— Ты спасла меня.
— Твои раны. — Она с ужасом посмотрела на мое тело. — Они намного серьезней, чем обычно.
— Пустяки. — Я еще хромал, но боль потихоньку уходила. — Нам нужно срочно уходить, и чем скорее мы это сделаем, тем лучше.
Мы направились к фургону.
— У меня хорошие новости, — Джейн уже приходила в себя, ее голос становился более спокойным и звонким. — Фургон на ходу и, если немного поработать, мы сможем его завести.
— Просто отлично, — Радостно ответил я. — Это просто отлично.
Через несколько часов у Джейн получилось завести машину, и мы двинулись в путь. Трейлер сильно пострадал и еле работал. Это было чудом, что его получилось починить. Через несколько часов мы уже ехали вдоль брошенных полей.
Машину вела Джейн. Мои раны сильно кровоточили, и я решил не мешаться. Внутри было две кровати, одну из них я и занял. Одна была маленькая, для водителя, другой была большая двуспальная кровать. Также внутри была маленькая кухня и неработающий санузел.
Алисия оказалась довольно хозяйственной девочкой. Убравшись внутри и заправив все кровати, она также подогрела сухпайки и перевязала мои раны. Впервые в жизни я был перевязан.
На ночь мы остановились на обочине. Я лег на водительскую койку. Джейн и Алисия легли на двуспальную кровать.
Я уже засыпал, когда ко мне под одеяло нырнуло крепкое, молодое тело. К моим губам прильнули пышущие жаром и страстью губы Джейн. Руки нащупали упругие груди. Крепкое женское тело легко поддавалось всем ласкам и отвечало взаимностью. Наши тела сплелись, все беды ушли на второй план, существовали только я и Джейн.
************
Топливо кончилось через три дня в пути. Батареи негде было заряжать, и мы были вынуждены бросить машину. Забрав все вещи, мы выдвинулись в сторону северо-востока. Чем дальше мы углублялись по дороге в поля, тем больше удивлял окружающий нас мир.
Дорога была разбита, асфальт во множестве мест полопался или треснул. Из щелей наружу пробивались молодые побеги и кусты. Они росли на дороге как маленькие островки.
Две недели мы шли упорно и целенаправленно. Привалы были не долгими и только на приемы пищи и сон. Алисия была мала, и нам приходилось её нести на себе.
Чем дальше мы уходили от города, тем гуще становился лес по краям дорог. Казалось, что дороге нет конца, она все время петляла и уводила нас все глубже в леса. Ночи становились все холодней и холодней. Еда начинала заканчиваться.
— Мы идем на восток. — Сухо, за скудным обедом сказала Джейн.
Мы остановились на привал возле одной из обочин. Дни становились короче, а ночи дольше. Все говорило о том, что не долог час и мы придем к северянам.
— Я знаю.
Сухпаёк уже ужасно надоел и его было практически невозможно есть. Хоть он и изрядно приелся, но и он заканчивался. Нам приходилось его сильно экономить. Большую часть еды мы отдавали Алисии.
— Ничего хорошего нас там не ждет. — Продолжала Джейн, грызя сухие галеты. — Они не примут таких, как мы.
— Откуда ты знаешь? — Спросил её я. — Раньше вы все время воевали, но когда в последний раз вы сходились? Лет шестьдесят-семьдесят назад?
— Северяне всегда были воинственным и жестоким народом. Так было ещё с незапамятных времен. — Её лицо скривилось в гримасе полного недовольства.
— У нас нет другого выхода. Нам некуда больше идти. — Я встал и пошёл осматривать то, что оставалось от наших припасов. Еды оставалось на два дня, благо с водой проблем не было.
В это время Джейн и Алисия распихивали вещи в рюкзаки. Они сильно сдружились, у меня создавалось ощущение, что Джейн начинала воспринимать её как дочь.
— Через два дня у нас кончатся продукты. — Они обе повернулись ко мне. — Мне придётся уйти в леса.
Алисия подошла ко мне.
— Сколько тебя не будет? — Спросила меня малышка.
— Я не знаю. — Выдохнув, произнес я. Постепенно холодало. — Надеюсь, что не долго.
Я видел их испуганные глаза. Алисия боялась, что я не вернусь. Джейн не хотела оставаться одна и, как мне казалась, любила меня. Но выхода у них, как и у меня, не было.
