– У меня уже вот где это сидит, – воскликнула девица, прижимая тонкие пальцы к горлу. – Вот! Понятно? Если еще один идиот придет пускать мне кровь…

– Я не буду вас лечить, – оборвала ее я.

Девушка посмотрела на меня с недоумением. Она явно ожидала другого.

– Как можно вылечить человека, который этого не хочет? – продолжила я. – Но я могу помочь вашим родителям, дав вам отвары, которые укрепят здоровье. Лучше вам не станет, но риск смерти значительно снизится. И вашему батюшке спокойнее станет. А как захотите снова дышать, приходите ко мне. Сделаю других отваров. Да и вечная слабость вам не к лицу. Но если нравится, можете хворать.

Девушка отошла с прохода, пропуская меня в комнату. Я осторожно прошла мимо, осматривая помещение. В глаза бросился букет ландышей, уже немного подвявший, и начатая вышивка. Я положила свой мешок у порога и повернулась к больной.

– У вас с младенчества? – спросила я. – Проблемы с дыханием?

– Нет, – покачала головой девица. – Не хотите узнать, как меня зовут?

– Вы не горите желанием долго находиться в моей компании. Вот я и стараюсь не надоедать. В вашем доме не очень-то гостеприимные хозяйки, поэтому быстро задам вопросы и уйду.

Девица тяжело опустилась в кресло и кивнула мне. Она проигнорировала мои слова.

– Меня зовут Гленна, – проговорила она. – А вы какая-то странная.

Я натянула платок так, что он наползал на глаза. Еще не хватало, чтобы на меня пожаловалась инквизиторам избалованная девчонка!

– Что вы обычно едите? – спросила я.

Мне хотелось уже поскорее закончить с ней и спуститься к Йозефу. Я твердо решила, что не буду отказывать ему в лечении дочери. Уж помогу, чем смогу, а дальше пусть сами разбираются. Мне чужие капризы ни к чему.

– Каши ем, – ответила девушка. – Вы как-то быстро перешли к делу. А где все эти ахи-вздохи, что я уже одной ногой в могиле, и только вам под силу меня спасти?

– Если вы одной ногой в могиле, никто вас не спасет, – заметила я. – Разве что могильщик за шиворот вытащит из ямы, чтобы не баловались. Но это не по моей части. Руки болят тяжести таскать.

– Тогда зачем вы сюда пришли?

– Я же сказала, ваш отец меня привел. Возможно, найдется отвар, который поможет. Попробую понять, чем вызвано ваше состояние.

– Лекари не смогли помочь, – сказала Гленна.

– Я не лекарь, – напомнила я. – Мое дело травы.

Гленна наконец смирилась с моим присутствием и перестала капризничать. Я проверила состояние больной и осталась довольна. Поводов для паники не было. Гленна слаба, как котенок, но твердо стояла на ногах. Уходя, я указала ей на букетик ландышей:

– Вам не стоит ставить эти цветы в комнатах, где вы проводите много времени.

– Это еще почему? – напряглась Гленна.

– Потому что из-за них вам тяжело дышать. Появляются головные боли. Пока что уберите, но если состояние не улучшится, можете вернуть. Ландышей в вашей комнате не должно быть как минимум неделю.

– Неужели цветы могут так навредить? – нахмурилась она.

– Конечно, – грустно улыбнулась я. – Некоторые лишь кажутся нежными и хрупкими, а на деле могут сильно отравить вам жизнь. К тому же, что для одного благо – для другого погибель.

Я вышла из светлицы, забрав с собой ландыши, и нашла Йозефа в коридоре. Взволнованный отец ждал за дверь и накинулся на меня с вопросами, но получил в ответ лишь обещание принести нужные отвары на следующей неделе. Старый охотник хотел и сам прийти к моей хижине, чтобы забрать лекарства для дочери пораньше, но я запретила.

Через пару недель весна окончательно вступила в свои права, и Гленна расцвела ничуть не хуже нежноцветов. Она окрепла, воспряла духом. Йозеф не знал, что помогло больше: небольшой оберег, который я велела повесить над дверью, или эликсир, который начала исправно пить его дочь. Иронично, но на ноги ее поставила золотая вода – настойка ландыша.

А тот букетик с порчей я забрала себе из любопытства. Не знаю, кому так не угодила Гленна, но ее враг постарался на славу, испортив подарок ненавистью. Букет напитали злом настолько, что тот чуть не стал смертельным оружием.

