– Уже темнеет, господа, вам стоит выдвигаться обратно, – в дальнем конце трапезной вновь появился силуэт настоятельницы.

– Игуменья, я вам сказал, мы никуда не уйдем, пока не закончим допрос и не осмотрим здесь все! – командным тоном среагировал следователь. – Вы не сможете этому препятствовать.

– Боюсь, ничем не могу помочь, скоро начнется вечерняя служба, – Антония настаивала на своем.

– Я повторюсь, настоятельница, – следователь не сбавлял напора, – это не просьба. Конечно, с монахинями бороться мы не будем. Но, поверьте, автозаки я вызову, и мы демонстративно увезем всю обитель на допрос в Якутск.

– Не горячись, Денис, нам тут маски-шоу не нужно, мы все на одной стороне! – Матфей тут же поспешил выступить в роли арбитра разгорающегося конфликта. – Нужен допрос? Без проблем. Обитель наша, и я даю добро. Настоятельница, окажите содействие!

Похоже, сказанное возымело действие, и Антония, хоть и нехотя, слегка приклонила голову. Она отчетливо понимала, что любой иной расклад сулит закрытие обители, а этого она допустить никак не могла.

Матфей самодовольно склонился к Иакову и шепотом продолжил:

– Принципиальный следак попался. Похоже, застряли мы тут на пару часов минимум.

– Настоятельница права, – ответил архимандрит, – уже темнеет. Если задержимся, то придется оставаться до рассвета.

– Класс, – на выдохе выдал Матфей, – мне с моей спиной еще ночевать на этих нарах не хватало!

– Ксения, проводи их в покои Софии, – голос Антонии был тверд и полон решимости, – и подготовь им кельи в западной части монастыря.

– Да, матушка, – среагировала девушка и жестом указала направление движения собравшимся. Игуменья же в свою очередь отправилась в противоположную сторону и спустя мгновение скрылась из виду.

Спустя несколько минут блуждания по извилистым коридорам монастыря гости, наконец, оказались в келье Софии. Небольшая каменная комната с полукруглым сводчатым потолком и маленьким окошком на одной из стен, выходящим в сторону леса. Пара икон, кровать и тумбочка. Интерьер максимально аскетичный, без малейших признаков обжитости и уюта.

– М-да, – тяжело вздохнул Матфей, – по крайней мере, обыск будет быстрым.

– Ничего не трогайте, – тут же скомандовал лейтенант и первым приблизился к прикроватной тумбочке. Однако, его ждало разочарование: внутри были лишь икона, библия и карандаш. Аналогичная ситуация наблюдалась и у противоположного угла, где на небольшой лавочке лежала горстка церковных книг. Денис запрокинул простыню и посмотрел под кроватью – ничего.

– Теперь можно трогать? – язвительно поинтересовался Матфей.

– Ладно, здесь пусто, – согласился офицер. – Володь, протряси книги, вдруг где какая записка, – и сразу за мной. Отведите меня к сестрам, мне надо побеседовать с теми, кто знал Софию, – обратился он к стоящей у входа монахине, и та жестом пригласила Дениса последовать за собой.

– Я с ним, – среагировал Матфей и поспешил за офицером, прихватив с собой под локоть Томаша. Иаков же остался с сержантом изучать книги.

– Есть что-то подозрительное? – решил поддержать разговор молодой следователь. – Может, книги какие-то оккультные?

– Оккультные? – с улыбкой переспросил Иаков. – Мы в монастыре, офицер. Это последнее место, где стоит искать служителей зла.

– Но все же эту девочку, Софию, не добро так искалечило, – аргумент сержанта звучал весьма убедительно.

– Да, – согласился старик, медленно перебирая книги одну за другой, пока, наконец, не наткнулся на кое-что необычное.

– Интересно, – пробормотал священник.

– Что такое? – среагировал Володя. – Что не так?

Сержант подошел вплотную к архимандриту и увидел в его руках небольшую книгу с надписью на обложке: «Православный молитвослов».

– Молитвослов? – уточнил следователь. – Это вроде сборника молитв?

