Я знала, что из этого ничего не вышло бы, потому что и раньше прикасалась к черной и белой сторонам своей жизни. Но когда я подняла руку, приложив ладонь к дереву — в мгновение ока я перестала быть собой. Я отдернула руку, отшатываясь назад, пока вокруг меня снова не оказалась пустынная улица.

Мое сердце забилось так сильно, что чуть не выскочило из груди. Я попятилась от двери, как будто она могла протянуть руку и оттащить меня обратно. Я решила, что мне нравился мой цветной мир и что "Тени рассвета" совсем не в моем стиле.

Даже если бы сотни людей стояли под террасой с пустыми взглядами, наблюдая… ожидая.

Я моргнула, пробуждаясь от туманного сна. Прошлой ночью я долго лежала там, и беспокойство давило мне на сердце. Я хотела бы повернуть время вспять, сделать что-то другое, чтобы получить другой результат, чтобы этот груз на моей груди не был таким тяжелым.

Темные чувства сидели у меня на плече, шепча присоединиться к ним в темноте. Это избавило бы меня от этого чувства, которое поглощало меня. Хотя я не думала, что у меня был большой выбор, делать это или нет. Мое тело то появлялось, то исчезало в течение ночи; всякий раз, когда я просыпалась, оно принимало осязаемую форму, как будто не было целым, пока я спала.

Вероятно, я смогла бы продержаться только до вечера. А потом я больше не смогла бы вести нормальный образ жизни. В этот момент желание просто перерезать себе запястье, позволить темноте взять верх, становилось все сильнее и сильнее.

Я перевернулась на другой бок, уставившись в потолок. И вот тогда я это почувствовала. Внезапная пустота, тишина в доме, которых я никогда раньше не испытывала. Как будто я могла слышать, как оседал дом, как некое беспокойство просачивалось сквозь деревянные доски первого этажа.

Что-то было не так. Я знала это, чувствовала кожей.

Я вылезла из постели и прошлась по комнате, беспокоясь о том, что нашла бы по ту сторону двери. Она скрипнула, когда я открыла ее.

Ничего.

Ни единого звука. Это было неслыханно в этом доме.

Мои ноги мягко ступали по коридору, сердце учащало ритм. Неприятный запах в воздухе окутал меня, как одеяло.

Вниз по ступенькам.

Мой взгляд упал на восемь Сестер, сидящих в главной комнате, единственным шумом которых были тихие звуки фонтана. Было утро, может быть, десять, но каждая из них была в ночных рубашках, как будто только что встал с постели.

Брови пары девушек были в замешательстве сдвинуты, хотя Магдалена и Фарах скрывали некоторое удовлетворение. Агнес выглядела растерянной, как будто у нее в голове крутилось очень многое.

— Что это значит для нас? — спросила Синсара.

Она была единственной, кто казался расстроенным, а не просто озадаченным, как другие девушки.

Агнес покачала головой.

— Я не знаю.

— Что происходит? — спросила я, сойдя с последней ступеньки.

— Правда, Кэл, — резко сказала Синсара. — У тебя больше магии, чем у всех нас, но ты проспала снятие защиты?

Вот почему дом казался таким пустым, как будто в нем были только дерево и воздух.

Агнес перевела взгляд на меня; он был полон нерешительности.

— В Общине Сестер возникла проблема.

Фарах фыркнула.

— Проблема? Община Сестер распалась!

— Что? — я выдохнула.

Агнес прочистила горло.

— Все десять сестер-настоятельниц пропали.

Я моргнула, меня охватило сомнение.

— Что значит — пропали?

— Их нигде нет, Каламити! — рявкнула Синсара. — Ушли. Пуф, ради всего святого.

У меня закружилась голова.

— Что случилось с защитами? Почему они могли пострадать?

— Сестры, которые их повесили, либо поменяли их местами, либо… — Джулиана замолчала.

— Мертвы! Они мертвы, — взволнованно сказала Синсара.

