— Твоя мать — гребаная шлюха.

Я смотрела на свои сцепленные под столом руки. Схватив бутылку виски, он налил себе в кофе более внушительную дозу, а затем с грохотом опустил бутылку на стол.

— Ты слышала меня?! Я сказал, что твоя мать — гребаная шлюха.

— Я слышала тебя! — заорала я. Вскочив, я пнула свой стул. Но он схватил меня за руку так сильно, что я была вынуждена сесть обратно.

— Я не закончил, — прошипел он сквозь сжатые зубы.

— Папа, пожалуйста!

— Она — сам дьявол.

— Ты ведешь себя иррационально.

— Серьезное слово для двенадцатилетнего ребенка.

Я не могла оторвать глаз от отвратительной слюны, образующейся в уголке его рта.

— Мне тринадцать.

— С каких пор?

— С сегодняшних. У меня день рождения, папа!

Он отпустил мою руку. Ему было нечего сказать, потому что он больше понятия не имел, как быть нормальным человеком. Он не мог быть добрым, потому что уход мамы ранил его больше, чем меня. Я видела замешательство и вину в его глазах. Отлично, вот и чувствуй себя дерьмом, засранец. Ты это заслужил.

Я выскользнула из кухни, тихонько зашла к себе в спальню и расплакалась. Слезы становились все злее и злее, и вскоре я обнаружила, что собирала сумку. Я спрошу Лейлу, сможет ли она меня приютить. Она сама сказала, что всегда хотела дочь. Я могу жить с ними, готовить, убирать и помогать заботиться о Джексе и Брайане.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы красиво уложить волосы. Я нанесла светло-розовую помаду и румяна, найденные в коробке с разными вещицами, которые сохранила в память о маме. Я проклинала ее, глядя на себя в зеркало, пока красила лицо ее дрянной дешевой косметикой. Изучая свои большие карие глаза, которые унаследовала от нее, я задавалась вопросом, не потреплю ли в жизни такую же неудачу, как она. Я надела платье с цветочным принтом, которое она купила мне в секонд-хенде более двух лет назад, как раз перед отъездом.

Она называла его моим «платьем для церкви», хотя Бог никогда не был частью нашей жизни. Наконец-то платье пришлось мне по размеру. Грудь у меня хоть и маленькая, но ее достаточно, чтобы заполнить вырез платья. Я тайно начала брить ноги папиной бритвой, поэтому, посмотрев в зеркало, не увидела там маленькой девочки, которой была раньше. Я собиралась положить конец своей кошмарной жизни прямо сейчас, потому что знала: Брайан влюбится в меня, как только увидит в этом платье. В этом я была уверена.

Он женится на мне и возьмет с собой в мировое турне. Мы купим дом для Лейлы и Джекса, будем часто их навещать, а деньги — грести лопатой, и все у нас будет хорошо. Мой кошмар закончится, потому что я стану одной из Фишеров и оставлю весь этот ад позади.

Отец торчал в ванной, когда я выскользнула через боковую дверь. Джекс сидел на заборе во дворе перед моим домом.

Я уверенно подошла к нему и спросила:

— Твоя мама дома?

Джейс скривил нос.

— Почему ты так одета, и почему у тебя столько косметики на лице?

Я пожала плечами.

— Не твое дело. Что ты тут делаешь?

— Забудь. У тебя явно нет настроения. — Он поднял что-то с земли и пошел прочь.

— Подожди. Что это?

— Ничего!

— Пожалуйста, подожди, — начала умолять я.

Он резко развернулся и поднял пакет, завернутый в коричневую бумагу.

— Это тебе на день рождения.

— Прости, Джекс. Я не знала.

— Неважно. Тебе следует быть милее со мной. — Он протянул мне подарок, не отрывая взгляда от земли и пробормотал. — С днем рождения, Эм.

Поддев указательным пальцем его подбородок, я заставила его взглянуть на меня. Я улыбнулась, и он улыбнулся в ответ.

— Джексон Фишер, как ты умудрился стать таким замечательным?

— А я-то думал, что являюсь самым противным мальчиком в мире. По крайней мере, так ты сказала мне на прошлой неделе.

— Знаю, и мне очень жаль. Просто теперь я женщина, Джекс. У меня бурлят эмоции, ясно? И сегодня ты не противный. — Развернув упаковку, я увидела свою самую любимую книгу — «Аня из Зелёных Мезонинов» в твердом переплете. — Сегодня ты чертовски классный! — я быстро и неловко обняла его. — Где ты ее достал?

