А потом, Вероника, мой тренер, сказала, что моя фигура идеально подходит для восточного танца. Когда я сама это поняла, то поверила, что каждому человеку предназначено какое-то место в жизни. Так, на удивление, неожиданно, я нашла своё.

Теперь, когда надеваю костюм для восточного танца, ощущаю себя невероятно красивой. Покорительницей мужских сердец. Это удивительное состояние, особенно после того, когда всю сознательную жизнь считала себя кем-то из второго, даже третьего сорта. Так я себя чувствовала везде: в детском саду, в школе, в компаниях друзей и даже дома.

А когда отучилась в школе танцев, вдруг стала ощущать себя кем-то вроде королевы, которая выше, намного выше. Но я не высокомерная, нет. Наоборот, я та королева, которая любит ближнего и помогает ему.

Стараюсь помогать «девчонкам» на своих занятиях. Хочу, чтобы нас, «королев», стало больше. Чтобы каждая брошенная, знала, что она самая лучшая. Очень стараюсь им это внушать.

Несколько раз в месяц выступаю в клубах. У меня есть два сольных номера и один групповой с парой учениц и тренером Вероникой. Она, кстати, и находит нам работу по клубам, ресторанам, свадьбам и частным вечеринкам.

Так мы зарабатываем для себя ещё немного денег. Бывает, и неплохо платят. Как договоримся и кто насколько щедрый. Ставку мы свою имеем, но бывает, её удваивают. Тогда и мы стараемся вдвойне, выдать больше той программы, что положена.

Отдельная тема – костюмы. Я очень люблю свои костюмы. Берегу и лелею. Не жалею денег на их усовершенствование и разнообразие. Костюм – это то, что преображает, вселяет силу и уверенность. Это, как доспехи, как вторая кожа, когда надеваю, реально становлюсь… властительницей.

Да, именно так. Я парю на сцене, забываю обо всём. Только танец, только плавные движения, грация и магнетизм.

Вижу восхищённые, удивлённые, разные взгляды. И от этого становлюсь ещё сильнее и ещё красивее.

Только лишь слышу первые ноты мелодии, перестук барабана – всё, чувствую себя богиней танца!

-–

Мелодия звонка застала меня перед телевизором, практически заснувшую.

Боря тявкнул, толкнул меня лапами, пытаясь разбудить.

– Да, алло? – говорю, почти не открывая глаз.

Приоткрыла один и увидела на круглых часах на стене – уже двенадцать.

– Лиза, завтра выступаем. Клуб «Бессонница». Жду тебя в десять вечера. Там, кажется, у кого-то день рождения. Именинник хорошо платит.

– А ещё позже ты не могла позвонить? – недовольно потянулась я искать вокруг себя пульт от телека, чтобы выключить его и уже окончательно заснуть.

– Раньше не могла, я только заказ получила. Я сейчас как раз в этом клубе! – кричит Вероника.

И действительно, фоном к её крику слышу странные, нечеловеческие звуки и музыку.

– Ладно, в десять завтра буду, – сказала я и окончательно закрыла глаза.

Если бы я знала, что готовит мне завтрашний вечер, я бы… я бы… не знаю что сделала.

В клубе шумно. Музыка какая-то ненормальная. Не люблю эти все новомодные треки. Люблю плавную, красивую мелодию. Гармонию. Музыка вдохновляет на многое и поэтому она должна быть особенной. А весь этот клубный шум не для меня.

Нас провели во внутренние помещения, в гримёрку танцовщиц. Тут такой бардак, не поймешь, где что. На стульях навалено, на стенах висят куча разных костюмов. По столикам набросаны горы косметики. Всё в каком-то невероятном хаосе. Но мы привыкли. И не жалуемся. В «Бессонницу» нас приглашают часто, платят хорошо. Так что, своё фи держим при себе. Да и девчонки-танцовщицы уже почти знакомые.

Нам выделили место в самом углу, и мы спокойно, без лишней суеты, переоделись в костюмы.

– О, привет, – забежала одна из клубных танцовщиц в очень откровенном наряде, почти всё её тело открыто, закрыты только самые главные места, – черт, у меня ресница отклеилась и болтается. Ну, Ирка, брехуха, говорила качественный клей, а у меня сегодня все ресницы на подушке остались. Вот зараза. Пусть вернет мои деньги, иначе я у нее ресницы повыдергиваю, вместе с волосами. Нет, ну, нормально?

