Меня захлестнуло веселье. Только Санни могла сказать своему сыну, чтобы он прошел по борделю, в котором он никогда не был, с закрытыми глазами.

Я рассмеялась.

— Клич волка…

Это было больше, чем достойно мужчины-шлюхи — как и их двоих сразу. Подожди, как бы это вообще… О. Ха.

В любом случае, я пропустила ужин, и теперь мне предстояло услышать это от Агнес. Надеюсь, она не связалась со Старшими Сестрами, как всегда угрожала. Я бы просто сказала, что случайно села на корабль, идущий в Альдову, и мне пришлось искать дорогу обратно… или что-то в этом роде.

Последний луч солнца угасал за горизонтом, крошечная оранжевая полоска светилась на поверхности океанской воды. Как только начало темнеть, жара подкралась ко мне, схватила и не отпускала. Я заправила юбки за пояс, даже не заботясь о том, что в этом я выглядела как настоящая распущенная женщина. Комфорт в любой день важнее репутации. Бабушка могла бы сказать иначе, но она не была в других местах. Кто знал, где она была, бросив меня здесь. Мне действительно следовало бы стать шлюхой, чтобы преподать ей урок.

Прислонившись к деревянной стойке, я потягивала вино, от которого, казалось, у меня кружилась голова только из-за отсутствия еды. Санни не шутила, что ей за всем этим не угнаться. Даже Генри весь вечер носил кружки и бегал по поручениям.

Все оказалось не так плохо, как я себе представляла. Да, меня шлепали по заднице больше раз, чем мне хотелось бы, но в следующий раз, когда я возвращалась к столу, я была уверена, что смогла тонко убедить мужчину с блуждающими руками позаботиться о том, чтобы в будущем он всегда спрашивал женщину, мог ли он к ней прикоснуться. Это было легкое убеждение; они не должны были сойти с ума. Ключевое слово: не должны.

Вздохнув, я откинула свои тяжелые волосы с шеи и рассыпала по плечам. Это было дольше, чем должно было быть, но это было последнее, о чем я беспокоилась, пробуждаясь из мертвых. Дергая за лиф, пытаясь создать поток воздуха везде, где только можно, я остановилась, когда услышала, как кто-то крикнул:

— Просто сними это. Мы не будем возражать! — последовал смех.

Я вздохнула. Что ж, как бы я ни пыталась превратить это заведение в респектабельное, я не думала, что это произошло бы. Я откинула голову назад, желая набраться терпения. И тут я почувствовала покалывание в основании позвоночника, прилив осознания, охвативший меня. Мне даже не нужно было смотреть на дверь, чтобы понять, кто только что вошел.

Посмотрев в том направлении, у меня перехватило дыхание, когда я встретила тяжелый взгляд Уэстона. Он постоял там мгновение, наблюдая за мной, медленно изучая меня всю, с головы до пят, прежде чем отвернуться и занять место за столом. Какой-то мужчина, которого я даже не заметила, сел напротив него.

Казалось, весь воздух был высосан из дверного проема, когда он вошел внутрь. Это место было слишком маленьким для него.

— Черт возьми, — выдохнула Санни, подходя и становясь рядом со мной. — Скажи мне, что это не…

Я кивнула, мой расфокусированный взгляд был направлен в противоположном направлении.

— Так и есть.

— Черт возьми! Другой принц был здесь на днях, и у меня чуть не случился сердечный приступ, но этот…

Да, это было нечто.

И я была уверена, что он все это слышал.

Дрожь неуверенности прошла по мне, поселившись в животе.

— Санни, ты можешь обслужить их.

— Что? Нет. Не думай, что я смогла бы не уронить их напитки, я бы так нервничала. Сделай это ты, дорогая. Они в любом случае захотят таких, как ты, — она наклонилась, ее плечо коснулось моего, когда она бросила еще один взгляд на стол. — Может быть, если тебе повезет, ты заполучишь этого принца в качестве покровителя. Представьте себе это!

Я застонала, представив, что Уэстон подумал бы об этом заявлении, но не осмелилась взглянуть.

