— Ты не гони, — сказал Серега. — Пойдем все втроем.
— Все, ребята, — объявил я. — Времени нет на споры. Пойду я, а вы собирайте народ. Мне еще к себе заехать нужно, захватить кое-что.
Ребята насуплено молчали.
— И нечего из себя пионеров-героев строить, — сказал я, начиная раздражаться, — никто там меня убивать не будет. Хотели бы, так уже попробовали бы…
— Ладно, — сказал Серега. — Делай как сам знаешь. Но я бы…
— Отлично! — не дал ему договорить я. — Только вы всей толпой сразу к гостинице не суйтесь, где-нибудь поблизости тусите. А когда я зайду, тогда уже подтягивайтесь ко входу…
— Сделаем, — сказал Валерик. — Будем звонить.
— И еще одно, — сказал я после небольшого раздумья. — Нужно человек по десять отправить к банку и к складу. И чтобы на связи все время были. Тех, кто потолковее, а, Серег?
— К банку сам поеду, а на склад Андрея отправим, — сказал Серега. — А к гостинице Валерика с Матвеем и сенсея.
— Годится! — одобрил я предложенную стратегию.
Мои приятели сели на телефон, а я отправился домой за кассетой. Никаких особых чувств по поводу предстоящей встречи я не испытывал. Выгорел, наверное. Ни страха, ни волнения… ничего! Странное безразличие, как будто все происходит не со мной, словно я смотрю какой-то фильм. Ведь не ради денег это все, думал я. Не ради денег точно. Но ради чего тогда? Вообще, почему я здесь оказался? Впрочем, пофиг. Мне нужно действовать сегодня и сейчас, а что касается моей гипотетической великой миссии в этом времени, то дальше будет видно… Или не будет, если все закончится прямо сегодня.
Кассету с записью разговора Орловского и японский плеер я бросил в небольшую спортивную сумку. Все готово, можно ехать. Впрочем, время еще терпело. Я снял телефонную трубку и набрал номер Леру. К моему удивлению, она оказалась дома.
— О, привет! — сказала она удивленно. — Так давно не общались! У тебя все дела?..
— Дела… — вздохнул я.
— Я понимаю. Я несколько раз хотела тебе позвонить, но…
— Но?
— Но постеснялась беспокоить занятого человека, — сказала она с некоторым, как мне показалось, сарказмом.
— Виноват, — сказал я. — Исправлюсь. Тут очень много всего происходит… Очень много.
— Связано с работой? — беспокойно спросила она.
— Да. В основном с работой…
— Это может быть опасно? — Беспокойство в ее голосе усилилось.
— Не знаю, — ответил я. — Может быть…
— А я слышала, что твой отец… — начала она сочувственно.
— Отстранен от должности, — не дал закончить я. — Ничего страшного. Ему все это надоело. Он в каком-то смысле даже рад, что так случилось.
— У них все разваливается, — сказала она. — Я не о твоем отце сейчас, я вообще о системе. Все приходит в упадок. Скажи мне одну вещь… ты зачем позвонил мне сегодня?
Я тяжело вздохнул.
— Потому что хотел тебя услышать. Потому что у меня сегодня много сложных вопросов, которые нужно срочно решить. Потому что я устал от всего этого. Потому что мне надоело.
Она помолчала немного.
— Похоже, что ты действительно устал.
— Поедем куда-нибудь, когда все закончится.
— В Крым? — спросила она с интересом.
— На Кубу, — сказал я весело. — В Болгарию. Или еще куда подальше…
— Шутишь, — не то спросила, не то сказала она.
— Совсем не шучу, — заверил я. — Еще недели две-три я буду очень занят. А потом… потом, наверное, тоже буду занят, но плюну на все и сбегу.
— Не сбежишь, — грустно ответила она. — Ты ответственный.
Я возмутился.
— Я⁈ Ответственный?!!
— Да. И зациклен на работе.
— Сейчас время такое, — вздохнул я. — Таких возможностей, как сейчас не будет никогда. Поэтому приходится…
— Я понимаю, — сказала она. — Звони, когда немного разгребешь свои дела. Я буду ждать.
— Я позвоню.
От этого разговора мне почему-то стало легче. Безразличие отступило, его сменили спокойствие и уверенность. Я поднялся с кресла, пора было выезжать…
Признаться, на меня произвело впечатление количество людей, которое собрали мои компаньоны. Никак не меньше пятидесяти человек. Большей частью — молодые парни от восемнадцати до двадцати пяти. Крепкие фигуры, короткие стрижки, спортивные костюмы. В целях конспирации, они собрались несколькими группами возле городского универмага, где всегда было людно и шумно. Я припарковался там же, возле универмага. Ко мне подошел Матвей с двумя незнакомыми мне парнями.
