Ближе к 1950-м годам один антрополог (19) обратил внимание на новоявленных проповедников, вещавших на улицах Кингстона с Библией в одной руке и потрепанным экземпляром «Нэшнл Джеографик» в другой. Обычно они зачитывали выдержки из подготовленного Саутардом материала, задерживались на том или ином предложении, дабы его объяснить, и обсуждали со слушателями возможные толкования написанного. Но чаще всего делали долгую паузу на словах дипломата о том, как принцы со всех сторон света «преклоняли в знак покорности перед императором колени». Брат Йендис, на тот момент еще подросток, хорошо запомнил момент, когда ему стало ясно, что Рас Тафари Бог. «Один человек, приехавший с Кубы, подарил мне книгу. В книге этой говорилось о покорении морских глубин (20), о географии… На ее страницах я обнаружил подробное описание коронации Его Величества. И когда обо всем этом прочел, ощутил в себе такое могущество…» Экземплярам этого «священного писания» не было цены, найти их было очень и очень трудно.

Не только коронация Хайле Селассие была сбывшимся пророчеством Атли Роджерса, который писал, что эфиопский бог послал на землю апостола, дабы тот указывал другим путь. Апостолом этим был профсоюзный деятель с гордо выпяченной грудью по имени Маркус Мосиа Гарви. Поначалу Атли испытывал к нему двойственные чувства.

В 1921 году Гарви вещал: «Мне некогда преподавать другим религию». Из-за этих слов Атли чуть было не взял ручку и не написал, что никакой он не апостол XX века. Но так уж получилось, что в этот самый момент Атли явился Бог и сказал: «Не вини человека сего ни в чем, потому как это я, Господь Бог, послал его готовить умы поколений эфиопцев, и займет он важное положение, аминь».

Этот чернокожий активист, родившийся на Ямайке, но впоследствии живший в Гарлеме, мечтал о будущих «Соединенных Штатах Африки», способных бросить вызов американскому могуществу.

В 1914 году Гарви основал Всемирную ассоциацию по улучшению положения негров (ВАУПН), посвященную продвижению черного единства, свободы и прогресса. Наблюдая за миром вокруг, он всегда спрашивал: а почему нет чернокожих королей и премьер-министров, чернокожих инженеров, бизнесменов и ученых? Чтобы добиться независимости черных от структурного расизма, въевшегося в белую экономику, Гарви основал судоходную компанию «Блэк стар», что в переводе означало «Черная звезда», зарабатывавшую на грузоперевозках и способную обеспечить бесплатный проезд всем чернокожим, желавшим возвратиться в Африку. После Первой мировой войны число членов созданной им ассоциации росло как на дрожжах, она привлекала в свои ряды таких активистов, как Леонард Хауэлл. «Пока не наступит эпоха правления негров, – заявил Гарви в 1919 году, – никакой демократии не будет».

По его убеждению, эта варварская война недвусмысленно продемонстрировала неспособность белых править на земле. Эта «война белых», в ходе которой отдавали свои жизни чернокожие солдаты, разрушила последние иллюзии об изначальном превосходстве европейской цивилизации, которое на деле оказалось мнимым. Система мироустройства, миропорядка и продвигаемых ценностей требовала радикальных перемен – включая и концепцию Бога, служившую фундаментом, на котором базировалась вся гегемония христиан. Если Библия предлагала образы и мифы, служившие опорой империалистам, то двигаться вперед можно было только отбросив их, придав сакральный характер политике чернокожих. «Если белые видят своего Бога через белую призму, то нам пришло время смотреть на нашего через свою собственную, пусть даже с большим опозданием, – писал он. – И поклоняться ему мы будем, глядя через призму Эфиопии».

В 1927 году, отсидев два года в тюрьме по ложному обвинению в ограблении почты, Маркус Гарви был депортирован из Соединенных Штатов на Ямайку. «Черная звезда» тоже не смогла остаться на плаву – когда у него затонуло несколько судов, он все это дело попросту забросил. Но по возвращении многие на Ямайке все равно встретили его как героя. Не желая опять оказаться за решеткой, он решил отказаться от низкопоклонства и лести, в особенности от пророчеств «Библии чернокожего человека» и гимна, в котором говорилось, как Гарви закрепил на шесте змея. Один сотрудник штаб-квартиры ВАУПН в Кингстоне прислал в известную на Ямайке ежедневную газету «Глинер» письмо, отмежевавшись в нем от подстрекательских идей Атли и осудив как «мошенников тех, кто возвысил Маркуса Гарви до ранга пророка, а Всемогущего выкрасил черной краской». Гарви не хотел, чтобы его ассоциировали с каким-либо новым эфиопским культом, и со своей стороны принял всерьез притязания Хайле Селассие на родство с израильским царем Соломоном; считая эфиопского царя иудеем, он не видел в нем чернокожего союзника.

