— Который раз повторяю тебе, А Чжу — не нужно приводить сюда случайных людей, — недовольно заговорила одна из них. — Наша госпожа ценит свое уединение. Тем более не приводи с собой мужчин — или ты желаешь смерти этим незнакомцам? Неужто ты забыла, как госпожа обходится с каждым встреченным мужчиной последнюю дюжину лет?
— Да хватит тебе, Чжуцзянь, — беззаботно отмахнулась девушка. — Со мной господин Инь, младший соученик вашей хозяйки. Остальные мои спутники — его семья. Госпожа Ван, скорее, поблагодарит меня за помощь в воссоединении с товарищем по учебе… Мэйцзянь, что это с тобой?
Вторая из служанок не ответила, потрясённо уставившись на Му Ваньцин, которая успела вновь прикрыть лицо вуалью. Прислужница госпожи Ван тронула свою товарку за плечо, и указала на привлекшую ее внимание девушку; Чжуцзянь встревоженно охнула, и звонко закричала:
— Нападение! Убийца здесь! На помощь, сестры!
Воздух наполнился шелестом одежд, и легким топотком почти невесомых шагов. Словно легкокрылые птицы, на прибрежную полосу спланировали множество юных девушек, умело применяющих техники передвижения. Их обнаженные мечи блестели на солнце, указывая на прибывших с недвусмысленной угрозой. Дуань Чжэнчунь поспешно покинул лодку; следом за ним, сошли на берег и остальные его спутники. Ошеломленная А Чжу открыла было рот, пытаясь что-то сказать, но подавилась словами, когда в ее шею упёрлось лезвие меча, удерживаемого Мэйцзянь.
— Вторую предательницу из дома Мужунов — схватить, остальных — убить, — скомандовала Чжуцзянь, освобождая от ножен свое оружие.
— Прошу вас, прекрасные девы, не торопитесь с насилием, — успокаивающе заговорил Дуань Чжэнчунь, подняв открытые ладони. — Должно быть, здесь произошла некая ошибка…
— Ты! — раздался яростный женский вопль, и перед кольцом вооруженных служанок приземлилась немолодая дама в богатой одежде. Гарда меча в ее руках блестела золотом и драгоценными камнями, а его лезвие указывало точно на далиского наследного принца. Инь Шэчи невольно отметил сходство разозленной женщины с портретом Ли Цюшуй.
— Ты посмел!.. — госпожа Ван, а это могла быть только она, за малым не задыхалась от злости. — Ты посмел явиться сюда после всего, что произошло между нами⁈ После всех этих лет… всех этих лет!..
— Цинло, любовь моя, — растерянно промолвил Дуань Чжэнчунь. — Я и не думал найти тебя здесь…
— Мерзавец Дуань — мой, — холодно бросила служанкам опомнившаяся женщина. — Я сама отрежу ему все лишнее. Убейте остальных, и немедленно.
Вооруженные воительницы накатили на вышедших на берег людей, словно ощетинившаяся сталью волна отлива. А Би успела лишь возмущённо вскрикнуть, когда ей заломили руки за спину, и оттащили в сторону, к ее товарке, где оставили на попечение двух суровых мечниц-служанок.
Дуань Юй с трудом избегал сверкающих клинков воинственных дев, вовсю применяя Искусство Бега по Волнам. Его худощавая фигура словно обратилась одним из Духов Непостоянства[1] — напуганный юноша развил такую скорость, что белые одежды и черные волосы, полощущиеся за его спиной, придавали юному принцу совершенно призрачный вид.
Дуань Чжэнчунь кое-как ушел от атаки госпожи Ван, чей меч с разочарованным свистом вспорол воздух рядом с его лицом, и поспешно прянул в сторону. Обозленная женщина не отступилась, преследуя его, и остервенело нанося удар за ударом, от которых мужчина едва успевал уклоняться.
Инь Шэчи, выхватив меч, скрестил его с множеством вражеских клинков. Он вынужденно прикрыл собой жену, на которую нацелилось не менее восьми воинственных служанок.
— Не убивай их, Ваньцин, — попросил он, видя, как та вскидывает свой стреломет. — Ты же видишь, госпожа Ван — одна из подруг твоего отца. После смертей ее прислужниц, нам будет труднее помириться.
— Ты прав, муж мой, — напряжённо ответила девушка, берясь за меч. — Но между ней и нами уже есть кровь. Помнишь старух в Цзянъяне? Они были ее доверенными служанками. А ещё раньше, мы с мамой напали на нее близ Да Ли, и забрали жизни где-то полудюжины ее прислужниц.
