– Зачем я вам? – прямо спросил Роман.

Сам этот вопрос был показателем того, как он отвык от «аристократического» общества. Последние пару лет по большей части он общался с обычными людьми. Да и, если по правде, Роман никогда не любил виться вокруг да около. Раньше умел, это было второй натурой, но не любил.

– Я уверен, мы можем помочь друг другу.

– Чем же вы хотите мне помочь? – улыбнулся Роман. Его такая постановка вопроса позабавила.

«В сегодняшний вечер мне отведена роль шлюхи, которая единственное, что может, – продаться подороже».

– Я подарю тебе жизнь, – спокойно ответил мужчина, разглядывая Коршунова.

– Моя жизнь и так принадлежит мне.

– И она тебя устраивала?

– Более чем.

– Судьба изгоя… нелёгкая ноша.

Роман ничего не ответил. Да, ему было тяжело. Да, много раз он прошёлся по краю. Но он не сдался. Не сломался, не опустил руки. Он смог чего-то добиться.

«Если ты думаешь, что сможешь меня легко прогнуть, то сильно ошибаешься, Канис».

– В любом случае твоя прошлая жизнь закончилась. После случившегося… Маловероятно, что князь сохранит тебе жизнь. Попади ты ему в руки и…

Договаривать было не надо. Коршунов подставился так, что дальше некуда. Ладно то, что в нём ходока раскрыли. Опасная информация, которая могла стоить жизни, но был шанс договориться и выйти сухим из воды. Но вот то, что он замешан в истории с теми, кто меняет лица… это однозначный приговор. Без суда и следствия.

Роман снова ничего не ответил. Всё, что ему хотят сказать, скажут.

– Я могу предложить тебе нормальную жизнь, Роман, – сказал Каниас после ещё двух глотков.

– Слишком расплывчатые слова.

– Так и ты не ответил, как хочешь прожить свою жизнь. Но и так я тебе кое-что предложу. Твою сестру можно отправить учиться. Под чужим именем, сам понимаешь… Ходок может достать нужного человека в любой стране. Образование, а там и замуж за кого-то выйдет. Детей родит. Она будет жить. Разве это не хорошее предложение?

– А в противном случае? Если мы не договоримся, то что?

– Что? – задумался Канис. – Да идите куда хотите. После того…

Роман удивился было, что его так легко отпустят, но услышал окончание фразы и успокоился.

«Угрозы – это хорошо. Угрозы – это понятно».

– После того как что? – уточнил Коршунов.

– Расскажешь, где схрон твоего отца. Передашь всю документацию. А потом иди, куда хочешь. Ты ходок, легко сможешь переместиться в любое место. Если вдруг в тебе играет жадность… То какой тебе толк с наработок? Сам посмотри, куда они тебя завели.

Роман кивнул. Канис правильно всё сказал. По большому счёту в наработках отца больше не было смысла.

Если Канис узнал о том, что Ярослава пленили, значит, наблюдал за этой ситуаций. Да и за остальным наблюдал тоже. Значит, их подпольную лабораторию он тоже нашёл. Наверняка уже захватил и учёного, и все материалы. Поэтому по большому счёту в схроне отца ничего ценного больше не осталось. Записи о его планах? Да плевать на них. Самое ценное уже забрали.

– А если мы договоримся, тогда что?

Уйти было заманчиво. Но уйти Роман мог давно. Каждый день мог взять и исчезнуть, прихватив сестру.

Мог, но не делал этого. Какая-то его часть не хотела сдаваться и просто так отступать. Несмотря на то что другая часть хотела обычной жизни.

Если быть откровенным, Роман по самое горло насытился «обычной» жизнью, когда надо считать каждую копейку и постоянно думать о том, как оплачивать счета.

– Тогда нам есть что обсудить. Информацию в любом случае надо будет передать. Предлагаю начать с некоего любопытного юноши. Эдгарда Соколова. Расскажи, как прошла ваша дуэль и что он продемонстрировал.

Коршунов почувствовал, что прямо сейчас решается то, как сложится его жизнь. А ещё он чувствовал, что заключает сделку с дьяволом.

