Криминал и раньше проявлял внимание к барахолке — не считая «кидал», «ломщиков» и наперсточников, появлялись на барахолке и карточные шулеры, и карманники, и бандиты. Так что, успешно распродав товар, деловой человек вполне мог оказаться и без денег, и со сломанными ребрами. Первые начинающие вымогатели на барахолке появились к восемьдесят восьмому году, во время расцвета молодежных группировок. Так, молодые парни из группировки «Восток» время от времени являлись на барахолку толпой человек в двадцать и требовали дань «за место» с некоторых продавцов. Впрочем, постоянные продавцы были люди опытные, жизнью битые и скорые на расправу, так что получить «за место» у «восточных» получалось только с самых слабых и беззащитных.

Со временем изобилие мелкого криминала стало для «основы» барахолки проблемой, которую нужно было решать. Тут и появились наши приятели — близнецы-тяжелоатлеты Матвей и Андрей вместе со своими друзьями по спорту. За пару недель порядок был восстановлен полностью — «восточных», пришедших за очередным налогом, сильно побили, попутно объяснив, что здесь им больше ничего не светит. Избавились и от мелкого криминала — карманников, кидал, ломщиков и прочих — некоторым Андрей и Матвей смогли объяснить на словах, что появляться здесь можно только с целью продать или купить и ни с какой другой. Ну а самых упорных и самонадеянных били здесь же, за барахолкой, в посадке. Криминальный элемент, который считал барахолку своим законным источником дохода, затаил на близнецов злобу, но после исчезновения Володи Седого сильных лидеров в городской уголовной среде не появлялось, так что близнецы праздновали победу. Попутно они брали под свою опеку открывающиеся кооперативы, комиссионки и прочие прибыльные места. Кроме того, прихватили еще один нелегальный рынок, под названием «балка», где собирались большей частью спекулянты электроникой и книгами.

Городские уголовники негодовали. Как так? Мы всю жизнь по лагерям, годы ШИЗО и ПКТ, а тут приходят в наш мир какие-то люди, которые даже пятнадцати суток не оттянули, и забирают себе кооператоров, спекулянтов и целые рынки, делают большие деньги — выскочки и беспредельщики! Этот ропот ни к каким серьезным последствиям не приводил, вплоть до последнего времени, пока не появился Гусар, сразу обозначивший себя как лидера, да еще и обладающий серьезными связями в криминальном мире страны.

Раньше основная масса продавцов собиралась на барахолке в главные базарные дни — по субботам и воскресеньям. Но теперь, в связи с коллапсом госторговли, барахолка торговала все семь дней в неделю, включая понедельники, всегда считавшиеся днями пустыми, законными выходными спекулянтской братии.

Я приехал на барахолку к десяти часам утра, и в это время торговля уже была в разгаре. Торговали, как обычно, всем — нижнее белье, сигареты, водка и коньяк, джинсы, солнцезащитные очки, жаренные пирожки и сладкая вата, канцелярские принадлежности и гаечные ключи… Народ пер с родных заводов и фабрик все, что было возможно спереть, и шел с этим товаром на барахолку, потому что — куда ж еще идти? Продавали сапоги с нашей обувной фабрики — не по сезону и не модные, но зато очень недорого и кожа хорошая, продавали трикотаж с трикотажной фабрики… Барахолка — убожество слитое с изобилием, симбиоз нищеты и излишества, барахолка была миром со своими законами и правилами, обязательными для посвященных и непонятными для пришельцев. Барахолка — семя, из которого через пару-тройку лет прорастут множество больших и малых барахолок на улицах, площадях и стадионах…

Матвея я нашел быстро — его колоритная, затянутая в «адидас» фигура выделялась на общем фоне продавцов и покупателей. Матвей и его товарищи, ничего не продавали и не покупали. Они просто обходили свои владения, наблюдая за порядком — преисполненные достоинства, важные, деловые. Я помахал Матвею, и он заулыбался удивленно — я редко бывал на барахолке.

— Какие люди и без охраны! — приветствовал меня Матвей.

— Главное, что у тебя с охраной полный порядок, — отшутился я, кивнув на сопровождающих Матвея спортсменов. — Пошли отойдем. Разговор есть. Пусть твоя баскетбольная команда сама подежурит.

Мы отошли в сторону посадки, подальше от продающей и покупающей толпы.

