Данила не слышал и не понимал, что от него хотят. Чёрное пятно всё больше заполняло сознание. «Надо что-то делать!», кричал поглощаемый страхом разум, мысли еле ворочались в голове, отчаяние огромной волной захлестнуло душу. «Неужели это конец? Господи, где же родители! Я же ещё ребёнок!»

«Ты же знаешь, мы всегда с тобой, сынок!», – раздался спокойный голос отца.

«Папа! Мамочка! Помогите! Что мне делать?» – закричал испуганный маленький мальчик, затаившийся где-то в глубине его существа.

«У тебя же есть шапка-невидимка, надень её».

Сознание металось между бредом и реальностью. Какая шапка, откуда она у меня?

«Да вот же она, смотри».

Данила недоумённо завертел головой и вдруг увидел её. Она лежала совсем рядом, надо только протянуть руку…

«Мы всегда с тобой, любимый!..», – ласковый голос мамы замер, где-то в дали.

Реальность скачком обрушилась на Данилу. Кругом была темнота, рядом, судорожно обняв его за плечи, сидела Варя. Пахло прелой хвоей и землёй. Он понял, что находится в норе. Но почему так тихо, как будто окружающий мир вдруг разом выключил все звуки. У лаза, в любой момент готовый к прыжку, напряжённо замер Цукат. Данила шевельнулся и повернул голову. Тут же горячая ладошка зажала ему рот. «Тихо!», еле слышно прошептали прямо в ухо пересохшие губы. Кивнув, в знак того, что понял, он тихо подполз к лазу и осторожно выглянул наружу. Стояла оглушительная тишина. Безмолвно шелестела листва, безмолвно шуршала трава, пролетела большая птица, безмолвно открывая в крике свой клюв…. Мир оглох.

А по полянке ходил небольшого роста человек. Он был одет в широкий чёрный плащ, а лицо утонуло в глубоком капюшоне. Фигура могла принадлежать как мужчине, так и женщине, из-под капюшона были видны только плотно сжатые тонкие губы и узкий подбородок. Но мальчик узнал его, он видел этого человека там, в ирреальном мире, это и есть обладатель того чёрного разума, который хотел подчинить себе его сознание.

Догадка молнией поразила Данилу: Атракс! И он ищет его. Зачем? Зловещая фигура, как будто прислушиваясь и принюхиваясь, медленно передвигалась по поляне. Почти не дыша, друзья замерли в своём убежище.

Вдруг, чёрный человек встрепенулся и почти бегом направился вглубь леса. Подавшись вперёд, Данила увидел быстро приближающихся медведей и немного дальше ещё двух всадников, в одном из которых, по мощной фигуре, мальчик признал Вяза, а рядом с ним скакал Вереск. Мальчик облегчённо вздохнул и вдруг осознал, что звуки вернулись в мир. Листва зашелестела, запели птицы, лес ожил.

Поляна тут же наполнилась возбуждёнными голосами. Цукат, одним прыжком выскочив из укрытия, кинулся навстречу всадникам. Следом за ним вылезла Варвара. На Данилу вдруг накатила ужасная слабость, его руки и ноги стали, словно из ваты, а в голове стоял монотонный гул. С трудом выбравшись наружу, он уселся прямо на землю, и, прислонившись спиной к торчащему сосновому корню, устало закрыл глаза. Что-то мокрое и холодное ткнулось в лицо. С трудом приоткрыв тяжёлые веки, он увидел перед собой чёрный медвежий нос. «Забава», определил засыпающий мозг. Веки снова упали, и измученный мальчик провалился в глубокий сон.

Данила проспал почти сутки. К всеобщему удивлению, когда они уезжали с медвежьей поляны, вместе с ними увязалась Забава. Она бесцеремонно прошла в дом, следом за несущим спящего Данилу Вязом, улеглась у его кровати и больше не отходила ни на шаг, ревностно охраняя его покой.

Сначала столь внезапный и глубокий сон встревожил семью Стражей, но потом, когда Варя рассказала о произошедших событиях и странном поведении Данилы, причина немного прояснилась. Во время рассказа девочки, взрослые всё чаще удивлённо переглядывались друг с другом.

