– Что это было? – недоумевала Марта.

– Наверно, решил последовать Вашему совету и начал пуще прежнего смотреть за мной, чтобы я была в безопасности, – натянуто улыбнулась я.

После моих слов напряжённое недоумение Марты как рукой сняло, и она искренне засияла, обнажая свои зубы в радостной и широкой улыбке.

– Правильно делает. Все так, как и должно быть, милая моя, – почти нараспев проговорила она и начала собирать грязную посуду со стола.

К сожалению, я не могла зарядиться ее энтузиазмом, поэтому просто встала из-за стола и направилась к раковине, чтобы не утруждать Марту мытьем тарелок и стаканов, ну и чтобы скрыть свои истинные мрачные эмоции.

Я ходила по своей спальне, заламывая пальцы, словно напилась энергетических напитков и теперь не могу найти себе места. Солнце за окном уже склонялось к горизонту и небо готовилось к пробуждению мрака. Необходимо уже приступить к первому этапу своего плана, но я ужасно боялась провала. Накрыть страх целью.

Пока во мне пробуждалась решимость, я медленно набрала номер Джона и приложила мобильник к уху, крепко сжимая его в руке.

– Я ничего не знаю, – выпалил Джон после трех гудков, будто планировал вовсе не принимать вызов.

Я закатила глаза и раздраженно фыркнула. Этот человек принципа даже Джону дал приказ не говорить мне ничего. У него шестое чувство. Точно третьим глазом предвидел мое желание.

– Знаешь, – почти промурлыкала я. Нервоз сейчас лучше зарыть глубже силой мысли, чтобы своим раздражением не спугнуть Джона.

– Элла, он меня прикончит, если я тебе что-то скажу, – взвыл он.

– Это он тебе так сказал?

– Нет! Я это прочитал в убийственном взгляде! Если тебе себя не жалко, то меня пожалей.

– Не прикончит он тебя. Ты его друг и почти муж его сестры, – убеждала я его. – Вы все трясетесь перед ним как трусливые зайцы.

– Тебе проще, ты женщина. Если Эд не планирует меня зарыть в землю, то поверь, найдет другое решение, как наказать за это самоуправство. Я не могу встать на твою сторону, потому что ты – тот самый объект его гнева.

– Тебе все равно, что он там будет один? – Я уже не знаю, какие методы применить.

– Мне не все равно. К тому же, я за ним слежу. Практически слышу его сердцебиение. Давай мы не будет мешать, – продолжал упрямиться Джон.

– Мы ему не скажем. Я направлю весь удар на себя. Скажу, что проследила за ним.

– Так он тебе и поверит, – фыркнул он.

– Джон…скажи. – В моем голосе почти мольба.

– Зачем тебе это нужно? – недоумевал Джон.

Я прикусила нижнюю губу. В голове рой решений, как мне обойти истину. Но вместо каких-то бессмысленных объяснений, которые мне не помогут, я просто тихо сказала:

– Я волнуюсь. Возможно, так же, как ты за Эльвиру. – Джон не трепло, и мой секрет останется вместе с ним.

Секундное молчание насторожило меня, затем я услышала тяжелый вздох.

– Элла…как эти чувства вообще в тебе проснулись?

– Я спрашивала у них. Они издевательски молчат.

– Черт бы побрал мою совесть и слабость перед твоими мольбами! – рыкнул он и снова выдохнул. – Запоминай. Бруклин. Кони-Айленд. Заезжаешь в самый конец полуострова. Наткнешься на склады. Сделка Клауса проходит в третьем в десять часов вечера, – быстро и коротко объяснил Джон, будто его могут вот-вот поймать с поличным за этим делом.

– Запомнила, – кивнула я и продолжала крутить информацию в голове, уже доставая из шкафа одежду.

– Элла, если с тобой что-то случится, я себе не прощу, – опечаленным голосом проговорил Джон.

– Я обещаю быть осторожной. Я ведь ваш шпион, и вспомни, сколько уже дел удачно провернула.

– Удача не всегда на нашей стороне, Элла.

– Завтра ты увидишь меня живой. И даже твой шеф меня не убьет.

Джон горько усмехнулся.

– Конечно, ведь в первую очередь прилетит мне. Удачи.

– Всем нам.

Я отключилась и принялась одеваться так быстро, словно новоиспеченный солдат. Но тут вспомнила про Марту. Она тоже знает, что я должна находиться дома и ее точно не смогу убедить в том, что мне нужно уходить. Как Эдвард сказал, так она и сделает, ведь он заботится обо мне, а для нее это счастье.

