6. Шестое письмо, изданное^[820] В. Э. Регелем по рукописи Vat. gr. 914, fol. 54v–55v, адресовано Киевскому митрополиту Фотию. В письме говорится, что русский митрополит отправил в Константинополь письма и подарки своим друзьям. Исидор упрекает митрополита Фотия, что он не вспомнил о нем, Исидоре, и не включил его в число своих близких друзей. В письме Исидором также высказаны наивысшие похвалы деятельности святителя на Руси и отмечена его роль как миротворца русских князей, не желавших слышать ничего, кроме голоса своих амбиций^[821]. Составление письма, согласно мнению П. Шрайнера, следует датировать 1412 годом^[822].

Следующая группа писем, в отличие от изданных В. Э. Регелем, не имеет никаких указаний на адресата, отчего и сложно установить дату их создания. Вероятно, по этой же причине Василий Эдуардович не счел необходимым издать их заодно с уже опубликованными письмами.

7. Седьмое письмо, опубликованное А. В. Циглером (=1 письмо в издании)^[823] по рукописи Vat. gr. 914, fol. 59r–59v, — «письмо дружбы», написанное на Пелопоннесе и адресованное Исидором одному своему родственнику, который жил в Патрах (город находится на северо-западной оконечности Пелопоннеса), и является ответным на письмо от этого родственника, доставленное Исидору неким Кавакисом. Если Исидор в своих письмах разным лицам неоднократно обвинял корреспондентов в продолжительном молчании, то на этот раз его друг и родственник обвиняет в отсутствии писем от него. Исидор пытается оправдываться, говоря, что это не его вина, а тех, кому доверяет его корреспондент письма, и добавляет, что собирается посетить Патры в январе следующего года. Письмо переполнено цитатами «из классической древности», из трудов Гомера, Артаксеркса^[824], Сибаритена. По мнению Х. Каллигас, письмо было написано в 1414 г. Тогда уже, вероятно, было известно о желании императора посетить Коринф и Исидор мог запланировать там встречу с императором, объединив с путешествием в Патры. Однако до нас не дошла информация относительно того, посетил ли Исидор в итоге Северный Пелопоннес или нет^[825].

8–9. Восьмое и девятое письма (=2–3 в издании^[826]), опубликованные А. В. Циглером по рукописи Vat. gr. 914, fol. 59v–60v, адресованы деспоту Мореи Феодору II Палеологу и написаны, вероятно, в 1415/16 гг.^[827] Исидор был близок к этому человеку, потому решил озвучить ходатайство об избавлении жителей местечка Эликовуни, находящегося в епархии Монемвасийского митрополита, от непомерных налогов, собираемых правительством на строительство Гексамилиона на Коринфском перешейке. Жители этого селения были вынуждены обратиться за помощью к Исидору, так как в нем, вероятно, видели человека, который может им реально помочь. Суть проблемы была в том, что буря, пронесшаяся над Эликовуни, разорила все виноградники, которые были единственным источником доходов здешних жителей, животноводством же они не занимались. В сложившихся обстоятельствах не было иного выхода, как только обратиться к властям, что и выполнил Исидор. Пересказывая содержание письма, П. Пирлинг так красочно изображает заступничество Исидора: «…поселян постигла напасть: виноградники их опустошила буря. Изуродованные лозы стали похожи на низкорослую сосну. Благосостояние бедняков разрушено. А, между тем, с них требуют подати; откуда взять денег? Исидор берется за это дело. Он пламенно выступает на защиту обездоленных. В его голосе звучат патетические ноты. Он взывает к милосердию, справедливости, заветам христианской любви. Речь его сдержанна и учтива; однако, в ней чувствуется непреклонная твердость человека, свято верующего в свое дело»^[828]. К одному из писем Исидор приложил кошелек, в котором находились индийские благовония с инструкцией, как ими пользоваться. По мнению Х. Каллигас, назначение этого дара было в умилостивлении деспота и показывает еще одну сторону индивидуальности Исидора — его любовь к роскошному и экзотическому^[829].

10. Десятое письмо (=4 в издании^[830]), опубликованное А. В. Циглером по рукописи Vat. gr. 914, fol. 60v–61r, возможно, также адресовано деспоту Мореи Феодору II Палеологу. Тон и стиль письма довольно суровы, потому как несмотря на обращения Исидора с просьбой освободить эликовунитов от налога, этого сделано не было и с них продолжали брать мзду в пользу строительства Гексамилиона.

11. Одиннадцатое письмо (=5 в издании^[831]) опубликовано А. В. Циглером по рукописи Vat. gr. 914, fol. 61r–61v. Его адресата долгое время не удавалось выявить. В научной литературе существовали разные взгляды на этот счет. Так, Дж. Меркати и первый издатель текста Адольф Циглер указывали таковым выдающегося византийского ученого и возможного учителя Исидора Мануила Хрисолору, который и знал европейские языки, и много путешествовал^[832]. Однако Д. А. Закифинос, переиздавший в своей работе часть изданных А. В. Циглером писем Исидора, полагал, что корреспондентом Исидора был сам византийский император Мануил II Палеолог и написано письмо было, соответственно, до июня 1403 года, до возвращения василевса из своего знаменитого путешествия по странам Западной Европы^[833]. Однако, по свидетельству самого императора, он не знал европейских языков^[834]; между тем, адресат письма Исидора хорошо ими владел. Впрочем, сам Д. Закифинос в исправлениях, помещенных в конце статьи^[835], вслед за Р. Лэнерцем^[836] без каких бы то ни было аргументов относит написание письма к 1416–1418 гг. и отождествляет адресата с руководителем византийской делегации на Констанцском Соборе Николаем Эвдемоноиоанном^[837]. Исидор упоминает в письме сына адресата, которого не было у Хрисолоры. Этим ученым вторит и современный византинист П. Шрайнер^[838]. Вполне возможно, что мы можем не знать о сыне Мануила Хрисолоры, потому вопрос адресата на настоящий момент очень сложно решить и он остается открытым. В связи с этим мы склонны в определении адресата — Мануила Хрисолоры — руководствоваться мнением Дж. Меркати, первого издателя письма А. В. Циглера и современной исследовательницы эпистолярия Исидора Т. В. Кущ, поддерживающей гипотезу указанных ученых об адресате^[839]. Если наши рассуждения верны, то это письмо адресовано другу и, может быть, учителю Исидора. «Ведь, — по мнению Т. В. Кущ, — понятия "учитель" и друг становились однопорядковыми для образованного византийца»^[840], и поэтому неудивительно, что прежние отношения «учитель — ученик» превращались в более серьезные дружеские отношения. И, если наша гипотеза о Мануиле Хрисолоре как учителе Исидора верна, то здесь мы являемся свидетелями как раз подобного рода отношений. В своем письме Исидор говорит о многих познаниях Хрисолоры как в языках, так и в «страноведении» и выражает желание скорого свидания с ним, чтобы и на этот раз, как и прежде, Мануил рассказал о своем последнем путешествии: «Иногда, о превосходный среди людей, мы видели твою золотую голову, которая была полна многими и великими знаниями, иногда же я слышал твою речь, рассказывавшую то о французах, то о кельтах, то о западных иберах… А когда же ты произнесешь нам речь об Англии?»^[841] Если предположение относительно адресата письма верно, то написано оно было до 15 апреля 1415 г. — времени смерти Хрисолоры в Италии.

12. Двенадцатое письмо (=6 в издании^[842]), опубликованное А. В. Циглером по рукописи Vat. gr. 914, fol. 61v–62r, по выражению Дж. Меркати, — «graziosissima lettera»^[843] — шутливое письмо другу, блестящий образец эпистолярного жанра и полно искрометного юмора. Т. В. Кущ так характеризует послание: «С истинно возрожденческим пафосом Исидор превращает описание незначительного повседневного события, произошедшего в монастыре^[844], в маленький литературный шедевр, демонстрируя, в стиле европейского гуманиста, с помощью шутки, юмора и языковой ловкости свою способность увидеть в обыденной жизни привлекательные стороны, то, что обычно именуют "маленькие радости"»^[845]. В письме отсутствуют какие-либо указания на адресата и время составления, но, видимо, оно также было адресовано деспоту Феодору^[846]: об этом может свидетельствовать словосочетание в конце письма «лучший из деспотов»^[847]. Вероятно, деспот Феодор все же освободил жителей Эликовуни от налога, за что Исидор решил его отблагодарить и изменившимся тоном письма, и зайцем, которого отправил живым на суд деспота.