До посадки на «Западный Экспресс» оставалось менее часа, поэтому Ольге Борисовне пришлось поспешить с покупками. Я княгиню не торопил, но она сама, поглядывая на часы, довольно быстро выбрала скромное бежевое платье и бирюзовое, расшитое жемчугом. Облегчила мой кошелек на шестьсот пятьдесят рублей и наградила поцелуем. Я обожаю ее, когда она, словно маленькая девочка радуется такой ерунде как новая одежда. Княгиня была счастлива и уже не вспоминала неприятного события, связанного с моими шалостями с Элизабет.

Закончив с покупками, мы передали коробки и пакеты в курьерскую службу с поручением доставить их в наш гостиничный номер, а сами поспешили к колонне подъемника.

Майкл дожидался меня на террасе под причальными фермами. Правее почти пол неба уже заслонял огромный дирижабль с темно-синей надписью на серебристом, раздутом гелием теле: «Западный Экспресс – 4», мельче то же самое было написано по-английски. К другому причалу на несколько уровней ниже подплывало еще одно воздушное судно региональных пассажирских перевозок.

Я было обрадовался, что рядом с Майклом нет Элизабет, но она тут же выпорхнула из арки-прохода к ресторану. Румяная, отчего-то радостная. Быстрым шагом подошла ко мне с Ольгой и изобразила несколько небрежный книксен, адресованный, конечно, Ковалевской.

– Ваше сиятельство, Алекс много рассказывал о вас! Несомненно, вы – образец красоты и, верно, сама добродетель. Буду очень рада, если вы с Александром Петровичем станете парой, – проговорила баронесса, забавляя мой слух сильным акцентом, который она будто намеренно не желала исправлять.

– Спасибо, ваше благородие. Надеюсь, никакие обстоятельства не помешают мне и Александру Петровичу обрести семейное счастье, – почти без эмоций отозвалась Ольга и приняла приветствия от Майкла Милтона.

– Александр Петрович, можно в сторонку, – британец отвел меня к самому краю террасы, здесь почти никого не было, потому как вид на город скрывало переплетение стальных конструкций. – Вопрос такой… – продолжил Майкл, когда мы остановились, – я нашел еще кое-какую информацию. У некого виконта Джозефа Уоллеса есть свиток неизвестного происхождения, который скорее всего относится к Ключу Кайрен Туам. Вывод такой, потому что я видел фотографию того свитка. В верхней его части рисунок очень похожий на этот ключ. Причем в разных положениях. Свиток, насколько мне известно, никто не смог перевести, но вы же, очень сильны в вопросе перевода древних текстов, так что могли бы попробовать.

– Майкл, ты молодец. Очень интересная новость! Можешь добыть эту фотографию? – меня это известие в самом деле весьма взбодрило – не зря мы приехали проводить британца на родину.

– Фотографию добыть просто, но дело в том, что на ней сам текст свитка почти не различим. Слишком мелко и смазано. А как подступиться к этому виконту, я пока не знаю. У нас с ним нет общих знакомых, но… – Милтон замялся, явно не решаясь мне что-то сказать.

– Ты думаешь, что этот вопрос могут решить деньги? Если вопрос в деньгах, напиши мне номер лондонского счета – переведу необходимую сумму, – я повернулся к Ольге, стоявшей у решетки ограждения и слушавшей нас.

– Да, мне нескромно, говорить о деньгах, ваше сиятельство, – Майкл стыдливо улыбнулся, – вы и так слишком много делаете для меня. – Дело в том, что он – коллекционер, как и граф Чарльз Бекер, у которого сам Ключ. Такие вещи в Лондоне стоят очень дорого и чаще всего не продаются. Может удастся получить разрешение у виконта сделать фотографию хорошего качества за крупное вознаграждение. Попробую как-то это решить.

– И есть еще способ, который может потребовать гораздо меньше денег или не потребовать вовсе, – вмешалась Элизабет.

Мы все втроем с интересом повернулись к чеширской баронессе, которая загадочно улыбалась в лучах заходящего солнца.

Гармония света

Миссис Барнс отошла к самому краю террасы, опираясь на фигурную решетку посмотрела вниз, затем на подлетавший к северному причалу дирижабль. Это летающее судно было намного меньше «Западного Экспресса», дожидавшегося ее, но в лучах заходящего солнца оно казалось золотым и радовало глаз. А еще чеширскую баронессу радовала возможность принять участие в делах Алекса и Майкла.

