Я немного пошатывалась, хотелось телепортироваться домой, в постель, укрыться одеялом с головой и больше никогда их всех не видеть. Даже Гарри. Я хотела раствориться, исчезнуть, испариться – все что угодно, только бы больше не чувствовать. Я дошла до предела, разваливалась на кусочки. Если бы только Майки был рядом… Он всегда придавал мне сил.

Это было последней каплей, взгляд затуманился, глаза жгло от подступивших слез. Но я просто не могла позволить себе расплакаться перед ними, Майки точно не одобрил бы такое.

К счастью, Бриджит заметила сидящего позади меня Гарри, и молнии в ее глазах тут же метнулись к нему. Я быстро вытерла мокрые щеки рукавом кофты.

– А ты что здесь делаешь? – воскликнула Бриджит, уставившись на Гарри.

Тот пожал плечами, но не ответил. Я знала, куда он смотрит, ведь чувствовала спиной его обжигающий взгляд. Беспокоится? Вряд ли, Гарри не было до меня никакого дела, кроме того, что Майки пропал, а шериф вынужден был его искать.

Я подождала несколько секунд и приняла решение двигаться к выходу, в надежде, что Бриджит и компания подсядут к Гарри за стол и дадут мне спокойно уйти.

– Куда ты собралась? – визгливо спросила Бриджит. – Я еще не выяснила, чем вы тут занимались.

Голова уже не просто пульсировала, в ней будто били бубном, да с такой силой, что перед глазами поплыли круги.

– Отстань от нее, Бриджит, – примирительно сказал Гарри. – Вероника неважно себя чувствует, пропусти ее.

– Вероника? – громче прежнего взвизгнула Бриджит; мои барабанные перепонки завибрировали, а череп отозвался новой вспышкой боли. – Ты уже и по имени ее называешь? Решил помогать убогим? Это новая фишка такая, я просто не в курсе. Посвятишь меня?

Гарри не отвечал. Напряжение в помещении нарастало, – казалось, воздух наполнился электрическими разрядами, готовясь взорваться в любой момент. Бриджит все так же стояла в проеме столовой, ее подружки заняли положение справа и слева от нее. Сара скрестила руки на груди и, склонив голову набок, настороженно смотрела на меня, как смотрят на зверя, готовящегося совершить прыжок. Уголки моих губ поползли вверх, прыжков они точно сегодня не дождутся, разве что от Сары, которая будет скакать, словно дрессированная псина, вокруг своей хозяйки Бриджит.

– Я сказала что-то смешное, ты, жалкое создание? – осклабилась Бриджит.

В горле снова пересохло, я попыталась сглотнуть – тщетно. Меня пронзила мысль, что если я не выпью сейчас глоток воды, то больше никогда не смогу разговаривать.

– Она совсем не в себе, да, разговаривать не умеет? – Бриджит повернулась к Саре: – Скажи ей, пусть ответит, это же твоя подружка. – Последнее слово она буквально выплюнула, словно в нем содержался яд.

– Она мне не подружка, – быстро возразила Сара, отводя взгляд.

– Бывшая подружка, какая разница, – проворчала Бриджит. – Она всегда была такой тупой или это с возрастом проявляется? – уже более скучающим тоном добавила она.

– Бриджит, достаточно! – прикрикнул на нее Гарри.

Та лишь ухмыльнулась и стала подкрадываться ко мне, будто пантера. Она обошла кругом, готовясь к нападению и точно выискивая слабые стороны, за которые можно схватиться и потрепать как следует. Я не смотрела на Бриджит, лишь чувствовала волны ненависти, вперемешку с исходившим от нее запахом приторно-сладких духов. Каждый шаг Бриджит, стук каблуков, ударяющихся о кафельный пол, отдавался в груди вспышками страха и злости. Сейчас я не могла понять, чего во мне больше.

Внезапно прозвенел звонок, коридоры наполнились шумом, топотом ног и звуками дверей, повсеместно открывающихся и закрывающихся на трех этажах школы. Краем глаза я заметила, как совсем рядом со мной промелькнуло несколько силуэтов, а затем в столовую постепенно начали входить люди, пока еще не замечая меня и Бриджит, стоявших посередине помещения.

Я ощутила теплое дыхание прямо у своего уха.

– Ты воняешь, как мокрая псина. Мерзкая, мокрая псина, Уилкинс, – прошипела мне на ухо Бриджит. – Вали из столовой, и чтоб я тебя сегодня в школе не видела.