Весть о чудесном исцелении Гленны разошлась по Злейску. Сначала деревенские отнеслись к новости с недоверием: подумаешь, девушке стало чуть легче дышать. Однако Йозеф продолжал рассказывать, как у его дочери потихоньку улучшается аппетит, как она все увереннее двигается по дому.

Ставни их особняка все чаще оставались открытыми, чтобы впускать солнечный свет и весенний воздух. Пару раз я даже видела Гленну на площади в ярмарочные дни. Девушка избегала моего взгляда.

Я понимала ее чувства. Знаться с травницей, укутанной в несколько слоев странного тряпья, мало кто хотел. Я диковинкой для деревни. Ко мне приходили из любопытства или нужды, но лишь бабули действительно готовы были признать знакомство со мной. Молодые же от него открещивались. Подходили за товаром, говорили со мной вежливо, но всем своим видом показывали, что не хотят обо мне ничего знать. Впрочем, меня все устраивало.

С травницами часто стеснялись дружить, так как народ боялся внезапного визита инквизиторов. Чем меньше они общались с подозрительной девушкой из Чащи, тем меньше к ним будет вопросов, когда ее потащат на костер за колдовство.

Я знала об инквизиторах не так уж много. Это были мужчины в легкой черной одежде, с мечами наперевес. Они приезжали в города и села, уничтожали монстров и скрывались в своих крепостях. Ведьм они не жаловали. Все, кто был хоть как-то связан с магией, считались проклятыми. Люди считали, что чудовища – это дети Темнобога. Ведьм раньше называли дочерьми богини Истле, но со временем это забылось. Инквизиторы начали распускать слухи, что все маги произошли от злого бога – Темнобога. Я походила на ведьму куда больше, чем мне хотелось бы. Если приедет инквизиция, меня легко найдут.

Никто не знал, где они появятся в следующий раз. Никто не знал, кто им платит и кому они подчиняются. Никто не знал, как инквизиторы судят людей.

У этого ордена были свои понятия о добре и зле, и они никогда не совпадали с мнением моей семьи. Мама говорила, что инквизиторы убивают из-за одного лишь взгляда. Капля магии в твоей крови – и ты приговорен.

Если они придут в Злейск, меня могут сожгут. Возможно даже просто за то, что я живу в проклятом лесу, куда боятся ходить нормальные люди. Да и кто, как не ведьма, будет обитать на опушке зловещей Чащи? А меня можно отнести к лесным монстрам? Разве карга – не страшная тварь из детских сказок? Возможно, в Чаще мне самое место. Рядом с другими проклятыми магическими созданиями.

На ярмарке ко мне подошел Йозеф. Из его походки исчезла прежняя напряженность и стремительность. Мужчина казался более спокойным и расслабленным. Он скинул с плеча сумку, набитую вещами. Я продолжала стоять рядом с товарами, склонив голову.

– Это вам, – буркнул мужчина. – Жена собрала. Пригодится. Золото вы брать не захотели, так примите так. Негоже, что мы вам не заплатили.

– Золотая вода стоила серебрушку, – напомнила я. – И еще четвертак сверху, за вызов на дом.

– Как так? – сказал Йозеф. – Вы мне дочь спасли! Другие не помогли, а взяли в десять раз больше.

– Вы мне заплатили достаточно, – покачала я головой. – Я просто сделала отвар и сказала, что нужно убрать, чтобы девочке стало легче.

– Это и называется лечением.

Йозеф не стал слушать, оставил сумку рядом с товарами и ушел. Я аккуратно убрала вещи, чтобы не привлекать внимания. Как только солнце опустилось на западной стороне, я собрала свои травы и обереги, подхватила сумку и пошла домой.

В кармашке позвякивала новая горсть медяков. Я едва не приплясывала от радости, наслаждаясь хорошим днем. Жизнь определенно налаживалась. У меня появились деньги, и уже скоро я смогу купить одежду и нехитрую домашнюю утварь. Теперь мои травяные сборы будут лежать в мешочках не из старой дерюги, а в красивых, хлопковых!

Мурлыча под нос детскую песенку, я шагала по дороге. Стражники на воротах уже хорошо меня знали и приветливо помахали рукой, проводив взглядами.