– Ну, говори, Элиз! – первым не выдержал господин Милтон. – У нас мало времени!

– А что здесь говорить. Я хочу быть полезна Алексу, – баронесса повернулась ко мне. – С Джозефом я немного знакома, – она тут же отвела взгляд. – Хотя прошло несколько лет, думаю, он меня хорошо помнит, и я могла бы договориться с ним. Надеюсь, он пойдет мне навстречу. Неужели, ему будет сложным оказать такую мелкую услугу, как позволить сфотографировать этот чертов свиток? Ради этого я куплю самый хороший фотоаппарат, может даже «Harmony of Light». И мне будет легко объяснить Джозефу, зачем мне этот снимок. Скажу для моего любимого брата, который занимается научной работой, пишет статьи. Ведь в одной из статей Майкл Милтон может прославить малоизвестного виконта Уоллеса и его коллекцию. Кстати, он очень тщеславен.

– Да, я могу написать статью. Даже специальную статью в «A World Of Magnificent Antiquities» о коллекции древних свитков господина Уоллеса, – с готовностью подтвердил Майкл. И, едва выдавая волнение, спросил меня: – Что скажите, ваше сиятельство?

– Если миссис Барнс будет так любезна, почему бы не воспользоваться ее доброй помощью? – сказал я, видя на губах Ковалевской скептическую улыбку. – Предложение вашей сестры, господин Милтон, выглядит очень разумно. Условия прежние: я выделю необходимую, но разумную сумму, чтобы получить фотографию этого свитка в хорошем качестве.

– Алекс, я не потрачу ни пенса лишнего. Только то, что действительно потребуется, чтобы добраться до этого чертова свитка, – заверила баронесса, кокетливо поправляя прическу. – Как мы прилетим, постараюсь связаться с тобой через эйхос. Но сам знаешь, сейчас между Лондоном и Москвой связь такая же нехорошая, как и отношения. Если не выйдет, то пришлю телеграмму. Кстати, сразу напиши мне свой адрес, я его забываю.

Мы поговорили еще минут десять-пятнадцать, наслаждаясь прекрасными майским закатом, видом на исторический центр столицы и золотисто-розовые облака. Я успел скурить сигарету, послушать рассуждения Элизабет и Майкла о произошедшем на дне рождения Мышкина. Затем узнал о шокирующей для многих новости, будто Геннадий Дорофеевич решил жениться на какой-то безызвестной баронессе. Это стряслось с ним после тяжелого отравления, вызвавшего в князе разительные изменения. Ольга, слушая эти новости, преподнесенные Элизабет с явным возмущением, переглядывалась со мной и посмеивалась. Мы-то знали причины таких перемен в князе Мышкине.

Когда пришла пора господину Милтону и миссис Барнс пройти на посадку, я решил последовать за ними – хотелось посмотреть каюты на борту «Западного Экспресса», заодно помочь ей с чемоданом.

– Я здесь подожду, – сказала Ковалевская, решив остаться на террасе.

– Тебе не любопытно, как там на борту «Экспресса»? – удивился я. – Это должно быть интересно. Тем более «четверка» – новая модель. С удовольствием заглянул бы в кабину управления. Возможно, среди обслуживающего персонала есть роботы.

– Нет, граф Елецкий. Ты же хотел побыть с английской баронессой наедине. Вот я тебе даю такую возможность. Побудь – не смею мешать. И надеюсь, ты вспомнишь наш недавний разговор и скажешь ей правильные слова, – сказала Ольга, когда Элизабет с Майклом отошли достаточно далеко. – Я думала твоя чеширская сучка моложе. На вид ей лет тридцати или даже больше. Тебе не стыдно? Алекс… – передразнивая баронессу, произнесла Ковалевская.

Я улыбнулся и порозовел. Но лишь от улыбки.

– Алекс! – окликнула меня Ковалевская, когда я отходил. – Поглядывай на часы, чтобы тебя не унесло в Варшаву!

Варшава была следующей остановкой этого гиганта, но остаться на борту «Экспресса» без билета не так просто, а если кто-то спрячется в бесконечных лабиринтах проходов, то его будет ждать штраф равный удвоенной стоимости проезда.