Попытка сформулировать цели финансового оздоровления в рамках теории раннего предупреждения банкротства также предпринимались в экономической науке. По мнению П. Ф. Шемриковича, целями этой меры являются: «обнаружение институтов и областей их деятельности, где существуют проблемы или есть большая вероятность их возникновения; подготовка предпосылок для применения органом надзора мер адекватного реагирования; формирование приоритетов для оптимального режима надзора, в том числе при планировании проверок и распределении человеческих ресурсов… Указанные системы призваны способствовать быстрому и эффективному обнаружению проблем в конкретных кредитных организациях»[57].
В юридической литературе целями банкротного института в целом называют «упорядоченное разрешение дел должника, а не полная свобода действий для всех; увеличение возврата средств (с учетом расходов на проведение процедур) в интересах всех сторон; спасение бизнеса жизнеспособного предприятия, а также справедливое распределение средств между сторонами; поддержание общественного доверия к процессу управления имуществом неплатежеспособных должников и обеспечение предсказуемого исхода процедур»[58], «восстановление платежеспособность юридического лица при наличии такой возможности…»[59] и др.
Надотраслевая цель финансового оздоровления в виде цели «оптимизации финансовых потоков предприятия в виде покрытия текущих убытков и ликвидации причин их возникновения, возобновление или сохранение ликвидности и платежеспособности предприятий, сокращение всех видов задолженности, улучшение структуры оборотного капитала и формирование фондов финансовых ресурсов для проведения мероприятий производственно-технического и организационного характера», сформулирована в финансово-кредитном словаре[60].
Представляется, что для исследования проблем предбанкротства кредитных организаций тот подход, который не учитывает специфики этой категории субъектов, а также правовых предпосылок и правовых же последствий введения данной меры и законодательной техники их оформляющей, не уместен. Причина не только в том, что «кредитное банкротство – это особое банкротство»[61], но еще и в том, что мера финансового оздоровления, применяемая по отношению к кредитным организациям, действительно имеет собственные правовые цели и задачи, обусловленные продебиторскими тенденциями обновленных норм о банкротстве кредитных организаций[62].
Как небезосновательно отмечено в юридической литературе, при определении основных целей мероприятий по финансовому оздоровлению законодательство исходит, во-первых, из необходимости восстановления собственного капитала кредитной организации до величины, при которой будут выполняться экономические нормативы, во-вторых, из установления факта возврата кредитной организации к нормальной и устойчивой работе[63]. При этом на разных стадиях дела о несостоятельности реализуются различные цели[64].
И все же, несмотря на наличие в науке приведенных взглядов, следует признать, что пока существующие в доктрине подходы к определению целей правового регулирования отношений, возникающих на этапе финансового оздоровления, отражают недостаточный уровень исследования этого вопроса. Свои особенности добавляет и тот факт, что в общих нормах о банкротстве финансовое оздоровление происходит под контролем и с участием суда[65], а в нормах о банкротстве кредитных организаций это процедура досудебная.
Как философская категория цель обычно выступает отражением объективных потребностей, определяя способ и характер действий в заданном направлении. Что касается правовой цели, то здесь она обычно воспринимается как будущий результат, то, к чему стремятся субъекты правотворческой и правореализационной деятельности.
Современная законотворческая практика показывает, что в правовом регулировании цель редко входит в содержание текста закона. Примером закрепления нормы-цели был утративший силу Федеральный закон от 27.10.2008 № 175-ФЗ «О дополнительных мерах для укрепления стабильности банковской системы в период до 31 декабря 2014 года», в тексте которого были сформулированы цели законодательства о банкротстве кредитных организаций в виде «поддержания стабильности банковской системы и защиты законных интересов вкладчиков и кредиторов банков при наличии признаков неустойчивого финансового положения банков, выявления ситуаций, угрожающих стабильности банковской системы и законным интересам вкладчиков и кредиторов банков…» (ст. 1)[66].
Констатирующий и во многом шаблонный характер сложившегося подхода к цели финансового оздоровления позволяет оценивать его, прежде всего, как восстановительный, а не предупредительный институт. Во многом этому способствуют экономическая логика и финансовый смысл оздоровления. Для кредитных организаций финансовое оздоровление – это мера раннего предупреждения банкротства и ее характер, имея отдельные признаки реабилитации, но в большей степени коррекции, все-таки таковой во всей его полноте не является.
Понять истинную цель меры финансового оздоровления для кредитных организаций позволяет обращение к тем изменениям, которые появились в связи с консолидацией в 2014 г. законодательства о банкротстве с учетом той базовой идеи, на которой выстроены нормы о банкротстве кредитных организаций.
Не без влияния посткризисных событий в финансовом секторе экономики существенно поменялась идеология российского законодателя, повернувшаяся вслед за мировой практикой в сторону поддержки (самоподдержки) кредитных организаций, обнаруживших признаки финансового неблагополучия, а не срочного их вывода из числа субъектов права и участников гражданского оборота.
В октябре 2011 г. Советом по финансовой стабильности (Financial stability board – FCB) был принят документ под названием «Ключевые атрибуты эффективных режимов урегулирования несостоятельности финансовых институтов», в котором было заявлено, что «их применение должно позволить властям урегулировать несостоятельность финансовых институтов упорядоченным образом без того, чтобы подвергать налогоплательщиков риску несения потерь в связи с предоставлением поддержки состоятельности, одновременно обеспечивая непрерывность выполнения их важных экономических функций»[67]. Документ является совместным проектом Совета по финансовой стабильности, учрежденного в апреле 2009 г. в качестве преемника созданного десятью годами ранее Форума финансовой стабильности и Базельского Комитета «Ключевые атрибуты эффективных режимов урегулирования несостоятельности». Решение о создании СФС было принято на Питтсбургском саммите лидеров государств группы 20 (G-20) с целью повышения эффективности регулирования международной финансовой системы. В состав СФС вошли представители финансовых властей 23 государств, а также Гонконга. Данная организация становится все более авторитетной международной организацией, рекомендации которой учитываются странами-участницами при совершенствовании своего внутреннего банковского законодательства.
Учет этих тенденций развития международного нормотворчества в сфере регулирования несостоятельности кредитных организаций привел к изменению не только идеи, но и структуры соответствующего российского законодательства, которое стало выстраиваться на предупредительной идее как основополагающей.
Утратил силу автономный Закон о несостоятельности кредитных организаций 1998 г., активизировалось правовое регулирование, подчиненное в первую очередь идее эффективности профилактических (предупредительных) мер, направленных на отдаленность банкротства с ориентиром на возврат к тому положению, в котором нет текущих трудностей, когда финансовая организация имеет хороший капитал, активы, доходность, ликвидность, качество управления, приемлемый процентный риск и низкий риск концентрации с прозрачной структурой собственности.
