– И что нам теперь делать?

– Ты же слышал, – горько усмехнулась девочка. – Слушать истории других пассажиров и участвовать в голосовании.

– И какой в этом смысл?

– Не знаю, – Марийка пожала плечами. Йордан видел, как её худенький силуэт вырисовывается на фоне серого оконного квадрата. – Папа с мамой думали, что смысл есть. Они никогда нас не подводили.

– Это точно, – Йордан взобрался по лестнице на кровать и улёгся там, уставившись в потолок. Деревянные панели были идеально подогнаны друг к другу. – Но всё так… необычно. Я скучаю по ним.

– Конечно, скучаешь, – Марийка вернулась в комнату. – Как и я.

Несколько минут девочка ходила по комнате, думая о чём-то своём. Это раздражало Йордана, но он промолчал. Родители были правы – брат и сестра должны держаться вместе.

В девять вечера они явились в каминный зал – как и было предписано всем обитателям «Вояжа». Ужин представлял собой картофельное пюре, отбивную, немного салата из свежих овощей и горячий какао. Йордан дико проголодался, поэтому намазал себе побольше сливочного масла на булку. После салата – самое то. Салат оказался для мальчишки непосильным испытанием. В тарелке он обнаружил редиску и лук. Все попытки выковырять эти ингредиенты втайне от сестры не увенчались успехом.

Собравшиеся тихо переговаривались между собой. Многие уже покончили с трапезой и теперь ожидали появления самого Удгара Тресинского. Похоже, не все знали, что мифический Коллекционер Чудес занят сегодня собственными делами. Йордан заметил на балконе мистера Доннована, тихо беседовавшего с Келоэдом. Оба курили деревянные трубки с длинными мундштуками – ветер заносил аромат табака, смешанного с экзотическими пряностями, в каминный зал. Дождь утих, но капли росы тускло поблёскивали на балконных перилах в свете газовых рожков.

«Вояж» двигался на северо-восток.

Мерный перестук колёс долетал до слуха детей и частично заглушал разговоры в каминном зале. От балконной двери тянуло вечерней прохладой.

В центр зала вышел давешний коридорный. Теперь на нём был костюм распорядителя – длиннополый фрак, белые перчатки, элегантная трость с круглым набалдашником и до блеска начищенные ботинки. Волосы распорядителя были зачёсаны назад.

– Дамы и господа! – торжественно провозгласил коридорный. – Очередной сказочный вечер объявляется открытым. Располагайтесь поудобнее возле камина и приготовьтесь слушать.

– Чья очередь? – поинтересовалась Елена Силуанова.

Распорядитель крутанул свою трость и выбросил руку вперёд. Кончик трости почти упёрся в грудь Карлоса Огилеры.

– Что ж, – хмыкнул молодой сказочник. – Так тому и быть.

Постояльцы «Вояжа» начали стягиваться вместе со своими стульями поближе к камину. Многие держали в руках кружки, из которых шёл пар. Детей пропустили вперёд. Карлосу предоставили большое кресло, в которое он уселся, заложив ногу за ногу.

Распорядитель покинул зал.

Повисла тишина.

– Все вы знаете, – начал своё повествование Огилера, – что Земля не всегда была такой. Ну, вы понимаете, о чём я. Наши предки были умными, они много всего знали, умели путешествовать среди звёзд. И вовсе не через Двери, как многие думают. Это сейчас нужно шагнуть в Преддверье, чтобы попасть на другую планету. А там – десятки других Дверей. И есть опасные миры, а есть такие, в которых вполне можно жить. Но кто-то ведь эти Двери открыл? Так вот, поведаю вам маленький секрет: никаких Дверей раньше не было. Люди покидали Землю в специальных машинах, именуемых звездолётами. Известно ли вам, что скрывается в вечной черноте над головой? Там, где повисла холодная луна, заливающая молоком крыши и тесные переулки? Я вам отвечу: жуткий холод, отсутствие воздуха и потоки частиц, убивающих всё живое.

– Не может быть! – вырвалось у кого-то.