— Выиграл с рисунком на книжной ярмарке в школе.

— И ты отдаешь ее мне?

— Я хочу, чтобы она была твоей.

— Спасибо. — Я провела рукой по обложке. Промелькнула мысль, что это единственный подарок, который мне сделали за весь год, не считая гостиничного мыла и чизбургеров.

— Зачем тебе сумка?

— Хочу узнать, могу ли я остаться у вас, ребята, на некоторое время.

— Ох… ладно, — произнес он. — Идем, поговорим с моей мамой.

— А Брайан дома? — спросила я.

— Его машина тут. Он, скорее всего, у себя в комнате. А почему ты спрашиваешь?

— Просто так. Давай поговорим с твоей мамой.

Мы вошли в дом, я поставила сумку на пол на кухне и последовала за Джексом по коридору. Дверь в комнату Брайана была приоткрыта, так что я легонько толкнула ее, надеясь, что это будет похоже на случайность. Мне хотелось, чтобы Брайан увидел меня, но комната была пуста. Следуя за Джексом, я произнесла:

— Твоего брата здесь нет.

Он попятился и заглянул внутрь.

— Брай! — крикнул он. Ответа не последовало.

— Потише там! — крикнула Лейла из своей спальни.

— Понятия не имею, где он, — сказал Джекс.

Войдя в комнату Лейлы, мы увидели, что она свернулась калачиком в изножье кровати.

Я стояла позади Джексона.

— Мама, ты в порядке?

— В порядке, — неуверенно ответила она

— Можно Эм остаться у нас ненадолго? Ее отец — настоящий придурок.

Я никогда не говорила ему об этом, но он и так все знал. Лейла прищурилась, затем села и посмотрела на меня.

— Тебе двенадцать лет.

— Тринадцать, — ответил за меня Джекс.

— Сегодня можешь остаться здесь. Кушай все, что хочешь, но вечером тебе нужно вернуться домой. Ты разберешься со своим отцом, — сказав это, она снова легла.

— Хорошо, спасибо.

Пока и этого было достаточно.

Мы вышли из ее комнаты.

— Давай отыщем твоего брата. Может, он научит нас играть на гитаре.

— Я немного умею играть, Эм, — резко сказал Джекс. Пройдя за ним в комнату Брайана, я увидела, что гитары нет. — Его здесь нет. Он, наверное, у реки, со своей девушкой.

Как правило, я старалась не думать о девушке Брайана.

— Гадость, — вслух произнесла я.

— Пойдем поиграем на улице, — сказал Джекс. — В смысле… пойдем потусуемся, — быстро исправился он.

— Ладно.

Мы брели по направлению к реке, почти не разговаривая, пока не добрались до берега. У обоих не было настроения.

— Смотри, это гитара твоего брата, — сказала я, указав на его акустическую гитару, оставленную на земле. Сердце бешено заколотилось от предвкушения встречи с Брайаном.

Мы подошли к инструменту, и я заметила, что Джексон напрягся.

— Брай! — закричал он. — Где он, черт возьми? — пробормотал он.

— Брай! — снова позвал он.

— Брайан! — крикнула я.

Мы бегали туда-сюда вдоль берега. Я не знала, что вызвало у Джекса такую панику, но чем дольше мы кричали, тем больше я понимала, что что-то здесь не так. Почему гитара Брайана валялась на земле, брошенная? Он дорожил ею и не оставил бы просто так, без присмотра. По крайней мере, он не отошел бы далеко. И все же, наши крики не находили ответа…

Я следовала за Джексом, пока тот бежал между деревьями, чтобы добраться до пешеходного моста, по которому мы могли перейти. Все время, пока бежали, Джексон выкрикивал имя Брайана. Как только добрались до поляны, ведущей к пешеходному мосту, мы спустились по небольшому оврагу, где грязь переходила в воду.

Здесь нас и настигло самое ужасающее зрелище — образ, который я никогда не смогу забыть.

— Нет! — крик Джекса был искренним, непреднамеренным, как у ребенка. — Нет! — закричал он снова.

— О, Боже, о, Боже, о, Боже, — без остановки повторяла я, но здесь не было Бога, который помог бы спасти Брайана. Его раздутое тело плавало лицом вниз, прибитое к берегу.