Литмир - Электронная Библиотека

“Стоп! − вдруг осенило Палыча. − Тот снимок как раз в моем ноуте хранился! И Ленкин адрес с телефоном только на работе, в ежедневнике записан… Он это, больше некому!”

Майор почувствовал, как безысходная тоска сменяется какой-то веселой яростью, и начал торопливо одеваться.

“В контору! Наверняка тот файл у него на рабочей флешке, которую он в столе хранит! Ну, держись, Паника!”

6

На улице дул промозглый сырой ветер, швыряя в лицо хлопья мокрого снега. Переборов желание плюнуть на все и вернуться, Палыч двинулся вглубь двора, где на потеснившем детскую площадку асфальтовом “пятачке” серели запорошенные короба “ракушек”.

Замерзший двигатель долго не схватывался, натужно и обиженно чихая, словно машина сердилась на хозяина за долгое отсутствие. Наконец, прогревшись, мотор заработал, и “Нива” медленно выкатилась наружу.

Запирая “ракушку”, Климанов вдруг спохватился:

“Черт, ведь Анька небось уже сюда собирается! Приедет, а меня нет. Надо бы звякнуть, сказать, что на службу выдернули”.

Жена, как и думалось, не обрадовалась известию.

− Что у них там, совсем совести нет? − по-детски обиженно произнесла она. − Человек только с поезда, не поел, не поспал. Тем более в субботу!

− Что поделать, мы ведь люди подневольные, − отозвался он привычной в таких случаях фразой.

− Все равно это никуда не годится, − Аня немного помолчала, а потом добавила уже другим, смирившимся тоном: – Ладно, если уж так, то я тогда к Насте по дороге заеду: мы с ней собирались продукты на завтра купить… Да, слушай, тебе на обратном пути сюда не сложно заскочить? А то я Наткин комбинезон забыла вчера впопыхах. Ты бы захватил его, а?

− Ладно, сделаем.

Пришлось возвращаться домой. Впрочем, как оказалось, не зря: Климанова угораздило забыть дома листок с данными аристарховских фигурантов. “Да, верно говорят: нет худа без добра!” − подумал майор, вновь заводя машину.

Несмотря на выходной, автомобилей на улице было не меньше, чем в будни.

“Видать, не у меня одного нынче черная суббота12”, − усмехнулся про себя Палыч.

Втиснувшись между приземистым “Мицубиси” и обшарпанной тентованной “Газелью”, Климанов врубил вторую передачу и начал медленно продвигаться в сторону проспекта, надеясь, что за перекрестком “пробка” хоть немного рассосется. Но за светофором движение встало вовсе: посередине улицы застыл трамвай, у передней двери которого змеилась очередь − с тех пор, как в транспорте установили турникеты, посадка стала занимать вчетверо больше времени.

Поняв, что объехать затор не удастся, майор поставил автомобиль на ручник и стал лениво разглядывать выстроившийся к трамваю народ. В основном это были бойкие пенсионерки, спешащие на ближнюю “оптовку”, где продукты стоили подешевле, чем в магазинах. Лишь двое в хвосте очереди резко выделялись на общем фоне: молодые, субтильные то ли узбеки, то ли таджики, беспокойно озиравшиеся по сторонам. Впрочем, их беспокойство Палычу было понятно − сто к одному, что эта парочка не имела регистрации и представляла легкую добычу для милиции.

Гастарбайтеры уже почти добрались до подножки трамвая, когда рядом с ними неожиданно выросли две фигуры в сером − на беду нелегалов их заметили из оказавшегося в “пробке” патрульного “УАЗика”. Климанов с интересом наблюдал, как, отойдя в сторону, азиаты что-то лепечут стражам порядка, а после покорно топают в машину.

“Интересно, в отдел повезут или просто бабло снимут и отпустят?” − думал Палыч, косясь в сторону коллег.

Однако, вопреки ожиданиям, опоясанный синей полосой внедорожник тронулся с места и, лихо объехав затор по тротуару, свернул в проулок, где находился местный отдел милиции. Климанов проводил автомобиль взглядом, уважительно покачав головой: да, не все еще так плохо на “земле”, остался пока народ, который службу тащит, а не бабки сшибает!

А ведь восемнадцать лет назад, когда Климанов начинал свою милицейскую карьеру, ни у кого из тогдашних сослуживцев и в мыслях не было, чтобы отпустить нарушителя за мзду или потребовать кругленькую сумму за прекращение уголовного дела. Палыч до сих пор помнил, как с ходу с треском вышибли одного новичка-сержанта за то, что тот попытался залезть в бумажник подобранного на улице пьяницы!

