До моего дома оставалась всего пара шагов, когда на глаза опять попался этот фургон. На улице уже совсем стемнело, а я, как и весь последний год, только возвращалась с работы. Причем, первую половину дня, как обычно, провела в институте. И даже успела сдать очередной экзамен – сегодня был последний день сессии перед летними каникулами. Но в отличие от однокурсников, сразу после института отправившихся в праздничный загул, мне нужно было идти на работу.

Из-за утренних занятий я могла брать только вечерние смены и, соответственно, приходила домой лишь за полночь. Еще час тратила на домашние задания, а потом валилась в кровать от усталости. Лекции чаще всего учила в метро по дороге в институт. Поступила я в него спустя три года после школы, так что была старше всех своих однокурсников. И хотя закончила только первый курс обучения, уже чувствовала себя, как выжатый лимон.

Подобный ритм жизни оказался очень непростым, но пошла я на этот шаг сознательно и цели своей достигла. Ни на какие тревожные мысли и переживания сил попросту не оставалось. Вот и сейчас еле переставляла ноги, отстояв полную смену за стойкой в небольшом кафе, в котором работала баристой. Этой профессией я овладела всего год назад, а до нее два года трудилась в том же кафе официанткой. И продолжала бы делать это до сих пор, если бы год назад не изменила круто свою жизнь, разорвав все отношения с отцом и съехав от него в съемную квартиру.

Мимо прошел парень, одарив меня беглым взглядом и легкой улыбкой. Впрочем, я не обольщалась, подобная реакция вызвана вовсе не моим внешним видом. В нем не было ничего, что могло его заинтересовать. На самом деле, я сознательно обходилась незамысловатой стрижкой и совсем не пользовалась косметикой. Нет, она не делала меня старше. Скорее, соответствующей своему возрасту. Но для моих целей нужно выглядеть невиннее, чем есть на самом деле.

Однако беспокоило другое. В моем возрасте нормально проявлять интерес к парням, но ничего подобного до сих пор не происходило. Конечно, я знала ответ. Психолог не раз говорил, что в моих обстоятельствах другого и не могло быть. Но очень хотелось знать, когда это изменится? А если совсем точно: изменится ли это вообще когда-нибудь? Я задавала такой вопрос психологу. Вот только ответ не порадовал. Человеческая психика – слишком тонкая и сложная вещь, чтобы можно было строить четкие прогнозы.

Вздохнув, я переключилась с размышлений на окружающую реальность. И здесь меня ждал сюрприз. Я уже свернула в переулок, ведущий к дому, когда заметила пресловутый фургон. Темно-синий, без всяких надписей, он стоял вдоль тротуара, задней частью ко мне, что мешало рассмотреть, есть ли кто-нибудь за рулем. Но смущало другое. За последнюю неделю этот самый фургон уже несколько раз попадался мне на глаза. Пару раз я видела его недалеко от работы. А теперь вот, уже рядом с домом. Значит, все же по мою душу.

Почувствовав прилив адреналина, я напряглась. Стараясь сильно не вертеть головой, огляделась по сторонам. Но в этот час улица была пустынной. Пришлось ускорить шаг, чтобы как можно быстрей пройти мимо подозрительной машины. Только я поравнялась с ней, задние двери моментально открылись. Двое мужчин выскочили на улицу, подбежали ко мне и, схватив под руки, затащили внутрь. Со своим невысоким ростом я едва доставала им обоим до плеча и даже не пыталась сопротивляться. Хотя самым сложным было не дать телу включиться автоматически.

Мужчины легко справились со мной. Двери захлопнулись, фургон резко тронулся с места. Меня усадили на сиденье, похитители устроились по бокам. Один из них наклонился и защелкнул на моих запястьях наручники. Почувствовав, что после первоначального шока ко мне вернулся голос, я открыла было рот, собираясь узнать, что происходит. Но спросить ничего не успела. Тот же самый мужчина лениво произнес:

– Лучше молчи, целее будешь, – достал из кармана трикотажную шапку и натянул мне на голову по самый нос, лишив таким образом возможности что-либо видеть. На мой взгляд, это было лишним, так как окон в фургоне все равно не наблюдалось. Я попробовала дышать, как делают люди, справляясь с паникой. А потом расслабилась и даже едва не задремала под мерное покачивание автомобиля. Но когда примерно через полчаса машина остановилась, пришлось собраться и задышать сильнее, демонстрируя сильный испуг.