Что такого было в том, что принцы пытались сблизиться с простолюдинами? Другие мужчины, казалось, не так уж были неуместны. Смех немного утих, но они не вели себя так, словно принц только что вошел в комнату. Я предположила, что это потому, что он довольно хорошо вписался в обстановку.

Я схватила две кружки, проклиная себя за то, что каким-то образом оказалась в состоянии обслуживать Уэстона, но какая-то часть меня, после того как он ушел от меня прошлой ночью, хотела показать ему, что я к нему равнодушна. Что мне все равно, что он здесь, сидел прямо там.

Уэстон больше не смотрел на меня, только вытянул ноги, усаживаясь так просто, как это сделал бы принц.

Взглянув на человека напротив, теперь, когда я была поближе, я с первого взгляда поняла, что это капитан: смуглая от загара кожа, морщины на лице от суровой погоды и грубые, мозолистые руки от работы с такелажем. Как будто почувствовав, что я смотрела на него, он оглянулся, наблюдая, как я несла две кружки к столу, его взгляд упал на голые ноги, о которых я внезапно пожалела, что показала их.

Небольшой огонек раздражения запульсировал у меня в животе, когда я подошла к их столику, а Уэстон полностью проигнорировал меня, как будто он не похищал меня, не убивал и не крал мою лошадь. И вот я притворилась, что забыла все вышесказанное, и обращалась с ним как с обычным покровителем. Я поставила кружки на стол, но когда повернулась, чтобы уйти, капитан схватил меня за запястье.

— Не думаю, что я видел тебя здесь раньше.

— Я видела тебя, — ответила я, и на моих губах появилась улыбка. Я пожала плечами, сказав: — Ты, должно быть, забыл меня, вот и все, — и попыталась вырвать свое запястье из его хватки, но он держал крепко.

— Нет, — он покачал головой. — Я бы тебя запомнил.

Я его вообще не видела, но знала, как все пройдет, из пятнадцати разных бесед с этими моряками — все они были одинаковы. И я знала, что независимо от того, насколько безразличен Уэстон на самом деле, это все равно будет чертовски раздражать его. И я была права.

— Смит, — сказал он резко, и, возможно, если бы я не слышал этого достаточно часто, я бы не уловила угрозы в его голосе.

Капитан взглянул на него, прежде чем отпустил мое запястье, но его рука скользнула по моему бедру к колену, прежде чем по-настоящему отпустил меня.

Я почувствовала, что взгляд Уэстона проследил за всем моим движением, краем глаза заметила, как крепче он сжал свою чашку.

Обычно это прикосновение вызвало бы у меня раздражение, но когда горячий взгляд Титана внезапно устремился мне в лицо, говоря, что если я не отошла бы от его столика, то пожалела бы об этом, что ж, по моему мнению, лучше и быть не могло. Это не я не смогла сохранить их безразличие.

Его глаза провожали меня, когда я уходила, и мне показалось, что температура поднялась от того, что он просто был здесь, его внимание было приковано к моей спине.

Реакция, которую я получила от него, вызывала привыкание; это вызвало прилив энергии в моей крови, и я настоятельно хотела почувствовать ее снова, увидеть что-то еще от него, кроме его спины, когда он уходил от меня. Итак, я совершила нечто унизительное, детское и немного манипулятивное.

Любой из новеньких, просачивающихся в таверну, что ж, я позволяла им обращаться со мной как с покорной служанкой — бесстыдный флирт и невинные прикосновения, во всяком случае. Хуже всего было, когда какой-то мужчина на секунду усадил меня к себе на колени, прежде чем Санни накричала на него, и он отпустил.

Я отказывалась смотреть на стол Уэстона, но после этого эпизода мое дыхание стало поверхностным, как будто я могла чувствовать напряжение, которое внезапно охватило комнату.

Я попыталась притвориться, что его здесь вообще не было. Это был единственный столик, на который я не смотрела, но о котором я действительно знала. Я не могла понять этого, но то, что он просто сидел там, приводило мои мысли в беспорядок от того, что я гадала, куда он смотрел, что говорил, о чем думал.