– Они близнецы, – сказал он, – одинаковые… Вы поэтому… Потому что… Вы нашли похожую на нее девочку?

Джессика смотрела в пространство между мной и Кэсси. Руки безвольно висели, пальцы она спрятала в рукавах просторного серого свитера.

– Пожалуйста, мистер Девлин, – сказала Кэсси, – мы бы хотели присесть и с глазу на глаз побеседовать с вами и вашей женой. – Она взглянула на Джессику.

Девлин опустил глаза, увидел, что по-прежнему сжимает плечо дочери, и резко отдернул руку. Ладонь повисла в воздухе, словно он не знал, куда ее девать.

К этому моменту он, разумеется, все понял. Ну конечно. Если бы ее нашли живой, мы сразу так и сказали бы. И все же Девлин машинально отошел от двери и слегка взмахнул рукой. Мы прошли в гостиную. Я слышал, как за спиной Девлин говорит дочери:

– Иди наверх, к тете Вере. – После этих слов он последовал за нами и прикрыл дверь.

Гостиная приводила в ужас своей нормальностью, ее словно выдернули из юмористического скетча про сельскую жизнь. Тюлевые занавески, мягкий гарнитур с цветастой обивкой, салфеточки на подлокотниках и подголовниках, коллекция расписных чайничков на буфете, и все это вычищенное и натертое до блеска, – вся эта банальная обыденность просто не могла состыковаться с трагедией. Такое ощущение обычно охватывает в домах жертв или на месте преступления. Сидящая в кресле женщина отлично вписывалась в обстановку: бесформенно-грузная, с шапкой осветленных волос и большими блекло-голубыми глазами. Между носом и уголками рта пролегли глубокие складки.

– Маргарет, – начал Девлин, – это детективы.

Голос у него звучал напряженно, как гитарная струна, но к женщине Девлин не подошел. Он остановился возле дивана и сунул руки в карманы кофты.

– Так что случилось? – настойчиво спросил он.

– Мистер и миссис Девлин, – начала Кэсси, – говорить такое непросто. Рядом с вашим поселком, на территории, где проводятся археологические раскопки, обнаружено тело девочки. Боюсь, у нас есть основания предполагать, что это ваша дочь Кэтрин. Мне очень жаль.

Маргарет Девлин охнула, словно ее ударили под дых. По щекам покатились слезы, но женщина, похоже, их не замечала.

– Вы уверены? – с трудом выдавил Девлин. – Откуда вы знаете?

– Мистер Девлин, – мягко сказала Кэсси, – я видела эту девочку. Она похожа на вашу дочь Джессику. Мы просили бы вас прийти завтра на опознание тела, чтобы подтвердить личность, однако у меня сомнений нет. Примите мои соболезнования.

Девлин отвернулся к окну, но затем опять повернулся к нам и, потерянный, ошарашенный, зажал ладонью рот.

– О господи, – вырвалось у Маргарет. – О господи, Джонатан…

– Что с ней произошло? – грубо перебил ее Девлин. – Как она… как…

– Боюсь, все свидетельствует о том, что это убийство, – сказала Кэсси.

Маргарет заставила себя подняться. Двигалась она через силу, будто в толще воды.

– Где она? – Слезы текли по ее лицу, однако голос прозвучал спокойно, почти деловито.

– Ее увезли, – сказала Кэсси.

Если бы Кэти умерла иначе, мы могли бы отвезти родителей к ее телу. Но Кэти раскроили череп, а лицо ее перемазано кровью… В морге с нее, по крайней мере, сотрут этот внешний, пугающий слой.

Маргарет потерянно огляделась, судорожно шаря по карманам юбки.

– Джонатан, я куда-то ключи подевала.

– Миссис Девлин, – Кэсси дотронулась до ее локтя, – боюсь, мы пока не можем отвезти вас к Кэти. Ее должны осмотреть специалисты. Как только вам разрешат увидеть ее, мы сообщим.

Маргарет отшатнулась и медленно двинулась к двери, неловко размазывая рукой слезы.

– Кэти. Где она?

Кэсси с надеждой покосилась через плечо на Джонатана, но тот, упершись ладонями в подоконник, невидяще глядел в окно. Дышал он быстро и тяжело.

– Пожалуйста, миссис Девлин, – заговорил я, стараясь незаметно встать между ней и дверью, – обещаю, как только появится такая возможность, я отвезу вас к Кэти, но прямо сейчас увидеть ее не получится. Это просто невозможно.

Женщина непонимающе посмотрела на меня. Глаза красные, рот приоткрыт.