– Да, – подтвердил Иаков. Между тем на его лице проступила едва заметная улыбка, словно в этот самый момент он нашел один из недостающих кусочков таинственного пазла. Но сержант явно был от этого еще далек.

– Так и что? Это же нормально, что у монахини молитвы в комнате? Разве нет?

– Да, конечно, – придя в себя после секундного озарения, согласился архимандрит и начал неспешно перелистывать страницы. – Ничего особенного, просто религиозные тонкости. Это не совсем подходящий молитвослов. Как бы тебе объяснить, есть разные версии, редакции, – Иаков усердно пытался подобрать нужные слова, но сержант, похоже, его уже не слушал, пристально уставившись на сумбурно перелистываемые священником страницы.

– Стоп! – резко прервал старика следователь. – Вот здесь, смотрите, отец, похоже на заметки.

Действительно, в самом центре книги значительная часть страниц была изменена, и вместо привычного печатного текста там сейчас красовались рукописные записи.

– Похоже, она замазала весь текст корректором? – Владимир пытался понять, что именно произошло со страницами. – Кропотливая работа.

– Да, очень старательное исполнение, – согласился Иаков и словно с чувством переполняющей его гордости добавил: – Смышленая.

– Уже что-то! Надо скорее найти лейтенанта, – с последней фразой Владимир взял книгу из рук архимандрита, и оба направились в том же направлении, куда ранее удалились их товарищи.

В то же время, расположившись в кабинете настоятельницы, следователь уже вовсю вел беседу с первой свидетельницей – темноволосой женщиной, возрастом немногим больше тридцати.

– Пелагея… – начал Денис, – а фамилия?

– После пострига монахиня умирает для мирской жизни и нарекается именем церковным, – неспешно отвечала она.

Несмотря на довольно юный возраст по здешним меркам, внешне Пелагея казалась много старше своих лет: проседи в волосах, следы от шрамов на лице – по всей видимости, до монастыря у нее была непростая жизнь.

– Ну у вас же была фамилия? – лейтенант пытался добавить рациональности в происходящее.

– Да, до пострижения в малую схиму, – согласилась монахиня.

– Схиму? Что? – чем дальше, тем Денису становилось сложнее вести беседу.

– Это обет, клятва, – вмешался Матфей, – монахини клянутся в послушании, нестяжании и целомудрии.

– Нестяжании? – переспросил офицер.

– Да, – продолжал протоиерей, – отказ от мирских благ, имущества, можно так сказать.

– Понятно, – с пояснениями священника становилось немного легче. – И от фамилии тоже?

– И от фамилии тоже, – но, похоже, Матфея начинала раздражать его роль переводчика. – Давайте ближе к делу, офицер, а то такими темпами мы тут на неделю застрянем.

– Мне фамилия нужна! – лейтенант тоже раздражался. – Я же не могу записать ее как Пелагея-монахиня!

– Да господи, сестра, скажите вы уже ему свое мирское имя!

– Ирина Сергеевна Волкова, – сказанные слова звучали так отстраненно, словно речь шла об абсолютно незнакомом ей человеке.

– Отлично, – наконец записал лейтенант. – Сестра представила вас как ризничую? Что это значит?

– Я заведую утварью, облачением и всем имуществом обители. Иконы, мощи, реликвии. Помогаю благочинной с поддержанием порядка и совершением обходов.

– Да, да, он понял, – вновь вмешался Матфей, – что-то типа мирского завхоза.

– Откуда вы знаете Софию? – продолжал лейтенант, стараясь не реагировать на комментарии священнослужителя.

– София послушница. Прибыла в нашу обитель несколько месяцев назад. Как и положено, я проводила опись ее имущества.

– Вы радушно ее встретили? – похоже, Денис сразу хотел прояснить ключевые моменты.

– Конечно! – Пелагея отвечала спокойно и сдержанно. – Мы всем сестрам рады.

– Вы знали, что она из достаточно состоятельной семьи? – похоже, новые вводные от лейтенанта оказались сюрпризом для Матфея. Тот многозначительно уставился на офицера, но ответной реакции не последовало.

– Нетрудно было догадаться, – согласилась монахиня, – дорогая одежда, вещи. И характер, конечно. Она вела себя крайне своенравно. Избалованно, если можно так сказать.