— Помочь тебе — легче легкого, — с прежней безмятежностью промолвил глава нищих. — Так уж получилось, что я еду на встречу с Цяо Фэном. Передай твое послание мне, и оно найдет свою цель.
— Само великое небо послало мне тебя, благодетель, — голос странного мужчины ни на йоту не изменился, звуча все так же тихо и ровно. — Ноги не держат меня — долгий путь отнял все мои силы. Будь добр, подойди, и возьми письмо из седельной сумки. Ты без труда узнаешь его — других посланий я не везу.
— Почему бы и нет, — глава нищих без особых сомнений спрыгнул с седла, и направился к сидящему на обочине незнакомцу.
Недоброе предчувствие, владевшее Цяо Фэном с самого первого мига этой странной встречи, словно обратилось тревожным зудом, покалывающим кожу мужчины сотней раскаленных иголок, когда он приблизился к незнакомцу на расстояние нескольких шагов. Когда неизвестный одним резким, слитным движением встал, и сбросил прячущую его дерюгу, Цяо Фэн даже слегка расслабился — загадочный северянин все-таки задумывал не что-то коварное и необычное, а самое заурядное нападение.
Убийственное намерение незнакомца накрыло главу нищих частой стальной паутиной, плотное и густое настолько, что Цяо Фэн, казалось, ощутил, как на его коже — там, где воля неизвестного прочерчивала линии будущих ударов, — выступили капельки крови. Скупые и четкие движения северянина, то, с какой привычной уверенностью он взялся за посеребренную рукоять сабли в простых кожаных ножнах, и его расчетливый, оценивающий взгляд ясно говорили — глава Клана Нищих повстречал на своем пути сильного воина. Губы Цяо Фэна сами собой расплылись в довольной улыбке — он, встречающий на реках и озерах очень мало равных противников, радовался каждой подобной схватке.
Неизвестный сорвался с места, подобный вспышке молнии, и его оружие выметнулось из ножен, вмиг обратившись стальным отблеском, языком серебряного пламени, призраком сабельного клинка, целящего точно в горло главы Клана Нищих. Тот, улыбаясь шальной, широкой улыбкой, бросился навстречу смертоносному выпаду. На сей раз, у него не было ни единой причины сдерживать удары и щадить противника, как в дружеских поединках с Мужун Фу или Инь Шэчи. Неизвестный убийца, сам того не зная, сунул голову в пасть голодному дракону.
Остро отточенное сабельное лезвие врезалось в защитную технику ци, и замерло, остановившись на тот недолгий миг, которого Цяо Фэну хватило, чтобы сжать клинок вражеской сабли мертвой хваткой. Мужчина с торжествующим рыком рванул оружие врага прочь, одновременно нанося удар рукопашной техникой. Вспышка ци разорвала воздух слепящим копьем мощи, что самым краешком задело грудь северянина — тот, хладнокровный и невозмутимый, ушел от удара изгибом корпуса. Его сабля выскользнула из захвата Цяо Фэна ловкой змеей, и вновь потянулась к плоти мужчины, норовя резануть, быстро и коварно, по внешней стороне бедра.
Довольный, басовитый смех главы Клана Нищих сотряс воздух. Цяо Фэн, крутанувшись вокруг своей оси, ушел от вражеского выпада высоким прыжком, и рукопашные техники посыпались на его противника сверкающим дождем силы. Его удары пятнали серую землю тракта вспышками взрывов, заполняя воздух пылью, но ни один из них не смог настичь неизвестного фехтовальщика — тот неизменно уклонялся, так и не утратив своего невозмутимого вида.
Когда Цяо Фэн почти уже уловил последовательность движений врага, и почувствовал, что еще немного, и сумеет предсказать его следующий шаг, оказалось, что неизвестный убийца также читал его движения, и справился с этим немного скорее. Безукоризненно точное применение техники шагов вынесло его из-под удара очередного переполненного силой сгустка ци, и северянин ринулся вперед с невозможной скоростью, став подобным лучу света с бритвенно-острым сабельным острием.