Я накинула на себя длинный махровый халат до пят и собрала волосы в полотенце. Хорошо, что на моем лице нет макияжа. В таком виде я направилась в ее спальню. Сделала максимально усталый и сонный вид и постучала в дверь. Приоткрыв ее, я просунула голову в проем. Марта лежала на своей постели и смотрела какой-то сериал в планшете. Увидев меня, она улыбнулась.

– Марта, пришла пожелать спокойной ночи.

– Уже ложишься, милая?

– Да. Что-то голова разболелась.

– Все правильно, ложись. Тебе сейчас нужен отдых. Я не потревожу тебя.

Я вымученно улыбнулась ей и, кивнув, осторожно прикрыла за собой дверь. Словно отыграв роль на сцене, я спряталась за кулисами и теперь могу быть собой. Рванула обратно в свою спальню и поспешно избавилась от домашней одежды. Собрала волосы в тугой хвост, и в это же мгновение мой мобильник издал рингтон. На экране светилось имя, которое навеяло ужас в мое сердце. Дрожащими пальцами я провела по экрану и приложила телефон к уху.

– Элла? – послышался грубый голос.

– Я дома. Смотрю женские сериалы и ем всякую дрянь. Могу отправить фото.

– Не нужно засорять мою галерею этим мусором, – недовольно буркнул он.

– Вы уже уехали? – решила я сделать вид, что смирилась со своей участью и теперь ни о чем не осведомлена.

– Да.

– Вам страшно?

Эдвард усмехнулся.

– Нет. Было бы страшно, если тебя снова не было дома. Мне спокойнее, если ты в безопасности.

Я прикрыла глаза. Эти его чертовы слова заставляют меня изменить моему решению и точно включить глупые женские сериалы под чипсы и колу. Но снова пробуждается страх за его жизнь, нервозность от того, что я не знаю, что с ним происходит, в порядке ли он. Я понимаю, что он сейчас там один в логове зверя, и его жизнь под угрозой. Я не могу просто сидеть и ждать информации. Мне необходимо видеть его и знать, что все хорошо. Мое сердце хотя бы не будет метаться в груди и сводить с ума волнением, от которого я буду задыхаться.

– Ложись спать и не думай ни о чем, – наставил он.

– Как скажете, – сухо ответила я, и Эдвард отключился.

Выдохнув, я посмотрела на мобильник и бросила его на постель. На всякий случай, если Марта решит заглянуть и издали посмотреть на меня спящую, я разложила подушки и накрыла их одеялом. Ничего не должно препятствовать мне и испортить план.

Осторожно приоткрыв дверь, я вышла из темной спальни, так же закрывая ее за собой, и на цыпочках спустилась вниз. Окна спален направлены в противоположную сторону от главной территории, поэтому Марта не увидит фары моей машины, а со своим сериалом, в мир которого она погружена, не услышит даже тихий гул мотора.

Из-за пристального контроля Эдварда, словно комиссара, мне теперь кажется, что я совершаю какое-то преступление и на каждом шагу переступаю закон. Это его необъяснимое влияние на меня во всех смыслах!

Мои руки уже начали болеть от того, насколько сильно я сжимаю руль в руках. Пальцы похолодели, и мне так и хотелось прижать их к губам и пустить на них свое теплое дыхание. Они практически бесчувственные.

Подъезжая к месту, меня все больше охватывал ледяной ужас и своими когтистыми лапами оставлял еле заметные царапины, будто издевался надо мной. Дышать становилось все тяжелее из-за груза на душе. Я нервничала и сильно волновалась. В голову лезли мучительные мысли, которые негативно влияли на мою решимость. Вдруг появилась мысль, что я помешаю и все смогу испортить. О таком исходе и подумать не могла, когда жаждала только быть рядом с Эдвардом в опасный момент. А теперь, когда меня саму окутал этот щекотливый риск, погружаясь в мои нервные окончания, я начала мыслить логичнее. Ведь я могу невзначай сделать так, что Эдварда вычислят, если заметят и меня. Черт! Возможно, когда человек пребывает в страхе, инстинкт самосохранения берет вверх, и в голову лезут вот такие мысли, заставляющие свернуть назад. Они как защитный механизм в стрессогенные и небезопасные для жизни моменты.