Итак, нам не хватало наших Начальников и наших подопечных, но означало ли это, что мы были разбиты? У нас, должно быть, были сотни Старших Сестер по всей стране… Но когда я посмотрела на свою Старшую Сестру, сидящую во главе стола, меня осенило.

— Что это значит, что Старшие Сестры пропали?

Магдалена посмотрела на меня с блеском в глазах.

— Они единственные, кто знает графа из Ордена Сестер. И только у них есть личная информация о каждом из них. Прежде чем они уходят в отставку, информация передается следующему.

— Так это значит… — начала я, но я уже знала — я просто не могла осознать, что это произошло на самом деле.

— Вся информация о домах, о нас, сестрах, исчезла, — добавила Фарах.

Мой взгляд метнулся к Агнес, и я уже могла прочитать решение в ее глазах. Она могла сбежать без последствий. Я могла бы. Она могла бы произнести мне ту речь о "семье", но только как предупреждение о том, что следовало подозревать, когда меня привели бы к присяге.

— Значит ли это, что мне не обязательно заводить детей? — спросила Магдалена.

Веселье, облегчение и неуверенность в том, как это произошло, все это вскипело во мне, смех вырвался из моего горла.

Синсара бросила на меня сердитый взгляд.

— Мы все останемся здесь, пока это не исправится. Если вы уйдете, Маги убьют вас всех. Верно, Агнес?

Мы все посмотрели на нашу Старшую сестру, но она не сказала ни слова. Она отодвинула стул и ушла, и мы с широко раскрытыми глазами наблюдали за ее удалением.

— Очевидно, ее работа выглядит плохо и с ее точки зрения, — пробормотала Магдалена.

Синсара издала звук разочарования.

— Агнес! Я донесу на тебя!

— Да ну тебя, Син! — сказала Кармелла, шокировав всех нас, когда встала со стула и направилась к лестнице. — К тому времени она будет уже далеко, а ты будешь здесь на ее месте, ненавидя свою жизнь.

Синсара выглядела ошеломленной, прежде чем встать из-за стола и проворчать о том, что она собиралась поговорить по этому поводу со своей матерью.

Фара посмотрела на меня, на ее лице отразилось тихое удовлетворение. Дня всех сестер не будет, по крайней мере, в этом году. В комнате все еще царил шок, среди каждой девушки распространялось замешательство относительно того, что они будут делать. Я знала, что большинство из них остались бы — это было то, что они знали, с чем им было комфортно. Но я всего лишь почувствовала запах свободы.

С каждым днем, ближе ко Дню Всех Сестер, давление на мою грудь становилось все тяжелее и тяжелее, и я наконец смогла дышать. Я втянула воздух, повернулась и в оцепенении пошла вверх по лестнице. Головокружительное облегчение наполняло меня всю дорогу.

Закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней на минуту.

Как могли десять Высших Сестер просто исчезнуть? Не было никакого способа, чтобы они все потерялись. Это был Суд магов, с которым мы соперничали? Или что-то еще? Когда мой взгляд пробежался по комнате, он остановился на моем столе. Мое сердце замерло, и я смотрела на него всего мгновение.

Поколебавшись, я подошла к столу, посмотрела на свой список и записку, лежащую рядом.

Я сглотнула, горло перехватило. В груди заколотилась боль. Это были его каракули. В чем-то элегантный и в то же время мужественный.

Номер тринадцать был на виду. И, не зная всего, что я написала в порыве гнева, который испытывала к нему, я должна была прочитать это.

Я ненавижу, что ты не спас меня. Что теперь я в ордене, от которого не могу сбежать. Что я должна выйти замуж за того, кого не хочу. Я ненавижу, что ты не спас меня. И ненавижу еще больше, то что ожидала этого от тебя.

На сердце у меня стало так тяжело, когда мой взгляд упал на его записку рядом. На пять маленьких слов, которые жгли мне глаза.

Выходи замуж за своего кузнеца.