В то же время первоначальный миф новой религии неразрывно связывал Гарви с приписываемым ему пророчеством: «Когда на голову чернокожего короля возложат корону, взгляните на Африку (22), ведь день избавления уже близок», хотя никаких доказательств, что произнес его именно он, а не кто-то другой, в природе не существует. По случаю коронации Хайле Селассие он написал в передовице своей газеты «Чернокожий» такие слова: «Давид в своих псалмах предрекал, что из Египта и Эфиопии придут принцы, дабы простереть руки к Богу. И мы ничуть не сомневаемся, что этот час настал». Но если сам Гарви тем самым хотел лишь обозначить геополитическую ситуацию, его слова приобрели гораздо более широкое звучание, выйдя за рамки первоначальных намерений. Всего за несколько месяцев до этого он поставил в Кингстоне провидческую пьесу под названием «Коронация короля и королевы Африки», тем самым лишь еще больше усугубив свое положение. В растафарианстве Маркуса Гарви неизбежно считали Иоанном Крестителем (21), независимо от того, нравилось это ему или нет. Он стал тем самым глашатаем, чье пришествие Янг предвидел в своем «Эфиопском манифесте»; посланцем, идеям которого предстояло проложить путь вперед, и следующей головой на заклание. Каждый раз, когда Гарви что-то пророчил, его слова неизменно сбывались, как у хорошей гадалки. В 1923 году он выдал цветистый риторический оборот: «Маркус Гарви – всего лишь Иоанн Креститель в дикой пустыне». А потом предупредил, что вскоре придет в другой, более могущественной ипостаси, чтобы нагнать еще больше страху на врагов, творящих несправедливость.

В 1926 году Маркус Гарви самым загадочным образом появился в роли «Кормчего» в священном тексте «Королевский пергаментный свиток черного превосходства», взлелеянном ямайским священником Фитцем Балинтином Петтерсбургом. Эта работа перекликалась с призрачной идеей, не меньше века кочевавшей по страницам печатных изданий. Если верить Оксфордскому словарю английского языка, термин «белое превосходство» (23) впервые появился в брошюрке под трусливым названием «Освобождение: практические советы британским рабовладельцам». Ссылаясь на Гаитянскую революцию, ее автор, Т. С. Уинн, писал, что освобождение рабов в полной мере соответствует экономическим интересам рабовладельцев, утверждая, что вся система находится на грани коллапса. Он не рекомендовал ждать, когда невольники неизбежно восстанут и устроят бунт, потому что потом «будет слишком поздно предпринимать даже самые мудрые и искренние попытки призвать их к повиновению и порядку, опираясь на белое превосходство». После первого же тиража это самое «белое превосходство» сразу же испугалось собственного исчезновения. Как концепцию его можно сравнить с обескровленным, бледным лицом, перед которым будто только что мелькнуло видение грядущей смерти.

К 1920 году, когда гарвардский ученый Лотроп Стоддард опубликовал свою работу «Нарастающая борьба цветных с мировым белым превосходством», разошедшуюся огромными тиражами, выражение окончательно вошло в обиход. «Белый человек может великолепно думать, созидать и сражаться», – излагал свои теории Стоддард, указывая, что этот архетип прошел суровое горнило европейского Средневековья, невероятно в нем закалившись. «Неудивительно, что краснокожие и негры боялись и почитали его как бога, в то время как сонные народы Дальнего Востока, пораженные его появлением с океана, по которому нельзя проложить дорог, по сути, не оказали ему сколь-нибудь эффективного сопротивления». Но после кровопролитной Первой мировой войны, вызвавшей падение рождаемости белого населения и наплыв мигрантов, с ходу заклейменных «цветной угрозой», власть белых стала постепенно угасать. Перед угрозой собственного исчезновения проповедники превосходства белой расы прибегли к последнему средству, заявив, что все, отличающиеся от них цветом кожи, вовсе даже и не люди. «У чернокожих нет исторического прошлого», – заявлял Стоддард в одной из своих работ, настолько символичной для своего времени, что цитата из нее даже попала в роман «Великий Гэтсби». «Никогда не развивая собственных цивилизаций, они практически лишены накопленной массы мыслей, верований и жизненного опыта», – писал он, перечисляя то, что составляет собой коллективное человечество.