— Что ж, вся надежда — на моего уважаемого тестя, — тяжело вздохнул Шэчи, отбиваясь от наседающих служанок. Он сумел уязвить нескольких из них быстрыми ответными атаками, но юные воительницы были слишком многочисленны и упрямы, чтобы это хоть как-то их задержало. — Если он не сумеет утихомирить свою былую подругу, нам придется туго, — Му Ваньцин, что бок о бок с мужем отражала сыплющиеся на них удары, мрачно кивнула.
Инь Шэчи взвинтил скорость атак, сильнее налегая на меч, и тяжелыми ударами отбрасывая в стороны клинки боевитых служанок. Энергия ци бурлила в нем неодолимой мощью, придавая рукам богатырскую силу, а движениям — непревзойденные легкость и точность. Ни одна из воинственных прислужниц не устояла бы под его атаками, и даже все вместе, они пали бы, одна за другой, рази меч юного воителя насмерть. Но даже сдерживая удары, Шэчи то и дело наносил противницам легкие увечья и неопасные раны; служанки госпожи Ван все чаще отходили назад, и уступали место своим товаркам, кривясь от боли в порезах и тряся отсушенными руками. Клинок одной из служанок с жалобным звоном переломился, не выдержав могучего удара. Юная фехтовальщица болезненно вскрикнула — обломок лезвия вонзился ей в плечо.
Рядом с Инь Шэчи, Му Ваньцин стойко отражала атаки, направленные в нее и мужа. Девушка время от времени недовольно кривилась — без ее стреломета, она редко когда могла достать своих противниц менее длинным оружием. С защитой она справлялась вполне успешно — более легкий меч позволял ей тратить меньше сил на каждое движение, чем ее противницам.
Девы-воительницы Дома Камелий терпели неудачи и в иных поединках с нежданными гостями. Техника шагов Дуань Юя была заметно лучше, чем у преследующих его служанок — те, как ни старались, не могли настичь верткого юношу. Тот уходил от атак невероятными прыжками, отталкиваясь от листьев кустарников и цветочных бутонов, а когда воинственные девушки попытались прижать его к берегу, юный принц без труда отступил на озёрные воды, да так и остался стоять на чуть покачивающейся зеркальной глади Тайху.
— Хватит драться! — громко увещевал он своих противниц, не спеша вновь приближаться к ним. — Наш бой — одно большое недоразумение! Я не желаю причинять вам вреда! Мы пришли в гости к старшей моего зятя, и не таим злых намерений!
— Прекрати нести чушь, ты, трусливый глупец, — презрительно крикнула в ответ Мэйцзянь. — Сейчас же иди сюда, и прими с десяток ударов моего меча!
— И вовсе это не чушь, а чистая правда, — оскорбился Дуань Юй. — Вот если бы я и впрямь был несущим ерунду глупцом, то вернулся бы на берег, под ваши мечи! Если хотите, добирайтесь до меня вплавь, — недовольно задрав нос, он скрестил руки на груди, и отвернулся.
Некоторые из девушек решили последовать его совету, и в слаженном длинном прыжке ринулись прямо на юного принца. Тот заполошно вскрикнул и со всех ног рванул прочь, поднимая тучи брызг. Его незадачливые преследовательницы попытались брести за ним по колено в воде, но быстро оставили эту затею. Одна из служанок, что прыгнула дальше других, и вовсе забарахталась на глубоком месте, неловко пытаясь освободиться от перевязи с мечом, и вмиг отяжелевшего халата. Видя ее неудачу, Дуань Юй остановился на безопасном расстоянии, и обидно рассмеялся.
Дуань Чжэнчуню приходилось тяжелее прочих — его противница, быстрая и ловкая, не отставала от мужчины, и ее меч уже дважды вспорол халат наследного принца Да Ли. Ей пока не удалось пустить Дуаню-старшему кровь, но судя по тому, как настырно госпожа Ван наседала на своего противника, это было лишь вопросом времени. Как и его сын, Дуань Чжэнчунь не молчал во время боя — далиский принц старательно убеждал разозленную женщину унять свою ярость.
— Цинло, любовь моя… сердце разрывалось от тоски в разлуке… дела царства… полон невыразимой скорби… — доносились до сражающихся обрывки его фраз. Он и его противница без остановки носились по всей береговой линии — мужчина убегал, не жалея сил, а госпожа Ван преследовала его с не меньшим усердием.
