– Ой-ой-ой! Коль, у тебя спички есть?

Колька порылся в карманах и достал полупустой коробок.

– Вроде никого нет, – прошептал он.

– Факел сделаю, – Тёма деловито поднял с пола старую газету, свернул её в трубку и поджег.

Примитивный факел осветил прихожую с низкими потолками: окна были плотно закрыты досками, только сквозь щели проникали тонюсенькие полоски света, на полу валялись бумаги и газеты, заброшка пахла сыростью, сигаретным дымом и промокшими опилками. Колька тоже подобрал на полу несколько газет, скрутил их и поджег от угасающего факела брата.

Тёмка с Яськой увидели дверь в подвал и решили пойти вниз – проверить, нет ли там клада, а Колька заметил лестницу на второй этаж. Наверху брезжил свет, и он решил разведать, что там находится. Когда Николай ступил на скрипучую ступень деревянной лестницы, его брат и сестра уже спустились в подвал, заполненный водой.

– Канализацию, наверное, прорвало, – предположила Есения.

– Жильцы уехали, а воду не отключили, вот и залило, – озвучил свою версию Тимофей, разглядывая покрытые плесенью бетонные стены.

– Ааа! – наверху раздался вопль Коли.

Тёмка и Яська выскочили из подвала и увидели брата, который несся с лестницы вниз.

– Убегаем! – кричал он на ходу.

Тимофей споткнулся о поломанный стул и упал, а когда поднимался на ноги, заметил боковым зрением фигуру человека, стоящего на лестнице.

– Ой-ой-ой! – в ужасе закричал он и тоже ринулся на улицу.

Впереди всех бежала напуганная Есения. Ребята убегали в сторону парка и только около бассейна остановились, чтобы отдышаться.

– Что это было? – с трудом произнесла Яся.

– Привидение, – прошептал Тимофей. – Я сам видел!

– Нннет, не привидение, – с трудом произнес Колька запыхавшимся голосом. Он согнулся и схватился руками за колени.

– Зззахожу я, значит…, а тттам длинная женщина сидит на полу… и что-то жует. Увидела она меня и стала рычать, прикидываете!

– Мамочки! Может, это не бомжиха, а вампир? – испугалась Есения.

– Какой вампир! Просто тётя в наш город приехала, а у нее нет ддденег на гостиницу, вот она и нашла этот дом, бесплатно живет, – сообщил Коля.

– Почему же ты тогда испугался, бояка? Возвращайся и спроси «рычащую тётю», почему она живёт в заброшке, – предложил Тимофей с усмешкой.

– Ннне хочу, – завертел головой Колька. – Сам туда иди.

– В заброшках только бомжи живут! – заметила Яся.

– Может, она наркоманка? – предположил Тимофей.

– Вроде нннормальная, – продолжал рассказ Коля. – На ней была чистая одежда, кстати. Кенян других, наверное, там видел.

– А что, если она преступница и от полиции скрывается? – лицо Темки сделалось серьезным, он даже подобрал с земли увесистую палку.

Есения предложила пойти к Кеняну и хорошенько его самого расспросить, а только потом звонить в полицию. Кенян был Ясиным одноклассником, а его родители приехали в столицу из Таджикистана на заработки. Ребята во дворе слышали, что семья таджика живёт «в гаражах». Это место находилось за домом Кругляковых, в овраге, именно поэтому Кеняна еще называли «бомжом» – ну не будут же нормальные люди в гараже жить!

По пути в овраг ребята зашли на пологий уступ оврага, откуда открывался грандиозный промышленный вид Ясногорска. Яся приступила к съемкам индустриальной панорамы, а Тёмка по своему обыкновению стал рыться в углях на месте кострища. На эту площадку обычно приходили кампании жарить шашлыки. На земле валялись остовы стальных мангалов, погнутые шампуры и чёрные угли. Ребята тоже однажды здесь шашлыки с родителями делали.

Вдалеке чернели высокие цеха заброшенного механического завода с полосатыми мачтами труб и облезлое здание мукомольного комбината со ржавым элеватором и маленькой железной дорогой, по которой раньше ездили вагонетки с зерном. За промзоной начинался небольшой лес, а за ним – новый район Ясногорска. Рядом с несколькими шестнадцатиэтажными зданиями текла речка Птичка с плотиной и небольшим озером. Летом Кругляковы часто туда ходили купаться и шашлыки жарить.

– Яся, а Кенян реально в гараже живёт? – спросил Колька сестру, когда они шли по тропинке вниз.

– А где ещё? Я даже ходила в гости к Умеде, его соседке. Она, кстати, со мной танцами когда-то занималась.