– Ещё как может, – ухмыльнулся Огилера. – Впрочем, верить мне на слово не обязательно. Эти звёзды сияли по ночам до вас, будут сиять и после. Им плевать на ваше неверие. Так вот, я говорил о кораблях. Звездолётах, главной задачей которых была доставка людей к чужим мирам. А расстояния там, наверху, просто неимоверные. Наши аэропланы летели бы к ближайшей обитаемой планете десятки тысяч лет. И вряд ли добрались бы до цели. Нужны совсем другие скорости, понимаете? Вот, например, свет. Он очень быстрый, но не мгновенный. Могут пройти века, пока свет дальних звёзд доберётся до нас – и тогда мы сможем увидеть чужие светила. А наши предки научились строить корабли, двигавшиеся быстрее света. Эти штуки летали по космосу, вспарывали вечную тьму и высаживали людей там, где они прежде не бывали. Так появились колонии. Между этими колониями наладилась торговля, и образовалась громадная империя, во главе которой встала Земля.

Слушатели начали изумлённо перешёптываться. Некоторые понимающе кивали, другие скептически морщились.

– А потом случился Большой Откат, – вздохнул сказочник. – Все это знают. Но речь я поведу о тех временах, когда Стимбург ещё не образовался, а Двери не были распахнуты. Именно тогда появились разумные ковчеги, с которыми наши предки жили в симбиозе. Никто и не помышлял в ту пору о превышении скорости света. Звездолёты десятилетиями ползли сквозь пространство. Люди рожали детей в космосе, дети взрослели и, возмужав, высаживались в иных мирах, создавали колонии. Могло смениться три и более поколений, прежде чем колонисты достигали заветной мечты. Чего им не сиделось на месте? Ну, это же ясно как день: Земля была перенаселена, тут не хватало ресурсов на всех. Заводы и фабрики выбрасывали в атмосферу всякую дрянь. Становилось жарко, таяли полярные льды. А миры Солнечной системы нуждались в переделке, на это могли уйти века. Так что человечество устремилось к звёздам. И нам потребовались необычные корабли. Такие, чтобы в них было приятно жить и не хотелось завыть от тоски и безысходности в первые же годы путешествия. Вот и появились разумные ковчеги.

Огилера сделал паузу, чтобы выпить чаю из массивной керамической кружки. Чай был душистым, от него пахло лесными травами, ягодами и вересковым мёдом.

– Корабли плавают, – сказал Йордан. – Разве они могут быть разумными?

Сказочник ухмыльнулся.

– Сейчас – нет. А раньше могли. И были. Но слушайте дальше, ибо вечер вступает в законные права. Мы ведь тут с вами миры творим, да? А один из старых кораблей научился творить сам себя. Это был типичный ковчег с зашитым внутрь машинным разумом. Герметичная скорлупа, родной дом для десяти тысяч колонистов. Вода, пища, воздух – всё производилось системами звездолёта. Пассажиры могли гулять в искусственных парках, купаться в искусственных водоёмах. Их мир освещало фальшивое солнце. Те, кто сильно тосковал по Земле, заказывали себе особые сны, это была иллюзия присутствия, так-то. Все были счастливы, хотя за стенами их добровольной тюрьмы притаился мрак. Рождались дети, но и для них было предусмотрено место на борту.

Йордан поймал себя на том, что заворожённо слушает.

– Однажды произошёл сбой. Если вы были в недрах Вычислительной фабрики, то знаете, что машины не безгрешны. Иногда что-то ломается, и вся система идёт вразнос. Сбой повлёк за собой изменение маршрута. Заложенную создателями цель ковчег утратил, поэтому занялся самостоятельными расчётами и выбрал нечто «более подходящее» для колонистов. Время полёта растянулось ещё на пару столетий. Корабль понял, что дети будут появляться, но жизненного пространства на них может не хватить. И тогда корабль усовершенствовался. Эволюционировал.

– Как это? – спросил Келоэд.

– Научился расширяться, – пояснил рассказчик. – Стал достраивать сам себя, используя добытую материю. Он ловил астероиды, разбирал их на маленькие части, а затем пристраивал к себе новые отсеки. Корабль стал больше, значительно больше. Люди обрадовались и вернулись к привычной жизни. Шли годы, века. Внутри звездолёта обитало уже пятьдесят тысяч человек. Все они привыкли к пространству и забыли о том, что такое – ходить по твёрдой земле. Корабельное время, к слову, отличалось от нашего. Цивилизации расцветали и приходили в упадок. Там – сто лет, здесь – тысяча. Всё относительно. Разразилась война с Посторонними, эхо той войны докатилось до разума звездолёта. И машина приняла решение вновь изменить маршрут. Корабль устремился за пределы земной империи – к дальним галактическим рукавам. Он продолжал достраивать себя, превращаясь в гигантский муравейник, населённый предками Демиургов. Первое поколение пассажиров умерло, остальные сумели достичь бессмертия.