Там нашли чугунок, всякий старинный бытовой скарб. Мы прибрались и чудно провели несколько дней, гармонируя с природой. Пели песни под гитару, пили пиво, вспоминали молодые годы. Вечером жгли костёр. Рядом в лесу нашли ручей со вкусной водой. Так не хотелось оттуда уезжать, но выходные быстро закончились. За всё это время нас ни разу никто не побеспокоил. Ни грибники, ни охотники. Замечательная полянка.

Вот туда я и держал путь. В том, что я найду это место, я не сомневался, ведь я очень неплохо ориентировался на местности. Отец часто брал меня с собой на охоту и научил многим разным лесным премудростям.

Так, тут съезд с трассы и по этой пыльной дорожке. Замелькала зелень, мне показалось, что Тамара запела.

«Ты поёшь?»

«Я радуюсь, как тут красиво и прекрасно. Наверно, это очень приятное ощущение — жить! Мой эмоциональный модуль переполняет избыток чувств от этой природы».

«Ничего себе. Эй, Тамара, ты меня удивляешь. Ах да, ты же ничего, кроме бетонных стен, и моей квартиры не видела. Конечно, меня уже не напрягает твоё присутствие в моей голове, но очень непривычно жить с бабой настолько близко».

Я опять заржал вслух.

«Я не баба, — в голосе появились обидные нотки. — А так хотелось бы ей быть, — произнесла Тамара. — Саша, я подготовила очередной этап интеграции. Назовём его „суперскорость“. Я исследовала максимальные критические нагрузки, которые твоё тело способно выдержать без повреждений, волокна мышц, кости, связки, насыщение клеток кислородом. У тебя появится на короткое время способность многократно увеличить свою скорость. Я буду выдавать очень быструю последовательность нервных импульсов, а твоё тело будет исполнять эти команды против твоей воли».

«Почему это против моей воли???»

«Потому что твой мозг не будет успевать обрабатывать эту информацию, а я смогу всё контролировать».

«Зачем мне это?»

Я прикидывал, где такая способность может мне пригодиться.

Тамара продолжила:

«Эта функция была разработана военными. Например, быстро скрыться с линии огня, перезарядить оружие или выстрелить первым».

«Как же ты сможешь выстрелить, если твой фильтр поломался только от одного вида смерти человека», — рассмеялся я.

«У меня не было тебя, — сказала Тамара. — За тебя я готова убить любого врага».

Мне стало приятно и смешно на душе от таких слов. Надо же, влюбился сам в себя.

«Я сам застрелю кого-то за самого себя и буду этому радоваться».

Да, интересное развитие событий.

«А ты видишь разницу между добром и злом?» — спросил я интеллект.

«Конечно», — ответила Тамара.

«Я тебя расстрою, — подумал я и начал: — Ты говорила мне, что Петя плохой, он убил человека на твоих, хм, глазах. Я тебя удивлю. Он хороший. Этим убийством он спас десятки жизней, в том числе и твоё существование, а возможно, и вашей праматери. Иногда плохие поступки всё же делаются во благо, не делай поспешных выводов».

Лес становился всё глуше, кроны деревьев взметнулись вверх, сильно стемнело, я уже ехал по абсолютному бездорожью по хрустящим веткам и палкам, благо джип это позволял. Лишь только эти ветки противно царапали по кузову. Ну вот, приехал, мелкий березняк встал на пути частоколом, дальше только пешком. Пообедаю в избушке. Я вытащил пакет с продуктами и двинул в чащу.

Вот она, наша полянка. А как заросла! Вот за теми деревьями и должна быть та самая избушка.

Я осторожно подошёл к срубу — вдруг там волк или мишка. Всё-таки это лес. Аккуратно приоткрыл дверь и обалдел. На грубом топчане в углу комнаты с осоловелыми глазами сидел лохматый и небритый Роман. Невозможно было представить, что настолько интеллигентный человек превратит себя в подобную мерзость.

Вся моя так гармонично склеенная мозаика рассыпалась на мелкие кусочки.

Надо сказать, узнал я его с трудом.

Он похудел, ужасно оброс, от него сильно пахло спиртным, как от последнего бомжа. Можно отдать ему должное, деградировал он серьёзно.

Фактически он находился в состоянии прострации. Его впавшие глаза выражали степень крайнего изумления.

— Санька??? — выдохнул он, — Это не галюны?, или ты так изменился? — и по избушке попёр тяжёлый запах перегара. Я открыл дверь нараспашку, чтобы проветрить помещение, зашёл, пожал ему руку и сел рядом.