— Даже не знаю, с чего начать… — сказал я. — Есть новости для тебя. Вы с братаном, оказывается, люди популярные! Где он, кстати?

Матвей озадаченно посмотрел на меня.

— Уехал по делу. А че такое?

— Ну тогда сам ему все передашь, а я буду по порядку все рассказывать, — сказал я. — Во-первых, скажи на милость, что у тебя за конфликт с цыганами?

Матвей изумленно уставился на меня.

— Че за конфликт, Леха? Никакого конфликта нет. Терлись тут всю дорогу, то товар стырят, то вместо джинсов кусок тряпки продадут — постоянно скандал, менты, протоколы, оно нам надо? А потом вообще дурью торговать начали. Что было делать? Дали по шее и выгнали.

— И все? — спросил я строго.

Матвей замялся.

— Ну как все… Приезжал тут какой-то золотозубый за них, пытался про понятия рассказать… — Матвей смущенно замолчал.

— И?..

— Ну чего «и?» Приехал золотозубый, а уехал без зубов, — хохотнул Матвей. — А че? Думаешь, не нужно было? Менты нам за это вообще спасибо сказали.

— Короче, есть предложение к вам, — сказал я. — Цыгане хотят торговать на общих основаниях, без нарушения законодательства, протоколов и прочего. Ширпотребом торговать, не наркотой. Ручку позолотить готовы, я с их старшим разговаривал. Что думаешь?

Матвей поморщился.

— Думаю, не будет толку. Может неделю-две спокойно будет, а потом все по новой начнется — скандалы, менты и прочее.

— Евгений Михайлович просил, — сказал я. — Ты встреться с этим цыганом, переговори. Он нам в другом деле может быть полезен. Если он твердо пообещает, что все нормально будет, то почему нет? А если опять за свое примутся, то, само собой, гнать всех к чертовой матери…

— Ну, если Евгений Михайлович… — сказал Матвей с сомнением. — Тогда нужно встретиться, че… Он же нормальный мужик.

— Нормальный, — сказал я с улыбкой. — С цыганами хотя бы не конфликтуйте пока. Нафиг вам лишние враги? Значит, с этим вопросом разобрались. Все тот же Евгений Михайлович берется организовать вам встречу с Гусаром. Чтобы вы все спорные моменты обговорили. Как смотришь? Ничего у вас нового не произошло?

— Нового… — Матвей снова замялся. — Ну как тебе сказать, Лех…

— Да говори уже как есть! Отлупили кого-то из блатных?

Матвей в сердцах сплюнул.

— А что было делать, Лех, скажи? Может я не понимаю чего-то? Мы всех предупреждали, чтобы не лезли сюда, так нет! У Васильича — он тут спортивными костюмами торгует, хороший мужик, — тачку угнали, «двойку», прямо отсюда. Если бы где-то в городе угнали, мы бы и слова не сказали — пусть менты ищут, разбираются. Но они прямо с барахолки угнали!

— И чего? — спросил я. — Нашли, кто угнал?

— Нашли, — довольно улыбнулся Матвей. — В баре в центре гуляли, трое. Ну мы им по рогам дали, а одного отвезли в подвал — есть у нас один подвал особый… Сказали так: тачку вернете, отпустим.

— Вернули?

— Ясен пень, вернули, куда ж они денутся! — удивился Матвей. — Вот чего нам было делать? Если бы они не от барахолки угнали…

— Ладно, понятно, — сказал я. — Только встретиться все равно придется с этим Гусаром, чтобы таких ситуаций поменьше было. В чем-то вы на компромисс пойдете, в чем-то они… Ну а как ты хотел?

— Понятно, — сказал Матвей угрюмо. — Поговорить я никогда не против, был бы толк!

— Будет тебе толк. Еще с вами начальник милиции пообщаться хочет, такие вы популярные люди с братаном, просто очередь к вам. Приемную бы открыли, что ли…

— Хорош угорать, — беззлобно сказал Матвей. — А вот с дяденькой милиционером встретимся, без вопросов, когда скажет. Наша милиция нас бережет.

— Ему срочно нужно, — сказал я. — Сегодня вечером или завтра. И нужно будет договориться о чем-то конструктивном. Отца с должности поперли, так что теперь будет труднее вопросы решать.