Глава нищих успел заметить этот молниеносный бросок, и успел начать уклонение, избегнув первого, самого опасного выпада, но его противник не отступился. Преследуя Цяо Фэна по пятам, он осыпал его шквалом быстрых и точных ударов, стальным вихрем объявших мужчину со всех сторон. Тот не устрашился вражеского натиска: сверкающий клинок сабли неизменно встречали ладони Цяо Фэна, окруженные золотистыми отблесками ци. Стиль Восемнадцати Ладоней Драконоборца обретал всю свою силу именно в ближнем бою, где от его техник было почти невозможно уклониться. Сталь снова и снова пластала воздух, шипя рассерженной змеей, но все никак не могла пересилить мистическую энергию одного из лучших рукопашных стилей Поднебесной. В свою очередь, сабельный клинок прикрывал своего хозяина от вспышек силы, полыхающих золотым драконьим пламенем, отражая их все до единой.
Спустя, казалось, вечность поединка на пределе сил, оба могучих бойца, не сговариваясь, остановились, и отступили на несколько шагов. Цяо Фэн тяжело дышал, светясь искренним довольством — в этом бою, он сражался в полную силу, показывая все, на что способен, и его враг все еще оставался живым, и даже почти что невредимым. Неизвестный северянин глядел с прежним спокойствием, но его усталость выдавали сбитое дыхание и подрагивающие кисти рук.
— Отличная сабельная техника, собрат, — с неподдельным уважением промолвил глава нищих. — Позволь узнать твое славное имя.
— Что тебе в имени врага, Цяо Фэн? — с неожиданной горечью ответил северянин.
Чувство, прорезавшееся в его голосе и на лице в ответ на вопрос Цяо Фэна, словно состарило мужчину на годы за недолгий миг. Одетый в потрепанный халат, с грубо выстроганной заколкой в тронутых сединой волосах, и с выражением застарелой боли на морщинистом лице, он больше не выглядел умелым и сильным воином — скорее, уставшим от жизни пожилым бродягой.
— В нем, этом имени, нет славы — один лишь позор и предательство, — с тоской продолжил мужчина. — Подобные мне прихвостни киданей недостойны дружеского отношения: их удел — гонения и дурная смерть без погребения. Давай закончим наш бой поскорее, — он с заметной неохотой поднял саблю. — Чьей бы смертью он не завершился, моей или твоей, она принесет мне немного облегчения.
— Прихвостень киданей? — глава клана Нищих в искреннем удивлении округлил глаза. — Чем же ляоские разбойники принудили к покорности такого славного воина? Быть может, они держат в плену твоих близких, или же семью?
Северянин неожиданно расхохотался, запрокинув голову. Он смеялся, горько и зло, полностью поглощенный этим странным выражением чувств. Желай Цяо Фэн убить его в этот миг, и ему понадобился бы всего один точный удар, но глава нищих был полностью застигнут врасплох этим странным всплеском чувств, захватившим его доселе спокойного противника.
— Как же верно ты угадал, — промолвил мужчина, отсмеявшись. — Кидани удерживают мою семью в своем проклятом царстве. Но не силой, увы — они сами и есть моя истинная семья!
Глава Клана Нищих изумленно покачал головой. А Чжу, ранее отведшая свою и мужа лошадей подальше от места поединка, и вовсе издала удивленный возглас. Им обоим, видевшим достаточно чужеземцев вообще, и киданей в особенности, этот странный мужчина вовсе не казался одним из жителей Ляо.
— Знай, Цяо Фэн: у меня нет имени! — заговорил северянин без былой неохоты. Наоборот, слова лились из него неостановимым водопадом. — Имя, данное мне теми, кого я полжизни считал родителями, не может больше принадлежать мне. На севере Шэньси, я какое-то время был известен, как Ху Шаньгуан, — лицо главы Клана Нищих на мгновение озарилось узнаванием.
— В Ляо меня знают, как полезного и надежного человека, выполняющего грязную работу императорского двора, — с болью в голосе продолжил мужчина. Его руки, тем временем, заученными движениями убрали оружие в ножны. — Безымянного. Ни один из киданей, что мог бы назвать меня родичем, не стал этого делать. Никто из тех, что могли дать мне новое имя, не посчитали нужным мараться связью со мной, — в сердцах сплюнув под ноги, он отвернулся, глядя в сторону горизонта — туда, где лесистые вершины гор соприкасались с небесной синевой. На север.
