— Я заслужил это, — уверенно заявляю я, озвучивая полную противоположность своим мыслям.

— Это спорно, — насмехается Рея.

— Прости, ты хотела, чтобы тебя подвезли или что?

— Как будто ты бросишь меня здесь. Полагаю, ты заметил, что мы сбежали от моей охраны.

Я крепче сжимаю руль, когда мои глаза фиксируются на черном Range Rover позади нас.

Она может думать, что уклонилась от защиты, но она недооценивает потребность Дэмиена в ее безопасности.

— Не искушай меня, мать твою.

Двигатель ревет, и я выезжаю на полном ходу, успевая заметить Range Rover, который выезжает за нами, прежде чем я поворачиваю за угол и направляюсь к нашему зданию.

Я не выхожу из машины, чтобы доставить кузину на встречу с, как я предполагаю, взбешенным Деймоном. Какой бы забавной ни была эта встреча, у меня нет на нее времени. Вместо этого я едва дожидаюсь, пока она исчезнет через дверь в подземном гараже, ведущую к лифтам, прежде чем снова взлететь.

С ней ничего не случится, за ней следят со всех сторон. Я ей тоже не нужен.

Сердце замирает в горле, когда я поднимаюсь в лифте «Империи».

Жажда возмездия пронзает меня насквозь, заставляя рот наполняться слюной, а пальцы — страстно желают причинить боль. Рикардо Мариано понятия не имеет, что его ждет. Но он должен знать одну вещь. Именно я уложу его в землю. И именно мы выиграем эту гребаную войну.

К тому моменту, когда я наконец выхожу из лифта, я уже чертовски устал. Мысли об отце и той ночи все еще способны поглотить меня, накрыть таким плащом тьмы, какого я еще никогда не испытывал. И то, что я нахожусь на пороге пролития итальянской крови, только усиливает мою жажду мести.

Я едва замечаю людей, работающих в охране, пока иду к офису Дэмиена, но как только я открываю дверь, приглашая себя войти, я вижу лица, которые смотрят на меня.

Дэмиен, Гален, Стефанос и мои парни — все, кроме Деймона, — смотрят на меня с пониманием, и в их глазах горит одна и та же жажда мести.

Никто не говорит, пока дверь не закрывается за мной с громким щелчком.

— Мы с тобой, брат, — наконец говорит Тео, нарушая тишину.

— Присаживайся, сынок, — говорит Дэмиен, жестом указывая на пустой стул рядом с сыном, прямо перед ним.

Только когда я двигаюсь к нему, я понимаю, что Алекс, Себ и Тоби стоят.

Рука Тоби ложится мне на плечо, когда я прохожу мимо, и я чувствую его поддержку до самых пальцев ног.

— Итальянцы заглотили наживку. Сейчас они планируют устроить засаду на нашем складе, где, по их мнению, мы прячем Деймона и Анта. Энцо подтвердил. Мы просто выжидаем момент, — говорит Дэмиен, подтверждая то, на что Тео намекнул в своем туманном телефонном разговоре.

Я киваю, сжимая кулаки на коленях. Но когда я открываю рот, из него вылетают совсем не те слова, которые я ожидала услышать.

— Девочек нужно перевезти. Если мы снова ошиблись, они могут оказаться в опасности.

В комнате воцаряется тишина, напряжение становится все сильнее.

Никто ничего не говорит, но я чувствую их согласие.

Наконец Дэмиен кивает.

— Согласен. Сделайте это. Я пришлю тебе адрес, куда их доставить. На этот раз мы никого не потеряем. Они уже взяли больше, чем мы были готовы предложить. Все закончится. Сегодня вечером.

20

БРИАННА

— Знаешь, игнорирование не означает, что этого не было, — говорит Джоди, и уже не в первый раз, пока мы поднимаемся к ее квартире на лифте. Она пытается заставить меня рассказать о том, что произошло в примерочной, с тех пор как я неохотно отодвинула занавеску и увидела, что она стоит там с забавным, но в то же время любопытным выражением лица.

— Этого не было, — заявляю я, в упор не желая признавать, что это было.

— Бри…

— Нет, — возражаю я, когда двери открываются и мы оказываемся на их с Тоби этаже. — Не говори мне таким тоном. Это была случайность. Он застал меня врасплох, и я не была готова…

— Или ты скучаешь по нему и отчаянно жаждешь получить кусочек.