– Доченька моя, – выдохнула она, а потом как-то обмякла и зарыдала – хрипло, безудержно. Голову она откинула назад и не сопротивлялась, когда Кэсси приобняла ее за плечи и усадила обратно в кресло.

– Как она умерла? – спросил Джонатан. Он все еще не отрываясь смотрел в окно. Слова вышли неразборчивыми, словно губы у него онемели. – Как?

– Этого мы не узнаем, пока специалисты не осмотрят ее, – ответил я. – Мы будем держать вас в курсе всех наших действий.

На лестнице послышались быстрые шаги, дверь распахнулась, и на пороге возникла девушка. За ее спиной в прихожей по-прежнему топталась Джессика. Сунув в рот прядь волос, Джессика смотрела на нас.

– Что случилось? – запыхавшись, спросила девушка. – О господи. С Кэти что-то случилось?

Ответа не последовало. Маргарет прижала кулак к губам, и рыдания превратились в страшные хриплые вздохи. Девушка переводила взгляд с одного лица на другое. Высокая и худощавая, с рассыпанными по плечам каштановыми кудряшками. Восемнадцать ей или двадцать, сказать было сложно, однако накрасилась она не по-подростковому умело, да и одета была дорого: черные брюки по фигуре, туфли на высоких каблуках, белая рубашка, на шее шелковый сиреневый шарф. Она буквально излучала витальность, наэлектризовывая ею все вокруг. В этом доме она казалась поразительно не к месту.

– Пожалуйста. – Она обращалась ко мне. Голос был высокий, чистый и выразительный, а выговор как у диктора, совсем не похожий на мягкий провинциальный говор Джонатана и Маргарет. – Что случилось?

– Розалинд, – сказал Джонатан хрипло и откашлялся. – Они нашли Кэти. Мертвую. Ее убили.

Джессика издала тихий невнятный звук. Розалинд на секунду задержала взгляд на Девлине, а потом глаза у нее закатились и она пошатнулась, но успела ухватиться за дверной косяк. Кэсси обхватила ее за талию и усадила на диван.

Розалинд откинулась на подушки и наградила Кэсси едва заметной благодарной улыбкой. В ответ Кэсси тоже улыбнулась.

– Можно мне воды? – прошептала девушка.

– Я принесу, – вызвался я.

На кухне – выскобленный линолеум, лакированные стулья и стол в псевдодеревенском стиле – я открыл кран и быстро огляделся. Ничего примечательного, разве что батарея баночек с витаминами на полке буфета, из-за которых выглядывал внушительного размера пузырек с валиумом, если судить по этикетке, выписанным для Маргарет Девлин.

Розалинд сделала глоток воды и глубоко вздохнула, прижимая худую руку к груди.

– Иди наверх и Джесс с собой забери, – сказал Девлин.

– Пожалуйста, можно я останусь? – Розалинд вскинула голову. – Кэти моя сестра, и я хочу знать, что с ней произошло… Я… Я справлюсь. Со мной все в порядке. Простите, что я… Я выдержу, честно.

– Мистер Девлин, позвольте Розалинд и Джессике остаться, – сказал я. – Возможно, им известно что-нибудь, что нам поможет.

– Мы с Кэти очень близки. – Розалинд посмотрела на меня. Глаза она унаследовала от матери – большие и голубые, с поволокой. Потом перевела взгляд мне за спину. – Ох, Джессика, – она протянула руки, – Джессика, родная, иди сюда.

Джессика юркнула мимо меня. Глаза у нее блестели, как у дикого зверька. Она пристроилась на диване рядом с Розалинд.

– Мне очень неловко беспокоить вас в такое время, – сказал я, – но нам необходимо задать вам несколько вопросов, это поможет нам отыскать преступника. Вы сейчас в состоянии ответить на них или нам лучше зайти через несколько часов?

Джонатан Девлин выдвинул из-за стола стул, со стуком переставил его, сел и с трудом сглотнул.

– Давайте сейчас. Спрашивайте.

Мы принялись не спеша задавать вопросы. В последний раз они видели Кэти в понедельник вечером. Два часа – с пяти до семи – она провела в балетной студии в Стиллоргане, что в нескольких милях от центра Дублина. Без четверти восемь Розалинд встретила ее на автобусной остановке и они пошли домой. (“Она сказала, занятия прошли чудесно. – Розалинд уткнулась лбом в сцепленные руки, и волосы волной упали ей на лицо. – Что она прекрасно танцевала… Знаете, ее ведь приняли в Королевское балетное училище. Еще несколько недель – и она бы уехала”. Маргарет всхлипнула, Джонатан вцепился в подлокотники стула.) После Розалинд с Джессикой ушли к живущей на другом конце поселка тетушке Вере, пообщаться с двоюродными сестрами.