— Почему Инка никогда нет рядом? — Я снимаю одежду.

— Он работает в ночную смену.

Это объясняет, почему мы свободно разговаривали прошлой ночью.

— Но сегодня он здесь, — добавляет Нейт.

— Так почему же он ни разу не проверил меня?

Клянусь, он краснеет под этой маской.

Я не хочу, чтобы он думал, что у меня проблемы с нынешним соглашением, поэтому я успокаиваю его, добавляя: — Я не жалуюсь. Ты мне нравишься больше, для протокола.

— Должным образом подмечено, теперь тащи свою задницу в душ. — Он дает мне легкий толчок. Я поворачиваюсь к нему спиной, показывая ему, что доверяю ему, и начинаю напевать под струей горячей воды, покачивая бедрами под поп-песню. Я люблю поп-песни, потому что Арчеры их ненавидят.

Нейт снова стирает мое платье, хотя в этом нет необходимости. Может быть, это успокаивает его, если он что-то делает, пока он здесь.

— Почему ты был расстроен прошлой ночью? — Я откидываю голову назад и позволяю воде смыть шампунь, который он купил для меня. Трудно поверить, что всего несколько ночей назад я все еще жила в Данвилле с душевой кабиной и четырьмя насадками для душа в собственной гигантской ванной. Мой обычный шампунь сделан из органического кокоса, а мой лосьон для тела, вероятно, стоит больше, чем его обувь.

— Заканчивай. Я пока повешу это. — Он игнорирует меня и уходит, запирая за собой дверь. Я быстро выхожу из душа и продолжаю искать острые предметы.

Помни, Прескотт, это игра чисел. Процент взлома у Нейта составляет около 15%, если не меньше. Кэмден будет здесь через двадцать семь дней. . .

Время.

Годфри был прав. Он скользит между твоими пальцами, пока ты не умрешь. Мне нужно найти выход из этого места, быстро. Я не могу полагаться на доброе сердце Нейта, если у меня есть небольшой шанс сделать это самостоятельно.

Я упираюсь одной ногой в стену, хватаюсь за вешалку для полотенец и с силой вытаскиваю ее. Я использую его, чтобы с громким хлопком открыть замок в двери ванной. Не может быть, чтобы кто-то из них не слышал, как замок сломался надвое.

Время .

Я знаю, что мой обратный отсчет начинается сейчас.

Десять.

Я выбегаю только с полотенцем. Оказавшись в узком сумрачном коридоре, я бегу прямо в маленькую гостиную и бросаюсь к главной двери.

Девять.

Заперто. Я отворачиваюсь и оглядываюсь, яростно ищу ключи глазами.

Восемь.

Они должны быть где-то здесь. Бит и Инк не могут запереться снаружи.

Семь.

Я слышу его тяжелые шаги. Коридор короткий, слишком короткий.

Шесть.

Я замечаю ключи в вазе с фруктами, спрятанной между несколькими черными бананами. Я зачерпываю их и трясущимися руками втыкаю ключ в замок. Я не могу этого сделать. Черт возьми, я все время промахиваюсь мимо отверстия!

Пять.

Пытаюсь один раз.

Четыре.

Пытаюсь дважды.

Три.

Ну же. Ну же. Ну же.

Два.

Глубоко вздохнув, я снова зажимаю ключ, крутя его влево и вправо.

Щелчок .

Я распахиваю дверь и спотыкаюсь об нее, поначалу тяжело, как будто иду по липкому тесту. Я до сих пор не могу поверить в свою удачу. Мой темп переходит в полноценный спринт, когда я привыкаю к внезапному свежему воздуху. Я выхожу. Мои босые ноги стучат по росистой траве.

Я выхожу. Я выхожу!

Я бегу в кромешную ночь, к огням, к Тако Белл, к свободе. Как только я доберусь туда, я упаду на колени и буду умолять кассиров о помощи. Они вызовут 911. Я буду в безопасности.

Все, что мне нужно, это добраться до угла этого сонного широкого бульвара. Он сливается с Эльдорадо, одной из главных улиц Стоктона.

Свобода у меня на кончиках пальцев, и я почти могу коснуться ее. Черт, я уже чувствую его запах . Ночной бриз обдувает мои легкие, буйное цветение лета с его надеждой. Я глотаю его с удовольствием, задыхаясь от большего.