Она легонько толкнула меня плечом, так, чтобы этот уничижительный жест остался только между нами. Я заковыляла к выходу, и стоявшие у дверей, как часовые, подруги Бриджит расступились, морща свои носы.

– Увидимся на дополнительном занятии у мадам Сюр! – как ни в чем не бывало крикнул Гарри.

Я потерла переносицу, чувствуя спиной, как в меня впился взгляд Бриджит, и готова поклясться, что, если бы не прозвенел спасительный звонок, она разорвала бы меня на клочки. Я думала, Гарри сказал это нарочно или из своей детской непосредственности и абсолютного непонимания масштаба моего конфликта с Бриджит.

Гарри Томпсон, какой же ты дурак.

Редкие солнечные лучи пробивались сквозь неплотно закрытые жалюзи в кабинете мадам Сюр. Звук ритмично бьющихся пластмассовых звеньев о приоткрытую оконную раму убаюкивал, а прохладный осенний ветер, врывавшийся в класс мягкими порывами и шелестевший листами в открытых тетрадях задремавших учеников, легонько развевал мои волосы.

Я сидела за задней партой, то и дело клюя носом над учебником истории, иногда приходя в себя и машинально переворачивая страницы. Мадам Сюр уже начинала посапывать, и самые находчивые ученики бросали полные вожделения взгляды на связку ключей, одиноко лежавших на самом краешке стола.

Время близилось к пяти вечера; хотя осенняя пора только начиналась, день уже стал заметно короче, и закатный свет пробирался сквозь щели жалюзи, нагоняя тоску. Я уже жалела, что не пересилила себя и не поехала на велосипеде, идти домой пешком в сумерках не представлялось увлекательным приключением. Шоссе в такие моменты становилось особенно пустынным, редкие автомобили проезжали, освещая желтыми фарами дорогу, будто стараясь отогнать подальше холодный вечер. Среза́ть путь сквозь гущу темнеющего перелеска, мимо поля, а в особенности того жуткого старого дома казалось самоубийством, особенно сегодня, после увиденного белого нечто, пролетавшего в окне.

За день я успела себя убедить, что мне просто показалось, что это была игра пылинок на свету и ничего более, но во тьме, которая обещала через несколько часов накрыть город, мнение начинало меняться. Я почувствовала непреодолимое желание развеять страхи как можно быстрее и видела только один выход – нужно узнать настоящую историю того дома. Нечто реальное, приземленное поможет привести мысли в порядок, разложить их по полочкам, словно папки в картотеке, и успокоить некстати расшалившиеся нервы.

Несчетное количество мифов, сплетен и загадок об этом доме бродило по нашему городку, но у истоков этих суеверий и выдумок должна быть реальная история, которая в таких случаях всегда оказывалась гораздо прозаичнее, чем байки, рассказанные в скаутском лагере у костра.

На длинных письменных столах в конце класса стояло несколько компьютеров, их экраны мерцали приятным голубоватым светом, как большие светлячки, и будоражили, манили скорее сесть и узнать интригующую историю.

Вдруг в дверь резко забарабанили, да с такой силой, что мадам Сюр подскочила в кресле и распахнула глаза, непонимающе моргая слипшимися от туши и сна ресницами. Кресло жалобно скрипнуло и опасно накренилось вправо, грозя мадам Сюр и ее полным телесам скорой встречей с паркетом. Преподавательница успела восстановить равновесие в последний момент и неуверенно уселась в кресле, поглядывая на нас и пытаясь сообразить, чем или кем был произведен разбудивший ее шум.

– Кто из вас… – начала она, растягивая гласные.

Но не успела мадам Сюр закончить предложение, как стук повторился, и она снова содрогнулась. Казалось, глазные яблоки вот-вот вылезут из орбит ее выпуклых лягушачьих глаз.

– Мадам Сюр, можно войти? – послышался за дверью голос Гарри Томпсона.

Женщина вздохнула и почти что растеклась в кресле от облегчения. Покачнувшись, она встала и, схватив весело брякнувшие ключи, направилась к двери. Мадам Сюр напоминала утку, ведущую свой выводок к водопою, такая же медленная, с раскачивающейся походкой. Подойдя к двери, она не с первого раза смогла попасть ключом в замочную скважину, руки все еще немного тряслись после внезапного пробуждения и появления Гарри.