— На чьей ты стороне? — прошипела я.

— На твоей. Всегда на твоей. Я просто пытаюсь заставить тебя говорить. Ты ничего не сказала о том письме, во всяком случае, в подробностях. А теперь это. Я волнуюсь.

Ее слова — как удар в живот. — Тебе не нужно волноваться, — шепчу я.

— Я не позволю тебе вернуться туда, Бри. Не позволю.

— Это не то же самое, — возражаю я, прекрасно понимая, о чем она говорит.

Когда они с Джоанной забрали меня домой из больницы после маминой передозировки, я полностью замкнулась. Я отказывалась разговаривать с ними. С кем бы то ни было. Но они не понимают, что дело было не в том, что я не хотела им открыться. Я хотела. Я просто так чертовски боялась, что меня снова заберут, что мне потребовалось много времени, чтобы поверить, что они останутся со мной.

Это. Нико. Это совсем другое.

Я думаю.

Я занята жонглированием кофе на вынос и несколькими пакетами, которые она разрешила мне взять с собой после своей эпической порции транжирства, когда она прижимает руку к сканеру, чтобы отпереть свою входную дверь.

— Давно пора, сучки, — кричит знакомый голос из глубины квартиры.

Мы знали, что они нас ждут.

Всего через несколько минут после того, как Тоби позвонил Джоди и сообщил, что их вызвали, Стелла уже звонила нам по телефону, сообщая, что мы собираемся устроить девичник, пока парни бегают по городу и пытаются убить итальянцев.

У меня сводит желудок от одной мысли о том, что все они — Нико — находятся в опасности, но я быстро отбрасываю эту мысль и сосредотачиваюсь на том, что происходит здесь.

— Ладно, притормози, — говорит Джоди, снимая туфли.

— Кофе? — прошипела Стелла, когда мы, наконец, оказались в гостиной. — У нас девичник, а ты принесла кофе?

— Брианна весь день стремилась надраться. Ей это необходимо, если она собирается продолжать, — поддразнивает Джоди.

— Говори за себя, — бормочу я, ставя стаканы на стол и быстро забирая с подноса свой и Калли. — Но я знаю хороший способ дать им пинка. Держи, малышка Си, — радостно объявляю я, протягивая ей кофе без кофеина, когда прохожу мимо нее на кухню. Потянувшись к шкафу, я достаю бутылку виски Тоби и откручиваю крышку.

— Бри, — предупреждает Джоди.

Я не реагирую и уж тем более не поднимаю взгляд, потому что точно знаю, что найду.

Беспокойство.

Я люблю ее как сестру, которой у меня никогда не было. Но меня тошнит от этого взгляда. Именно поэтому мне нужно пойти домой.

Мне нужно личное пространство, чтобы дуться на свои глупые решения и жизненный выбор.

— Поверь мне, Джо-Джо. Ты бы делала то же самое, если бы ситуация была обратной.

— Ну, думаю, если ты напьешься, то расскажешь подробности.

— Какие подробности? — спрашивает Эмми, тут же заглатывая наживку.

Я бросаю на свою лучшую подругу самый убийственный взгляд, на который только способна, в то время как все взгляды в комнате прожигают мою кожу.

— Нечего рассказывать. Просто минутный промах в суждениях.

— Только те несколько минут или каждый раз, когда ты была близка с ним? — спрашивает она.

— Какого черта, Джо-Джо? — выпаливаю я, мое раздражение растет. И ее пожимание плечами в ответ не помогает.

— Тебе нужно прекратить это, — наконец говорит она.

— Что прекратить? — Я подливаю очень щедрое количество алкоголя в свой кофе, так что он почти проливается на гранитную стойку Тоби.

— Хватит убегать от правды. От того, что ты действительно чувствуешь.

— О? И что же я на самом деле чувствую? Раз уж ты, похоже, эксперт.

— Что сделал Нико? — спрашивает Калли, безошибочно угадав, что в этой маленькой размолвке замешан он.

— Неважно, что он сделал. И кстати, это было чертовски горячо.

Калли застонала, а Стелла и Эмми заинтересовались еще больше.

— Мы слушаем, — говорит Стелла, откидываясь на спинку дивана.

— Главное, это то, что Брианна пытается жить с головой, зарытой под камнем.