Анастас обдумывал события дня, их последствия и меры, которые надо предпринять. На столе уже лежал доклад о рисках, способах манипуляций и методах противостояния. Дверь в кабинет открылась, и вошёл Родион. За окном стояла темень – ночь коснулась улиц города, но конца работ на сегодня пока не предвиделось.

– Я узнал, под чьей личиной жил и действовал Ярослав, – с ходу обозначил результаты мужчина. – Волкова.

– С которым у Коршунова был конфликт? – припомнил князь.

– Да. Потом этот конфликт как-то резко затих, но мы этому не придали должного значения. Согласно опросам, в тот момент поведение Волкова изменилось. Получается, сам он умер, и почему-то я сомневаюсь, что с ним справился один Ярослав. Коршунов тоже участвовал. Что по фирме.... Счета, транзакции и дела проверяем. Сейчас могу сказать одно – куда-то они выводили деньги.

– И, находясь вне подозрений, могли творить, что угодно. Ходок и многоликий.

Обладая регенерацией, князь редко когда чувствовал головную боль, но сегодня был именно этот день.

– Могли и творили, – согласился Родион. – Это новая угроза. В обществе нет адекватного паттерна противодействия, а значит, у Ярослава была полная свобода действий. Странности поведения люди сами оправдывали и не придавали им должного значения. Возможно, он прибрал к рукам дела не только Волкова, но и кого-то ещё.

Князь кивнул и поморщился.

– Получается, что неизвестно, как давно действовал Ярослав. Неизвестно, сколько личин у него было. Ты ведь так это и не выяснил? – уточнил Анастас.

– Нет. Допрос не дал ответов на все вопросы.

– Ясно. И также нам неизвестно, сколько ещё таких меняющих лик ходит среди нас, – подвёл итог князь.

– Соколов сделал прибор, который должен помочь их отслеживать.

– Должен и поможет – это разные вещи. Не мне тебе говорить.

Родион промолчал. Проверки уже шли, и пока никого не обнаружили. Что не означало, что никого из многоликих они не встретили.

– Также допросили прислугу и двух охранников, которых нанял вместе с Ярославом Коршунов. Прислуга ничего интересного не рассказала. Кроме того, что мы и сами наблюдали. Наследник работал, иногда напивался, вёл затворнический образ жизни, женщин и друзей у него не было.

Анастас кивнул. Коршунов нарисовал им образ надломленного, но не до конца юноши, который борется за выживание семьи, тихо спиваясь. Жалкий образ. Который смог усыпить их бдительность.

– С охранниками тоже почти ничего интересного. Мы их проверяли до этого. Свою историю они подтверждают. Ярослав раньше был наёмником. Пришёл со стороны – откуда, они не знают.

– Попахивает делами Коршунова-старшего, – поделился подозрениями Анастас.

– Я тоже так считаю, – кивнул Родион. – Если это и правда его внебрачный сын, то, предположительно, он на нём опробовал результаты своих исследований. Пока не совсем ясна хронология событий и мотивация всех участников. Имея такие возможности, Коршунов-старший мог бы выиграть войну и без Рысевых. Либо мы чего-то не знаем, либо он банально не успел.

– Если не успел, тогда нам сказочно повезло. Ты помнишь, что несколько учёных скрылись из лаборатории? Мы их так и не нашли. Пленный говорил что-то на их счёт?

– Нет. Единственное, что удалось выяснить дополнительно – в ходе общения с Соколовым Ярослав проговорился, что за ним кто-то стоит. Скорее всего, наши заграничные друзья.

Родион говорил беспристрастным, спокойным тоном, но слово «друзья» прозвучало так, что сразу было понятно, насколько там глубокая и тёплая степень дружбы.

– У Ярослава явно нестабильная психика, – дополнил Родион. – Возможно, это связано с тем, что его тело меняется.

– Плохо. Нам по-прежнему нужны ответы.

Родион промолчал. Он был не из тех, кто работает вполсилы. То, что можно было сделать – уже сделано.

– Что с матерью Романа?

– Прошла лечение в клинике. Несколько месяцев в завязке. Жила отдельно от детей. На допросе назвала своего сына жалким неудачником и истерично хохотала, когда спросили у неё про талант ходока. Мать была не в курсе способностей и дел сына.