Мы встали, закинули на плечи рюкзаки и выдвинулись в путь. Я шел первым, следом за мной шла Алисия, маленькая, уставшая, но всегда веселая и жизнерадостная. Рюкзак был немного великоват для неё и смотрелся нелепо. Он был наполовину пуст и внутри были самые легкие вещи. Джейн шла замыкающей. Она была хмура и недовольна, она крепко сжимала винтовку, висевшую у неё на груди.
Дороги, куда они нас ведут? Что ждет нас впереди? Я не знал, но был уверен в одном: что бы не случилось, отступать нельзя. Вперед и только вперед.
************
Лес стоял в тишине. Казалось, он необитаем. Это было далеко не так. Лес жил, он жил своей особенной жизнью. Каждое живое существо, будь то букашка, или большое млекопитающие было безжалостным хищником. Все в лесу пыталось убить, или съесть чтобы не быть съеденным.
В этом лесу даже деревья были опасны. Долгие годы мутаций дали свои плоды. Многие деревья обзавелись шипами, стали выделять яд и токсины. У некоторых не было листвы, или её было столько, что она скрывала дерево полностью.
Дождь нещадно был по земле. Небо было буро-серого цвета. Тучи налезали друг на друга, проглатывая своих меньших собратьев.
Небольшой пролесок открывал полянку с стоящими в одиночестве небольшими деревьями. Огромная туша мутировавшего лося лежала на краю поляны.
Он еще дышал, мышцы на его теле сокращались. Семь оставшихся глаз на левой стороне медленно закрывались и открывались. Морда у него была окровавлена и изранена, из открытой пасти валил пар. Нижняя челюсть выпирала, огромные клыки не умещались в его челюстях. За ним тянулся кровавый шлейф, суставы в его копытах были перебиты, поэтому он не мог встать. В голове у него была дюжина пуль, превратившая её в кровавую кашу. Его огромные рога, направленные вперед, были обломаны.
Лось замер. Он, как и я чувствовал присутствие более опасного хищника, чем человек с винтовкой.
Волк, он был огромен, метров пять в холке. Огромные серые глаза, в которых не было ни жалости, ни страха, светились сквозь листву. Он ждал, не прятался, а играл. Ему был интересен я и он хотел понять что я такое, прежде чем убить.
Винтовка была холодной. Лицо щипало и жгло от попаданий на открытую кожу кислотных капель отравленного неба.
Я ждал. Крепко прижав оружие к плечу и прислонившись щекой к прикладу, я ждал. Сутки прошли с того момента, как я ушел. Алисия не хотела меня отпускать, но деваться ей, как и Джейн, было некуда. Мне нужно идти в лес и искать пищу. Оставив их в укромном месте, я вышел на охоту. Еду брать с собой я не стал. Забрав большую часть патрон Джейн, у меня оказалось пятнадцать полных магазинов и три гранаты.
Ночь ушла на то, чтобы найти следы Лося. Он был сильным и крепким. Животное чувствовало, что за ним следуют по пятам. Но существо не боялось, слишком маленьким ему казался человек. Тогда животное еще не знало ощущений от бронебойно-разрывных патрон.
Нагнать его у меня получилось только к утру, на рассвете. Лось стоял на пролеске и жевал жухлую траву.
Первые пули попали в голову. Ровно семь патрон вошли в огромную морду, но животное не упало. Сильно пошатнувшись, оно было поражено такой наглости и дерзости со стороны столь малого существа. Левая сторона, куда вошли пули, превратилась в кровавое месиво из подпалённого мяса и осколков кости. Из семи глаз осталось только два.
Взбесившись, он бросился в мою сторону. Ему в грудь ударились две длинных очереди. Качнувшись немного в бок и вскинув рогатую голову, он продолжил бежать, набирая скорость.
Понимая, что в лоб его не взять, я открыл огонь по ногам. Три коротких очереди, большинство пуль нашли свою цель.
— Да, есть! — Обрадовался я.
Лось, подкошенный рухнул кубарем. Раздался громкий хруст ломающихся костей. Одна сторона с рогами сломалась, часть из обломков впилась зверю в шею. Лось издал мучительный вой.
Я встал и собирался идти добивать раненое животное, когда он приподнял израненную голову и приподнялся на обрубках копыт. Он выл и полз подальше от меня. Почти убитое, израненное и покалеченное существо до самого конца пыталось спастись.