С лязгом открылись двери, меня подхватили под руки и куда-то повели. А точнее, практически потащили, так как дороги я не видела и ступала на ощупь. Через несколько минут меня усадили на что-то твердое и сдернули шапку с головы. Я быстро обвела глазами комнату, в которой оказалась. Большое темное помещение с неоштукатуренными стенами напоминало склад. В углу стояла кушетка с одеялом и подушкой. У другой стены небольшой стол и стул, на котором я как раз сейчас сидела. Окон здесь не было, тусклая лампочка освещала только часть комнаты.

Напротив меня на таком же стуле сидел мужчина лет пятидесяти. За его спиной стояли те двое, что привезли меня сюда. На одном из парней прямо поверх футболки была надета наплечная кобура, в которой поблескивало оружие. А еще на лицах всех троих похитителей отсутствовали маски, что мне совсем не понравилось. Я с испугом уставилась на пожилого мужчину. Не очень приятное лицо, маленькие глаза глубоко посажены. Холодный и равнодушный взгляд не располагал к общению. Вот только выбора у меня не было.

– Ну здравствуй, – начал собеседник вполне обычным тоном, без всяких угрожающих интонаций. – Тебя, ведь, зовут Алена Ведерникова? А отчество: Степановна, правильно? – я быстро кивнула, и он продолжил: – Скажи-ка мне, Алена, где сейчас твой отец, Степан Ведерников?

– Так это… из-за отца! – слегка заикаясь, облегченно выдохнула я. И сразу же добавила: – Мы с ним уже год не виделись! Я ушла из дома и даже ни разу не звонила…

– А что такое случилось? – в притворном удивлении приподнял бровь мужчина. Я немного помолчала, собираясь с мыслями, и быстро заговорила, показывая, что ничего не скрываю:

– Раз вы его ищете, наверное, знаете, что отец служил в горячих точках. И вернулся домой… не совсем здоровым человеком. Точнее, с головой у него стало плохо, – честно призналась я. – Жить с ним оказалось очень тяжело. Я выдержала, сколько смогла, а потом сбежала. И порвала все отношения. Так что понятия не имею, как отец провел этот год. Даже не знаю, дома он живет или куда-нибудь уехал. Я бы рада вам помочь, но…

Мужчина посверлил меня взглядом, нахмурился, немного поразмышлял и произнес:

– Что ж, в таком случае тебе придется остаться здесь. Нам очень нужно повидаться с твоим отцом, и ты станешь нашим козырем. Будешь вести себя тихо и не нарываться, быстро окажешься дома. А попробуешь чудить… – улыбнулся холодной акульей улыбкой и добавил: – Лучше не надо… Себе дороже.

– Но как же моя работа? Меня будут искать, – озаботилась я.

– Не беспокойся. Твоему работодателю уже сообщили, что ты заболела. Так что можешь считать себя в небольшом отпуске, – неприятно усмехнулся мужчина, встал и кивнул своим спутникам. Один из них, тот, что разговаривал со мной в машине, вышел вперед, достал телефон и сфотографировал меня. Только потом отстегнул с моих запястий наручники и равнодушно сказал, указывая на небольшую дверь в стене:

– Туалет там. Еду тебе принесут. И лучше не доставляй нам проблем.

Я снова взглянула на типа постарше, который явно был здесь главным.

– Чтобы не было проблем… пожалуйста, верните мне рюкзак. Там мое лекарство и немного одежды.

– Ты чем-то больна? – поинтересовался собеседник.

– После травмы в детстве у меня бывают эпилептические припадки, – смущенно пробормотала я. – Я не могу ими управлять. А если припадок случится, вам придется вызывать скорую. Но если вовремя пить лекарство, все будет хорошо… – я просительно смотрела на этого типа. С минуту он раздумывал, потом кивнул подручному: