Но, разумеется, сделала вид, будто это не так.

Словно очень увлеклась разглядыванием картины известного художника прошлого века.

Нехорошо подслушивать…

Вообще лучше заняться тем, что вещи разложить.

В спальне, которую я выбрала впопыхах, уже крутилась горничная. Возле моих чемоданов.

– Не стоит. Я справлюсь сама, вы свободны, – отослала ее как можно быстрее.

Я занялась раскладыванием вещей.

Эмиль не уточнил, насколько мне придется задержаться у него в гостях. Но капсульный гардероб на все случаи жизни как будто намекал, что в свой лофт я вернусь не скоро.

Хотя могла ли я называть своим помещение, куда меня пустил пожить Эмиль?

Конечно, я уже позаботилась о том, чтобы у меня было собственное жилье. Еще на этапе, когда рыли котлован для новой элитной кирпичной высотки, купила квадратные метры, плачу за них исправно, но здание только строят…

Жить где-то надо!

Не отказываться же от халявного жилья – все услуги по содержанию лофта Эмиль оплачивал сам.

Если так подумать… Нет, на содержанку я не похожа.

Тогда к чему была ремарка про то, что я всем обязана ему?

Кароль прав – обязана всем! И я в ответ… тоже себя не жалела. Всей душой и сердцем была ему предана.

На соблазны не велась.

Стоит только вспомнить, какие деньжищи мне предлагают регулярно за слив информации об Эмиле!

Не только конкуренты, но даже просто девицы, которые надеются завладеть его вниманием.

Одна такая преследовала меня всюду – поджидала на работе, потом выяснила как-то, в какой спортзал я хожу, караулила возле него…

Однажды подкараулила меня поздним вечером, сулила миллионы, чтобы я только свела ее с «мужчиной мечты и будущим отцом ее детей!» Я отказала, и в ответ эта разозленная девица решила плеснуть в меня чем-то вонючим, едким…

Хорошо, я отскочила, а случайные прохожие спугнули дурищу. Как оказалось, она в меня кислотой плеснула!

Могла бы лишить меня глаз, волос, кожи.

Красавица бросилась в бега, впрочем, не очень успешно.

Эмиль это просто так не оставил.

Он разорил ее бизнес, вогнал в долги. Для него раздавить бизнесмена среднего звена – раз плюнуть.

Сама отчаянная дурочка теперь работает проституткой на панели. Кароль мне лично показал ее – подурнела, от лоска не осталась и следа, подсела на наркотики…

Черт, голова как раскалывалась.

– Небольшое недоразумение, – ворвались в комнату слова Эмиля одновременно с легким стуком. – Кстати, отличная спальня. Диван здесь особо хорош, вид отличный, – заметил. – Не бери в голову. Я не пытался накормить тебя суши с тела девицы. Просто мой приказ не так поняли.

– Распорядились, я бы сделала сама.

Обернулась, Кароль смотрел куда-то в сторону.

На белье, небрежно вываленное кучей из пакетов.

Я еще не разложила трусики, бюстики…

Когда босс предложил, что оплатит мне новый гардероб, я отказываться не стала, с детства уяснив истину: «Дают – бери, бьют – беги!»

К тому же у меня был стресс.

Но я его сняла очень успешно, купив то белье, на которое своих денег всегда было жалко…

У меня слабость к красивому белью. И, кажется, не только у меня.

Теперь мой босс разглядывал белье с интересом.

Воздух будто завибрировало от недосказанности и этих многозначительных взглядов.

– А ты действительно спишь голой? – внезапно спросил босс.

Я застыла, будто пораженная молнией. Эмиль смотрел на меня из-под густых ресниц.

Я судорожно вздохнула, и на его горле тоже дернулся кадык. Вверх-вниз, быстрое движение, почти синхронное с моим выдохом.

На Кароле красовался сшитый на заказ костюм, и он выглядел просто прекрасно. Так прекрасно, как только может выглядеть человек его возраста и положения.

– Почему вы спрашиваете? – уточнила я, отметив, что мой голос звучал не так как всегда.

Мой голос прозвучал так, будто босс обхватил мое горло своими пальцами и просто держал их там, считывая пульс.