– Мы еле успели затащить его в нору, ещё чуть-чуть, и он бы нас увидел, – сбивчиво рассказывала Варя. – Сначала мне показалось, что он видел, как мы прятались, шёл прямо на нас, как волк по следу. Потом, как будто потерял след, закрутился на месте и стал медленно ходить по поляне, как будто обнюхивая всё вокруг. Я боялась, что Данила очнётся и зашумит, поэтому крепко держала его, а вход охранял Цукат. Было так жутко, а вы всё не ехали. Потом он очнулся, и скоро мы увидели вас. А тот человек убежал.

Как только отбыли подоспевшие к месту схватки Лучники, семья собралась за столом, чтобы обсудить происшествие. Вереск и Вяз, позаимствовав лошадей у кстати подвернувшихся пастухов, прискакали на зов Ольхи, но уже к концу боя.

– Скажи, Варенька, а как же вы догадались, что надо прятаться? – спросил глава семьи.

– Я даже не поняла толком. Сначала забеспокоился Цукат, потом Данила впал в эту странную спячку и каким-то неживым голосом сказал, что надо прятаться в нору, а сам стоит и спит с открытыми глазами. Мы уже были в норе, когда этот чёрный появился. А когда мы первый раз ходили к медведям, Данила тогда так же «засыпал», только совсем ненадолго. Я решила, что он просто задумался. А что это с ним?

– Сейчас можно только предполагать, надо ждать, когда он проснётся.

– Послушай, Ива, – устало проговорила Ольха, – помнишь, перед тем, как бежать в лес, ты ругалась, что он как будто заснул?

– А ведь, правда, мама, на какой-то момент он как будто впал в транс.

– Значит, ты говоришь, Варенька, что когда вы были у медведей, он тоже «засыпал»? – задумчиво глядя в пространство, проговорил Вяз.

– Ну да, а потом подошёл к Дубраве и что-то ей сказал. А перед этим его выбрала в друзья Забава.

– А никто не задавал себе вопрос, откуда так вовремя и к месту появились медведи? – Вяз обвёл внимательным взглядом притихшую семью…

– Вижу, догадка озарила не только меня. Наш парень, похоже, нашёл общий язык с медведями. Правда, сам пока ещё не уверен в этом.

За столом повисла пауза, все размышляли о только что сделанном открытии. Молчание нарушила Варвара.

– Наверное, медведи разглядели в нём что-то особенное. Забава даже в дом за ним пришла и так и лежит рядом, не хочет, чтобы мы его будили. Как же мне тоже хочется уметь разговаривать с мишками!

– С мишками теперь более-менее понятно. А вот, что произошло на медвежьей поляне? Этот вопрос остаётся пока без ответа. В лучшем случае до тех пор, пока наш герой не проснётся.

– Получается, что он сначала настоял, что бы в лес ушли все, а потом позвал на помощь медведей? – спросил Вереск.

– Да, я тогда ещё посетовала, что будь здесь мишки, они бы нам здорово помогли, – кивнула Ольха.

– Получается, что так, – откликнулся Вяз. – Останься вы дома, мне даже подумать страшно, что могло бы случиться.

Двор дома Стражей представлял собой печальное зрелище. Цветник был вытоптан, как будто кто-то целенаправленно стремился истребить все цветы до последнего. В одну кучу были сложены обломки дубовых бочек и поломанные плетёные корзины. Рядом возвышалась другая куча – испорченных овощей и фруктов.

Вяз занимался починкой двери, которая была сорвана с петель. Рядом, грустно качая головой, стоял Вереск, разглядывая выбитые окна и покорёженные рамы.

– Просто удивительно, как люди смогли произвести столько разрушений за такой небольшой отрезок времени! – посетовал он. – Сколько же ненависти может вместить в себя человек!

– Да, ты прав, сын. Но мне жаль этих людей, потому, что они не знают счастья.

– Почему же, отец, у каждого оно своё! Может для них оно заключается в насилии и разрушении.

– Ты веришь, что в этом может быть счастье, сынок? Я – нет! И они несчастны потому, что их души не ведают ни любви, ни дружбы, ни просто обыкновенного человеческого чувства сострадания. Кто полюбит такого человека? Скорее всего, никто! Так как же тогда жить, если ты одинок, и никто никогда дружески не положит тебе руку на плечо, когда наступит час скорби или радости?

– Согласен. Но сочувствовать им не могу!

– Понимаю тебя, просто ты ещё слишком юн. Пройдут годы, накопится мудрость, и многие вещи обретут совершенно иной смысл… Но как бы мне не было их жаль, я буду спокойно смотреть на то, что творят эти пришельцы на моей земле.