– Когда это ты успела? – удивился Тимофей.

– Год назад где-то, уже не помню, зачем…

– И как там бомжи живут? – спросил Николай.

– Сам сейчас увидишь!

– Внимание! Мы заходим на территорию гаражей и здесь очень опасно! – начала видеоблог Есения.

Кругляковы спрыгнули с покрытой черным рубероидом крыши и направились к гостинице – трехуровневому строению, фундаментом которому служили крыши нескольких гаражей. На просторной террасе гостиницы тёплый ветер надувал развешенные на бельевой веревке простыни, словно паруса пиратского фрегата.

– Нормальный такой домик, – заметил Тёмка, рассматривая постройку, – я думал, что гастарбайтеры реально в гаражах вместо машин живут, а у них оказывается во какой дом!

– Разве можно жить в гостинице, построенной на крыше? – удивился Колька.

– Еще как можно! – ответил Тимофей, пораженный практическим гением строителей.

– Сам тогда в гараже и живи! – заявил Николай.

– И поживу, всё равно это лучше, чем наша квартира! – возразил Тёмка. – Я с папой, кстати, в поход пойду, с ночёвкой!

– Причём здесь поход? Вряд ли папа вообще с вами поедет, – вмешалась в разговор Есения.

– Он ммменя тоже возьмёт! – возмутился Колька. – Мы у соседа дяди Миши палатку попросим, еще будем рыбу ловить, удочки купим.

– Папа уже второй год вам поход обещает, но вы только на шашлыки ходите, – заметила Есения. – Ну, что стоите истуканами, давайте Кеняна звать!

Ребята начали выкрикивать имя Ясиного одноклассника.

– Кенян! Кенян! Кенян!

На террасу вышла женщина восточного вида в расшитом серебряными узорами чёрном платье. Она держала в руках металлический таз, наполненный постиранным бельём.

– Ребята, как говорятся, Кенян наказана, – сообщила женщина. – Плохо вела себя!

– Спасибо, а мы думали… Скажите Кеняне, то есть Кеняну, что его Кругляковы спрашивали! – попросила Яся, едва сдерживая смех.

– До сивидания! – произнесла таджичка и принялась деловито развешивать бельё.

– Кто это? – спросил Колька шепотом.

– Мама Кеняна! – сквозь смех ответила Яся.

– А почему она его девочкой называет?

– Она русский язык плохо знает.

Вдоволь посмеявшись над смешным акцентом мамы Кеняна, ребята решили прогуляться по гаражному кооперативу. Пройдя длинное здание с чередой металлических ворот, они увидели заброшенный цех мукомольного комбината и Есения вспомнила, как год назад увидела здесь Пушка – домашнего кота Кругляковых, который пропал прошлой весной. Она уже рассказывала об этом случае мальчикам, но тогда они, как обычно, пропустили информацию мимо ушей. Кот при встрече не узнал хозяйку, хотя пристально смотрел в её сторону несколько секунд, а потом убежал куда-то со своими новыми друзьями – котами. Напрасно Яся с Умедой его звали и искали полдня, он как сквозь землю провалился.

Пушка завела мама. Она увидела котят в лукошке у женщины возле метро, ей стало их жалко, и она купила самого милого. Именно Есения назвала котёнка Пушком. На абсолютно черной грудке котика рос клок белой шерсти, похожий на белый шарфик или бабочку. Яся играла с котёнком: повязывала на нитку бантик из скомканной бумаги, а Пушок бегал за бумажкой, подкрадывался и нападал на нее, как на живую мышь. Мальчики обычно мучили кота. Они таскали его с собой, тискали, засовывали в неприятные ему места: под ванну, на шкаф или за батарею. Кот недовольно мяукал и царапался. Руки и лица мальчиков были постоянно разодраны кошачьими когтями.

В марте прошлого года Есения решила вывести Пушка на прогулку, но боялась, что кот заразится чем-нибудь, – прививки ему не делали, – поэтому надела на него поводок из верёвки. Кот боялся спускаться на землю из рук хозяйки, и она решила, что ему не нравится улица и больше его туда не выносила. Вместо улицы Пушок гулял на балконе – лежал на солнышке, мяукал и дышал свежим воздухом. В конце марта кот воспользовался широкой веткой осины, растущей на уровне балкона, и убежал. Его не было дома целых три дня. Есения плакала и искала Пушка повсюду, но он вернулся сам, грязный и голодный, а его глаза радостно блестели. Мама сказала, что Пушок кошку себе нашёл, к которой он, судя по всему, и убежал через некоторое время навсегда.