– Не злись, тебе ещё работать, – успокоила её Вероника, застёгивая на ноге очередной браслет.

– Та пошли они все! Бесит!

– Всю ночь танцевать и меня бы бесило, – сказала я, глядя в зеркало и проверяя свои собственные ресницы.

Я их не наклеиваю. Лучше уж тушью посильнее накрашу, для номера. Я не люблю приклеенное. Неестественно. Хотя, у некоторых вполне так ничего ресницы смотрятся. Но я бы не стала.

Первым номером обычно идёт Вероника. Она начинает сольно. От ее танца публика приходит в дикий восторг. Потом выхожу я, и тогда происходит что-то страшное. Мне самой удивительно смотреть, какую реакцию я вызываю у людей. Вероника говорит, что я – звезда. Потому что на мой номер реагируют сильнее, чем на ее. Завершаем групповым номером. Как бы сглаживая возбуждение публики, произведённое мной.

Мы готовы. Выходим в зал в темных накидках с глубокими капюшонами. Это для того, чтобы, пока дойдем до танцпола, никто не увидел наших костюмов и не догадался, что сейчас будет.

Из-под капюшона вижу, как мелькают лица. Прошли до колонны, остановились. Ждём, когда включат трек Вероники.

По танцполу прыгает ведущий Иван. Это он обычно звонит Веронике, когда заказывают наши номера.

Сейчас он выкрикивает что-то на сцене, обычные свои дурные шуточки, от которых все почему-то смеются.

– Вы готовы это увидеть?! – прокричал он ненормальным голосом.

– Да! – понеслась волна голосов.

Я не слушаю, вожу взглядом по сторонам. Приподняла капюшон, но моего лица не видно. Оно скрыто полупрозрачной вуалью, расшитой мелкими звёздами.

– А сейчас для нашего дорогого именинника что-то особенное, экзотическое, встречайте – великолепная Эльмира! – кричит Иван.

Заиграла музыка, и Вероника пошла в центр.

Эльмира – это её сценический псевдоним. Не станет же ведущий кричать – встречайте, великолепная Вероника! Для экзотического восточного танца это как-то даже не созвучно. Поэтому у нас у всех есть сценические псевдонимы. Красиво и статусно.

С того места, где я стою, не видно ни именинника, ни его гостей. Впрочем, это и не важно, нам-то, собственно, все равно для кого танцевать. Пусть даже будет стая обезьян. Нам заплатили, смотрите, обезьяны, танец. Есть, конечно, моменты и люди, перед которыми я бы ни за что не стала танцевать, но перечислять их не стану, очень неприятный получится список.

Играет восточная мелодия. У Эльмиры танец стремительный, энергичный, зажигающий. Он словно пробуждает в зрителях удивление, восхищение и желание.

Пытаюсь выглянуть из-за толпы, хоть немного посмотреть. Я сама прихожу в восторг всякий раз, когда танцует Вероника. Она вдохновляет меня, напитывает той отчаянной смелостью, которую я выдаю в своём танце, уже более спокойном, плавном и интимном. Она стремительно двигается по сцене, грациозно извивается под нескончаемые выкрики гостей. Ещё бы от наших танцев не покричать.

Я немного сдвинулась с места в сторону, потянулась, встала на цыпочки, чтобы посмотреть из-за плеча парня, который мощной спиной загородил весь просмотр и вдруг… Что это… но картинка как показалась, так сразу и исчезла.

Нет-нет, быть не может.

Теперь я уже смелее переместилась в сторону для подтверждения или опровержения того, что увидала. Снова встала на цыпочки, ещё раз выглянула… да, сомнений нет, это – он.

Он!

Прудников!

Ущипните меня. Я, наверное, вижу сон?

На самом видном месте компания отмечающих чей-то день рождения. Весёлые лица парней. И… все они – мои бывшие одноклассники: Юрка Бородай, Пашка Тараненко, Никита Любимов.

Нет ни одной девушки, хоть бы для приличия. Явно пришли одни, осознанно и что-то предполагая. Но дело не в этом, а в том, что они – люди из моего прошлого.

В самом центре этого веселья человек, которого я не видела много лет.