготовку…

— Подготовку чего? — Серега удивленно посмотрел на меня.

— Подготовку чего-то не очень хорошего. Короче, с завтрашнего дня ведем себя очень осторожно.

Из конторы я сделал два звонка. Первый — секретарю Григория Степановича Бубенцова, номер которого тот мне оставил.

— Насколько точно известно — кто из сотрудников завода непосредственно работает на кооператив «Золотая заря»? — спросил я секретаря.

— Ключевые лица известны все, — сказал секретарь.

— Это очень хорошо. Будьте любезны, пожалуйста, в течение дня подготовить список этих людей. Фамилия-имя, должность, домашний адрес… Вы меня понимаете?

— Вполне понимаю, — ответил секретарь. — Но такие вопросы — только по согласованию с директором. Я свяжусь с Григорием Степановичем и уведомлю вас о результате.

— Кроме этого, необходимо следующее, — сказал я. — Сделайте проект приказа на увольнение всех сотрудников, так или иначе связанных с «Золотой зарей».

— Подобные вещи невозможны без распоряжения директора! — перепугано ответил секретарь.

— Вот и согласуйте. И никто не говорит о том, чтобы прямо сейчас увольнять этих людей. Сделайте проект приказа. Но так, чтобы заводская общественность о нем узнала, неофициально, конечно.

— Я уведомлю Григория Степановича, — с сомнением сказал секретарь. — Проинформирую его о вашем предложении и если он не возражает…

— Передайте, по возможности, как можно скорее, — с напором сказал я.

— Сажусь на телефон, — заверил меня секретарь.

Второй звонок был в милицию. Николаю Николаевичу, который и втянул меня в это дело.

— Алло… — устало прогудел в трубку Николай Николаевич.

— Здравствуйте, Петров Алексей беспокоит, — сказал я. — Повидать бы вас. Очень нужно.

— По тому делу, небось? — догадался он.

— По нему самому!

— Ну подъезжай, — сказал Николай Николаевич после секундного раздумья. — Если очень нужно, то прямо сейчас. Скажешь дежурному фамилию, он доложит, я выйду. Поговорим.

— Еду! — сказал я решительно.

Через полчаса мы уже прогуливались возле здания милицейского управления.

— Есть проблема, Николай Николаевич, — сказал с укором я. — Вот вы говорите, что все дела в тишине нужно делать… только на ликеро-водочном так не получится. Вы мне вот что объясните — почему этот Рогов так в себя верит? И почему наша славная милиция его до сих пор не отправила на вторую ходку? И, простите, ответ «потому» меня не устроит. Почему вы все его боитесь?

Николай Николаевич был сумрачен.

— Ты с ним разговаривал?

— Разговаривал, — кивнул я. — Как сказал мой товарищ — «нормальный расхититель». Ну, корчит из себя мафиози, то ли «Спрута» пересмотрел, то ли «Крестного отца». Я бы сказал — ничего выдающегося.

Николай Николаевич нервно достал сигарету и долго прикуривал.

— Никто его особо не боится, — сказал он. — Захотели бы — посадили бы.

— Но не хотите? — удивился я.

Николай Николаевич выдохнул облако дыма.

— Ты знаешь, сколько ликеро-водочный приносит в месяц?

— Приблизительно знаю, — сказал я. — Несколько миллионов.

Он грустно улыбнулся.

— Ну вот. Закроем мы сейчас Рогова, так начнется шум и вонь. Всплывут разные старые грехи… это никому не нужно. Нельзя ломать схему, которая работает, понимаешь? Нужно ее возглавить. А там уже на всех хватит.

— Схему Рогов придумал? — спросил я.

— Это гениальный хозяйственник, — сказал Николай Николаевич. — Ему бы в Москву…

Я продолжал задавать вопросы.

— Что у него есть на Бубенцова? Почему Бубенцов не может принять административные решения?

Николай Николаевич покачал головой.

— Ничего у него на Бубенцова особенного нет. Так, мелочевка. Григорий Степанович боится просто, что его лихие люди в темном подъезде… того! — мой собеседник презрительно усмехнулся.

— Оперативная разработка Рогова велась? — спросил я прямо.

Николай Николаевич удивился.

— Раньше не велась, — сказал он, — прошлый генерал категорически запретил. А теперь ведется потихоньку.

— Мне нужна информация, — сказал я. — Не только на самого Рогова. На всю его структуру. Кто, откуда, машины, адреса, телефоны… Все!

— Дам, — твердо сказал Николай Николаевич. — Главное, чтобы результат был. Ну не можем мы с ним по закону решить вопрос, Алексей. Если по закону, то все смысл теряет. Нужно неформально.

— Неформально — можем нашуметь, — сказал я. — Если нашумим, ругаться будете?

Николай Николаевич обреченно махнул рукой.

— Делайте, — сказал он. — Главное — результат. А я чем смогу — помогу.

Переговорив с Николаем Николаевичем, я отправился в контору, куда уже начала стекаться информация.

Первым приехал Матвей.

— Короче, парни… — сказал он. — Разговаривал с этим… из «Золотой зари». Бабки ему вернул, пять штук тачку тоже вернуть хотел, но он сказал — не нужно.

— Как он отреагировал? — спросил я.

Матвей наморщил лоб.

— Да, знаешь… Спокойно отреагировал. Как будто ничего особенного не произошло.

— И когда ты сказал, что вместе работать не будете — тоже спокойно?

— Ага, — кивнул Матвей. — Ну, типа, нет так нет, вольному воля.

— Про нас спрашивали чего-то? — продолжал задавать вопросы я.

— В общих чертах… — пожал плечами Матвей. — Я так понял, Леха, что они с вами договариваться собираются.

Серега, сидевший тут же, и слушавший разговор, просиял:

— Я же говорил — сами прибегут, и пяти дней не будут ждать!

— Не нравится мне все это спокойствие… — сказал я

Матвей отмахнулся от предложенных денег и убежал. Вскоре после этого приехал секретарь Григория Степановича Бубенцова — щуплый испуганный человечек в мешковатом сером костюме и громадных очках. Фамилия его была Зайцев.