— Видал? — гордо спросил он, окидывая взглядом свое воинство. — Так это еще не все! Валерка с сенсеем с другой стороны, возле овощного. Их там человек двадцать. Еще и внутри наши есть. — Матвей кивнул в сторону гостиницы.
— Как только я зайду, сразу все подтягивайтесь к гостинице, — сказал я.
— Сделаем, — кивнул Матвей.
— Серега и Андрей уехали, как договаривались?
Матвей улыбнулся.
— Все ништяк, дружище! Уже все на месте.
— Ровно полчаса, — сказал я, глядя на часы. — Если через полчаса не выйду… Тогда заходите и гасите всех.
— Договорились, — сказал Матвей. Он, похоже, был на адреналине. — Давай, дружище, ни пуха!
— К черту, — сказал я.
Гостиница «Турист» была довольно убогой даже по советским меркам. В ней пахло затхлостью, табачным дымом, хлоркой, чем-то съедобным, французскими духами… В ней было пыльно и грязновато, но все равно многолюдно — командировочные, заезжие продавцы мандаринов и гвоздик, какие-то темные личности, девушки легкого поведения. В баре шумно гуляла какая-то компания, а я поднялся на третий этаж и нашел двести сорок девятый номер. На мой стук в дверь я услышал: «Войдите, не заперто!» Я толкнул дверь…
Номер светлый, довольно просторный, но душный, несмотря на распахнутые настежь окна. В номере было человек семь-восемь. Молодые кавказцы, ярко и щегольски одетые. Четверо из них сидели за столом и играли в карты. Прочие расположились кто в креслах, кто на подоконниках.
— Проходи, дорогой! Чего в дверях встал? — белозубо улыбнулся мне парень с пышными усами. — Ты из этого кооператива… как его? — усатый оглянулся на играющих.
— «Астра», — подсказал один из них.
— «Астра»! — повторил усатый. — Проходи, присядь с нами, поговорим, обсудим…
Я прошел в номер и расположился на диване.
Один из кавказцев, в легком светлом пиджаке и черной рубашке, рассматривал меня с интересом.
— Такой молодой парень, а уже директор, — заметил он. — Постарше не нашлось никого, что ли?
— Постарше никого не нашлось, — ответил я. — Разговаривать придется со мной.
Кавказцы развеселились. Они явно чувствовали себя хозяевами положения.
— Один пришел!
— Молодец, джигит!
— Настоящий мужчина!
— Кто Руслан? — спросил я, перебив поток комплиментов в свой адрес. — Разговаривать с кем?
— Я Руслан, дорогой, — сказал усатый. — Будем разговаривать. Ты же знаешь, о чем мы поговорить хотели?
— Я вас внимательно слушаю, — сказал я.
Руслан улыбнулся.
— Претензия к тебе, дорогой. От Юры, близкого моего товарища. Кинули вы его почти на миллион, «фуру» забрали, тачку забрали, товар забрали. Разве так можно делать? Так нельзя делать. Это первый вопрос. Признаешь, дорогой?
— Нет, не признаю, — сказал я с легкой улыбкой. — Но слушаю тебя, Руслан, дальше.
— Как не признаешь⁈ — вскинулся парень в светлом пиджаке. — Ты чего себе позволяешь⁈ Понимаешь, с кем разговариваешь? Ты вообще кто по жизни⁈
— Обожди, — остановил его Руслан и обратился ко мне:
— Мой друг — его Абу зовут, — он горячится немного. И его можно понять — мы сюда приехали решить вопрос, а ты не хочешь решать. Вот как быть?
— Ты первый вопрос задал, Руслан, — сказал я. — Получается, что у тебя и второй вопрос есть. Говори, и я постараюсь ответить на оба сразу.
Кавказец посмотрел на меня с удивлением, а играющие отложили карты.
— Хорошо, — сказал Руслан. — Я думаю, дорогой, что ты уже догадался, о чем второй вопрос. Это наш товарищ Сашка Орловский. Он не хочет с вами работать. Он хочет с нами работать. И получается, что он должен тебе, а ты должен мне и Юре. Делаем просто — никто никому не должен. Вы выходите из учредителей банка и все. Расходимся миром, обнимаемся, хлеб-соль у нас принимаешь. Такое к тебе предложение. Говори, согласен?
