Безмятежный, как всегда, он спокойно выкладывает мне их желания.

Я смотрю на каждого из них, и все они смотрят в ответ с некоторым беспокойством в глазах. Словно почувствовав грядущий отказ, Роман тоже вскакивает.

— Я знаю, что после боя на ринге ты сказала "никаких обязательств", но это было только для меня. Мы просим тебя попробовать это вместе со всеми нами. Это четыре члена, намного больше, чем один, как ты сказала.

Он думает, что у него такой умный мыслительный процесс. Я все еще не знаю, как ответить. Я наслаждаюсь тем, что есть между нами по отдельности, и тем, как расслабленно мы все еще можем чувствовать себя группой. Я просто беспокоюсь, что до сих пор недостаточно знаю обо всем, что происходит вокруг меня, и это может сильно отвлечь меня.

— Мы просто просим тебя дать этому шанс, Луна. Это было бы именно так, остальное мы выясним по ходу дела. Мы просто хотим, чтобы нас было пятеро, больше никого, — добавляет Паркер.

Паркер всегда вмешивается, играя с моей душой и заставляя меня соглашаться со всем, что он говорит.

До того, как я приехала сюда, я была непреклонна в том, что вообще не хочу никаких обязательств, но тогда у меня тоже не было лучшей подруги. Моя жизнь висит в воздухе, смерть сознательно поджидает за углом, но эти парни заставляют меня забыть обо всем этом.

— Хорошо, я попробую, — вздыхаю я, не уверенная, что уже жалею об этих словах.

— Ты не пожалеешь об этом, Сакура, — шепчет Кай, целуя меня в шею.

Черт, я могла бы привыкнуть к такому уровню внимания.

*****

Возвращаясь в "Туз", каждый из нас идет своей дорогой, за что я получаю быстрый, но страстный поцелуй от Кая, Паркера и Оскара, когда мы добираемся до их этажа. Оставляя нас с Романом одних подниматься на верхний этаж. В ту секунду, когда лифт закрывается, он прижимает меня к углу.

— Ну, как прошел твой день на пляже? — фыркает он.

— Это было именно то, что мне было нужно. — он пристально смотрит на меня, что-то ища.

— Он хорошо заботился о тебе, принцесса?

Эээ, я должна ответить на это? Думаю, если мы будем откровенны, я должна.

— Да, — честно отвечаю я, и по какой-то причине его плечи расслабляются, как будто он доволен этим ответом.

— Я хочу, чтобы это сработало между нами всеми, Луна, если ты почувствуешь, что отступаешь, тебе нужно сказать мне, в чем проблемы, чтобы мы могли попытаться это исправить, хорошо?

Решимость на его лице говорит мне, что он серьезен, и я киваю в ответ.

Выйдя из лифта, я удивленно останавливаюсь, когда вижу Уэста, сидящего перед моей дверью. Роман переводит взгляд с меня на него.

— Ты хочешь, чтобы я от него избавился?

— Нет, со мной все будет в порядке.

Прежде чем я успеваю направиться к двери, Роман крепко обнимает меня и прижимается губами к моим губам, пожирая меня. Это так приятно, что я даже не могу заставить себя беспокоиться о том, что кто-то смотрит.

— Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где я, или зайди в групповой чат, — говорит он, когда мы отступаем.

Я киваю в ответ, было странно, что мы не обменивались номерами до сегодняшнего дня, а теперь у нас появился долбаный групповой чат. Моей голове нужно немного подумать, но вместо этого я иду к Уэсту.

Обойдя его, я открываю дверь, оставляя ее открытой, чтобы он мог последовать за мной.

— Ты можешь включить кофеварку, пока я быстренько приму душ, — говорю я, оглядываясь на него через плечо, и он кивает в ответ.

Его молчание говорит мне, что он знает, что с меня хватит.

Выскочив из душа, я надеваю новые леггинсы и укороченный топ с завязками. Решив дать волосам высохнуть естественным путем, я оставляю их распущенными по спине. Захожу на кухню, где меня ждет кофе, так что я сажусь напротив него. Я не знаю, что он хочет от меня услышать, поэтому жду, пока он заговорит первым.