И столбы в те годы не пестрели объявлениями: “Приглашаем в органы внутренних дел… ” и обещаниями с три короба. Сам Климанов, например, попал на службу в милицию в общем-то случайно, по протекции начальника паспортного стола, когда, дембельнувшись из армии, пошел в отделение получать свой “серпастый-молоткастый”. Тогда, отдавая документ, пожилой майор как бы невзначай поинтересовался:

− Что дальше-то делать собираешься? В институт поступать или работать?

− Не знаю, − пожал плечами Леха. − Работать, наверное. Неохота у родителей на шее сидеть.

− Верно, − одобрительно кивнул головой начальник. − Пора самому на ноги становиться. А куда, пока не решил?

− Да нет пока. Пару месяцев отдохну, а там посмотрю.

− Посмотри, посмотри. А то давай к нам, а? − майор неожиданно заговорщицки подмигнул Климанову. − Зарплата не меньше, чем на заводе, проезд бесплатный, к тому же график удобный: два дня на службе − два дома. И до работы тебе будет всего пять минут пехом. Подумай, предложение стоящее!

− Не знаю… − растерянно промолвил Леха, даже не мысливший о подобном.

− Понимаю, − по-своему истолковал его ответ паспортист. − Небось, мыслишь: а вдруг придется, к примеру, старых приятелей по пьянке забирать? Так это не беда! Не хочешь сюда, давай в соседнее отделение. Там, кстати, и командир роты мужик мировой! Ну так как − по рукам? − и, не дожидаясь климановского ответа, снял телефонную трубку.

…Уже потом, прослужив пару лет, Палыч догадался, что между начальниками обоих отделений, скорее всего, существовала договоренность, поскольку там, где работал Климанов, новички были из соседних районов, а на территории жило немало милиционеров из ОВД, что находилось рядом с Лехиным домом.

Впрочем, москвичей тогда в милиции были единицы. Основной костяк составляли приезжие из глубинки. В “хозяйстве”, как называли между собой стражи порядка свое место службы, даже существовали “землячества” наподобие армейских. Так, например, выходцы с Тамбовщины старались попасть в один наряд, в один экипаж. То же самое было с калужанами, рязанцами, туляками, уральцами.

Климанов тоже попал на стажировку к землякам: Евстафьев был москвичом, а старший их наряда Мартынов родился на Смоленщине, как и Лехин отец. Узнав, что новичок в прошлом спортсмен, да впридачу еще и охотник, Юрка пришел в дикий восторг:

− Ого, нашего полку прибыло!

Выяснилось, что новый приятель вот уже второй год ездит на Мещеру со старшим опером Диденко, который, по словам Евстафьева, был “матерым зверобоем, родившимся с двустволкой в руках”.

О Петровиче Баламут мог говорить часами. И об охоте, где Дед минувшей зимой в одиночку выследил и завалил матерого секача. И о том, как майор в прошлом году, вернувшись из отпуска, сходу раскрыл серию квартирных краж, которые начальство поспешило записать в “глухари”. Весь первый день, что Климанов проходил с Мартыновым и Евстафьевым, патрулируя улицы, Юрка просто прожужжал все уши о матером сыщике и о своей заветной мечте поскорее перейти в угро из опостылевшей ППС13.

Баламут вообще, как теперь говорят, был “повернут” на розыске. Мало того, что уже в первый год он сумел поступить на заочное в школу милиции, чтобы скорее обрести офицерские погоны, так еще и почти все выходные Евстафьев проводил рядом с Диденко. Исправно носился по городу, отвозя запросы, снимая объяснения со свидетелей. Вместе с майором мотался по адресам, печатал под его диктовку отказные и ориентировки, постигая мудреную оперскую науку.

А кроме того, Юрка рьяно подражал Деду во всем. Повторял его любимые словечки и выражения, чуть сутулил плечи при ходьбе, стригся под “ежик”. Даже курить начал, раздобыв себе точно такую же трубку. Только если Петрович смолил ее, как правило, в собственном кабинете, то Евстафьев все норовил сунуть в зубы чубук прямо на маршруте, вызывая удивленные насмешки у прохожих и постоянные нагоняи от проверяющих.

9
{"b":"887486","o":1}