Натыкаясь на разбитые пивные бутылки, я мчусь вперед, корчась от боли, но не останавливаясь, мои мышцы напрягаются под приливом адреналина.

Я уже почти сворачиваю за угол и оказываюсь у всех на виду, когда огромное тело врезается в траву лужайки перед домом.

Нападающий, прижимающийся к моему торсу, перекрывает мне дыхательные пути. Намеренно? В данный момент это совершенно неважно, так как я отброшена к исходной точке. Мускулистые ноги обхватывают мое тело, одной рукой он сжимает мои руки над головой, а другой закрывает мне рот.

Нейт.

Я кричу, кусая его ладонь всем, что у меня есть, зная, что он слишком хорош, чтобы ударить меня, слишком хорош, чтобы причинить мне боль, но не слишком хорош, чтобы позволить мне убежать из рук тех, кто хочет меня уничтожить. — но все, что я слышу, это его низкий голос, прерывисто рычащий:

— Извини.

Я в шоке открываю один глаз. Он сожалеет?

— Ты пытаешься спасти свою жизнь, я понимаю. Но я пытаюсь спасти свою, ясно? Мы можем играть в кошки-мышки, когда ты пытаешься вырваться на свободу, а я устанавливаю дерьмовые правила, чтобы не дать тебе сбежать. Или ты можешь просто принять, что этого не произойдет. В следующий раз ты выйдешь из этого дома, Годфри и Кэмден проводят тебя

Я чувствую, как моя грудь дрожит от слез. Ненависть и ужас перекрывают мне горло, делая невозможным глотание. Возможность не убегать отсюда впервые врезается в меня. И подумать, что я была так близка. Что я все еще  близка. Снаружи, на открытом воздухе, под прицелом огромного человека в маске.

Но это тихий переулок в Стоктоне. На углу улицы трое бездомных с загруженными тележками из супермаркета кричат и швыряют друг в друга барахло.

Бездельник спит под небольшим навесом, который он построил для себя дальше по дороге, не реагируя на нашу суматоху.

Недалеко на ступеньках церкви сидит наркоманка и оживленно переговаривается со своими пальцами.

Мы с Бит не представляем здесь ничего особенного. Даже если бы и были, никто не станет затевать драку с таким большим и мускулистым парнем. Не для меня, во всяком случае.

Никто не придет за мной.

Я открываю рот, намереваясь возразить, может быть, даже умолять — в этот момент я не прочь попрошайничать, — когда чувствую, как он слегка прижимается ко мне. Сначала я подумала, что это могло быть случайно. Но нет. Он кружит своими бедрами против моих. Я инстинктивно приподнимаю задницу, желая, чтобы он сошел с ума от меня.

Я разобью вам яйца, мистер Вела.

Его холодная молния врезается в мою голую нижнюю часть живота — как раз там, где разрезается полотенце. Он твердый. Очень твердый. И я могу ошибаться, но он такой же толстый, как акцент кокни Годфри.

Бит движется ниже, его набухший член прижимается к моей чувствительной плоти.

Рука, которая сжимала мой рот, теперь движется вниз, тыльная сторона ее касается моего возбужденного соска, направляется на юг, грубо сжимая мою задницу. Я вздыхаю, катаясь головой по бетону, желая подчиниться ему, но зная, что собираюсь ударить его по яйцам коленями и снова попытаться бежать. . .

Затем его голова падает, его лоб встречается с моим. Я чувствую запах дешевого пластика его маски и сладкий запах его мужского пота. И этот персиковый рот, которого я еще даже не видела. Он издает разочарованный стон.

— Пошли, Горошек.

Нейт подхватывает меня и помогает подняться на ноги, прежде чем я успеваю навредить его ребятам. Мы идем обратно к его дому — у меня нет другого выбора, я полностью заключена в тюрьму, стиснутая настоящим гладиатором. Но когда мы вошли, меня что-то осенило.

Я его  привлекаю.

Он борется с этим ради Годфри. Для его жизни. Но если я его уговорю, я могу предложить ему выход. . .игра продолжается.

В нем теплится страсть. . .и я собираюсь поджечь ее. Пламя, которое сожжет каждый план Годфри для меня.

Нейт заталкивает меня в подвал и запирает там.