— Дитрихсон попыталась преподнести свой вариант истории, и рассказала что случилось Кольцу. Сказала им, что ты дикая и не подходишь для этой Академии, и она хотела получить разрешение убить тебя после твоего нападения на Рен.

Он оставляет это висеть в воздухе. Я знала, что это чертовски сумасшедшее место, но тот факт, что Глава действительно хочет разрешения убить меня, камнем ложится у меня в животе. У меня сейчас нет слов, поэтому я киваю, чтобы он продолжал.

— Ты знаешь, кто состоит в Кольце?

— Нет, я знаю, что родословные "Тузов" соответствуют фамилиям в составе Кольца, но настоящие имена, похоже, есть в твоем списке дел "Я расскажу тебе это в другой раз". — язвлю, но просто ничего не могу с собой поделать. Он не поддакивает мне, просто кивает, по-прежнему не разглашая информацию.

— Ну, отец Барбетт — один из них. Он выступает за фамилию Дитрихсон в Кольце, и, к счастью для нас, когда он услышал реальную историю от очевидца, ему было противно слышать, что его внучка нападала на кого-то из-за мальчика с самого начала. Сказал, что она заслужила все, что получила, за то, что играла в детские игры в мире больших мужчин.

Ха.

Точь-в-точь мои слова.

— При этом ему не нравится, когда его родословная кажется слабой, и он согласился, что хочет добиться разрешения.

Мудак, я начала думать, что не все Дитрихсоны были гребаными идиотами, но неважно, я беру свои слова обратно.

— Итак, каков вердикт? — я спрашиваю, он плетет историю, и это действует мне на нервы.

— Вердикт остается 6 против 2 в твою пользу. Было решено, что нечто подобное в более низком блоке даже не достигло бы их ушей и было бы оставлено для разрешения между основными сторонами, а не родословными в целом.

— Что ты мне недоговариваешь?

Я вижу это по его глазам. Я знаю его, и Раф сказал, что я многого не знаю, и они согласились, что больше никаких секретов, но, похоже, я все еще на дне бочки, когда дело доходит до того, чтобы быть в курсе.

— Многое, и на данный момент это ради твоей же безопасности, — отвечает он так небрежно, что меня это раздражает.

— Тогда ладно. Что ж, если я не являюсь мишенью и тебе больше не нужно ничего мне говорить, ты можешь уйти.

Я не могу скрыть эмоции в своем голосе, но я расстроена всем этим дерьмом. Я встаю из-за стола, призывая его уйти.

— Луна, ты многого не знаешь, потому что так безопаснее для тебя. Возможно, ты не веришь или тебе не хочется это слышать, но все, что мы делаем, делается для тебя. Могу я быть с тобой честен? — он вздыхает, и я киваю в ответ.

— Если мы не рассказываем тебе что-то ради твоей же безопасности, мы не рассказываем тебе, потому что считаем, что это заставит тебя вспомнить о твоем прошлом. Похоже, ты все еще не готова снова открыть свой разум для этого.

Мой мозг работает на полную мощность.

— Уэст, что ты можешь знать о моем прошлом? — я не могу сдержать лед в своих словах. Он понимает, что сказал больше, чем, вероятно, следовало, потому что он явно кое-что знает обо мне. Вещи, которые я отказываюсь вспоминать, вещи, которые я просто скрываю даже от себя.

— Я помню все это, — шепчет он.

Помнит?

Что, черт возьми, это значит.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду, Уэст?

Он просто качает головой, как будто знает, что этот разговор со мной бессмыслен, и, скорее всего, так оно и есть. Он собирается обойти меня, но я толкаю его в грудь.

— Я спросила, что, черт возьми, ты имеешь в виду? — рычу я.

Я дрожу, не знаю, от страха ли это перед тем, что он собирается сказать, или потому, что он просто вообще ничего не говорит.

— Ты был в моем прошлом Уэст? — я кричу, нуждаясь в чем-то, в чем угодно от него.

Он смотрит вниз, на свои ноги, по-прежнему ничего не говоря мне.

— Ты гребаный трус, Уэст, убирайся. Убирайся нахуй, с меня хватит. — кричу я, распахивая дверь.

Он выглядит обиженным, когда подходит ко мне. Я вижу, как у него чешутся руки протянуть руку и прикоснуться ко мне, а его мозг работает сверхурочно, пытаясь сказать правильные вещи.