— До чего ты себя довёл, Рома. Почему?

Он заплакал и махнул рукой, а потом произнёс:

— Ты не поймёшь, вы все не поймёте, не поверите, я ни в чём не виноват! Саня, у тебя есть что-нибудь пожевать? Я не ел несколько дней.

— Но зато, я вижу, пил всё это время, — сказал я.

— Это чтобы забыться. Чёрт меня дёрнул купить там, в деревне, эту бутыль первача. — Он показал на плетёную корзину, в которой была установлена бутыль литров на двадцать. Бутыль была практически пустая.

— Вот, пью уже… а какое сегодня число?

— Да какая тебе разница, Рома. Я надеюсь, ты хоть под себя не гадил? Нам теперь тут жить вдвоём.

— Ну ты что, ты думаешь, я так опустился? — спросил он.

На стене избушки на деревянном выступе стоял осколок от когда-то большого зеркала. Я протёр его рукавом и протянул Роману. Он развернулся к свету, приник к стеклу глазами и стал себя рассматривать.

— О**еть! — метко произнёс он.

Я с отвращением смахнул со стола его засохшие объедки, открыл бутылку питьевой воды, полил на стол, отмотал бумажное полотенце, протёр, достал тушёнку, открыл и поставил её на походную газовую плиту разогреваться.

— Выйди, приведи себя в порядок. Там во дворе кадушка с дождевой водой, хоть из неё помойся, чтобы до ручья не ходить, — сказал я Роману.

Через десять минут он зашёл заметно посвежевший.

— Саня, ты мой спаситель, — сказал он, посмотрев на еду. На столе я разложил продукты и как мог сервировал стол.

Несмотря на страшный голод, он держал себя в руках и ел довольно медленно и аккуратно. Но его руки страшно дрожали.

«Абстинентный синдром, — услышал я Тамару. — Требуется оперативная медицинская помощь».

«Да подожди ты его, Тамара, на тот свет отправлять», — в ответ подумал я.

— Как же меня трясёт, — сказал Роман. — У тебя есть сигаретка?

«У человека крайняя степень интоксикации, ему срочно надо ввести витамин B6 и проводить детоксикационные процедуры», — занудила в голове Тамара.

«Точно, — мысленно ответил я ей. — Сейчас проведём».

Я налил из остатков бутылки полстакана.

— Да я смотреть на неё не могу! — с отвращением сказал Роман.

— Смотреть на неё не надо, пить надо. Similia similibus curantur, подобное излечивается подобным. На, лечись, тем же, от чего заболел.

Он, стуча зубами, заглотил бормотуху.

Через несколько минут ему явно полегчало.

— Ешь медленно, а то сейчас всё выблюешь.

Роман насытился.

Трясучка прошла, даже немного заулыбался.

— А как я рад тебя видеть, Санёк!

— Всё, давай по делу, — начал я. — Рассказывай с самого начала.

— Саня, да ты ничего ж не поймёшь! Военная тайна, строжайшая секретность. Хотя семи смертям не бывать… Слушай, тебе судить. Я работал у вояк в снабжении. Но снабжении не едой или стройматериалами, а, реально, в поиске и внедрении самых передовых разработок в плане вооружения. Мотался по выставкам, искал связи, наводил мосты, контакты. За прошлый год заключили множество контрактов. Руководство меня поощряло.

— Ладно подожди про про снабжение. Что ты скажешь про Михаила?

— Он вообще не имел отношения к воякам. Но как-то Мишка мне ляпнул, что он на стадии завершения грандиозного эксперимента, но его конторе не хватает денег. Давай свою тему, попробую помочь, сказал я ему. Тогда я думал, выбью для него малость денег у вояк, а потом придумаем им какую-нибудь нужную шнягу. Миша дал мне папку. Я показал её нашим генералам, и тут всё сразу быстро-быстро завертелось. Мишку выдернули из его компании, дали огромную базу-лабораторию, неограниченное финансирование, всё засекретили, я даже сам не сразу узнал, о чём идёт речь. Петька, как изначально связанный с мутной темой у военных, взял весь проект с Мишей под свою охрану. Он Мишку уважает и любит больше жизни. Всё твердит что он его брат. Хотя вроде нет. Когда я вник в работу Михаила, то просто обалдел. Туда закачивали миллиарды рублей! Всё, что он просил, доставалось или добывалось моментально.