– Ты сказала, что спишь голой.

Он легко встал, прошелся по комнате, обернулся, ткнул в мою сторону пальцем.

– Так?

– Да, я так сказала.

Он замер над моим бельем.

Боже, просто не смотри, какие бесстыжие трусики я для себя выбрала. Но они смотрятся, как произведение искусства!

– Ты так сказала, потому что действительно спишь голой? Или потому что тебе в голову пришла чудесная отговорка, и ты решила, хмм… Почему бы не попробовать обелить свою совесть?

Так, ясно.

Он меня запутывал. Заставлял испытать чувство вины.

Вполне возможно, я и здесь оказалась, не потому что Эмиля беспокоит моя безопасность. Он просто спрятал под красивой улыбкой своим истинные намерения, и я точно знала, что они могли быть не такими безобидными.

Например, он был не из тех, кто забывает угрозы. Я же утром пыталась его шантажировать и резко осадила словами, мол, напишу заявление об изнасиловании.

Эмиль мог привести меня к себе домой, чтобы точно проследить – спустя время не останется никаких следов. Ему и делать ничего не придется, просто подождать немного. Плюс клинику он оплатил сам, и о… Он хитер, эгоистичен! И я еще не замечала за ним ни разу, чтобы он забыл о себе.

И вот теперь этот хитрец умело сбивал меня с толку, впиваясь взглядом в мои трусики.

Которые оплатил именно он.

Давал ли этот факт Эмилю право разглядывать их и брать… когда ему вздумается, как сейчас.

Сейчас Кароль подцепил указательным пальцем трусики из вороха белья и обернулся ко мне, держа их, будто на крючке.

Черное кружево с красными набивными розами покачивалось на его указательном пальце, как знак укора.

На трусиках болталась бирка.

– Я не врала. Я сплю… голой.

– Я просто подумал, если ты спишь голой, то было бы жалко, если бы эти трусики не увидели свою хозяйку.

Он поднес бирку с пластиковым ярлыком и ловко перекусил ее острым краем зуба, не сводя с меня глаза.

Жар окатил меня будто ведро горячей воды, обрушившейся на макушку.

Просто его поза, губы возле трусиков выглядели так, словно он захотел полакомиться моим бельем.

Я сглотнула ком, уже не пытаясь потушить пожар внутри – все равно, что дуть на пробудившийся вулкан.

– Не переживайте, Эмиль. Эти трусики, ровно как и другие, обязательно познакомятся со своей хозяйкой. Во всех подробностях. Я хоть и предпочитая спать без белья, днем я всегда хожу в нем.

Эмиль медленно провел пальцами по тонкому перешейку ластовицы.

– Уверена? – двинул бровью, пояснив. – Иногда в спешке мы забываем о важном…

Я задрала блузу и расстегнула узкую юбку, немного приспустив ее вниз.

Показала ему.

– Вот видите. На мне есть трусики и бюстгальтер тоже имеется. Иначе бы мои соски дырявили блузку от того, каким холодом мне в спину дует кондиционер!

– Пульт лежит на комоде. Можешь отрегулировать температуру, как тебе нравится.

Пауза.

– Погорячее, – добавил.

С намеком?

Я не успела возмутиться. Это вообще было некрасиво – попрекать девушку сексом, о котором она совершенно ничего не помнила!

Так и все что угодно придумать можно.

Говорят, что историю пишут победители. В нашем случае ее писал тот, кто все хорошенько помнил, и мог… приукрасить.

Вот только зачем ему это было нужно?

Возле Эмиля всегда вьется куча девушек. Многие из них, объективно, красивее меня!

– У меня будет к тебе одна… Нет, две. Две маленькие просьбы.

Вот это другое дело. Больше похоже на деловой тон!

– Слушаю.

– Первое. Позвони Османову, скажи, что я не буду на игре. Голова раскалывается, – помассировал виски.

– А второе…

Кароль подошел ко мне и сунул в мой кулак трусики, которые как только не скомкал в своих руках.

– Это второе.

– Не поняла.

– Красивые трусики. Надень их на ужин, – бросил через плечо, стремительно покинув мою спальню.