– Может, я тебе когда-нибудь и сделаю что-то особенное. Если ты расскажешь, какие есть проблемы у ходоков, шансы на это повысятся.

– Умеешь ты уговаривать. Проблемы общеизвестны… Среди аристократов, в чьих семьях есть ходоки, – уточнила она, увидев мой взгляд. – У тех, кто прыгает, это дальность перемещения, запас сил, возможность чувствовать, что по ту сторону, скорость восстановления, способность преодолевать защиту.

– Так, погоди, – остановил я поток откровенностей. – С дальностью понятно. На сколько в среднем ходоки умеют перемещаться?

Эта информация не нужна для исследования, но интересно же.

– Слабые на несколько метров. Средние по силе – на сотни. Сильные в этом плане – на километры. Есть те, кто способен прыгать между странами. Таких называют высшими.

– А ты?

– Вообще-то, это стратегически важная информация.

– Серьёзно? – хмыкнул я и приподнял бровь. – София, давай сразу обозначим. Можешь отцу и остальным передать. Я и так знаю сильно больше, чем следует. Как и вы про меня, кстати. Поэтому хранить секреты – это лишь замедлять работы.

– Тогда расскажи, как ты творишь… ну то, что творишь.

– Вот так, – я выставил руку, создал печать и заставил брусок металла на столе изменить форму.

– О-о-о, – выдала княжна.

Печать она не увидела, но результат – да.

– Секретность и правда отброшена, – сказала она задумчиво. – Но я бы на твоём месте всё равно была аккуратнее. И ты не ответил на вопрос – как ты это делаешь?

– Я не знаю, как тебе объяснить.

Как объяснить так, чтобы не пришлось упоминать то, что я из другого мира. Других объяснений, откуда у меня взялось целое искусство, не было.

– Жаль. Это самое удивительное, что я видела. Ты так можешь с любым материалом?

– Так на сколько ты, говоришь, можешь перемещаться?

София смотрела на меня несколько секунд напряженно, а потом рассмеялась.

– Ну хорошо, – кивнула она. – Я высший ходок. Сам знаешь. Могу и между странами перемещаться. Правда, это отнимает много сил.

– Ага… А попробуй здесь переместиться столько раз, чтобы почувствовать лёгкую усталость.

– На таком расстоянии это займёт время.

– Мы никуда не спешим.

– Как знаешь, – пожала она плечами и начала прыгать.

Софии потребовалось меньше часа, чтобы вымотать себя. Я всё это время подмечал детали. Перемещалась она не непрерывным потоком, а спринтами. Раз десять подряд легко прыгала, а потом на пару секунд передышку делала.

– У тебя голова от мельтешения не болит?

– Я училась, чтобы не болела, – остановилась она для ответа и продолжила прыгать.

Если сравнивать два ближайших прыжка, то они ничем не отличались. А если сравнить первый и десятый, то изменения, пусть и микроскопические, появлялись. Причём как в том, какая энергия исходила от девушки, так и в том, что происходило с пространством в местах перемещений.

Минут через десять перемещения замедлились. Опять же, едва заметно, счёт шёл на секунды, но тенденция оказалось выраженной.

– Насколько ты устала?

– Даже не вспотела, – с показной бравадой ответила она.

Либо она машина, либо ей это упражнение знакомо. Никак иначе я не мог объяснить, за счёт чего София так долго мельтешит. Даже у меня голова разболелась.

Для меня это было как забраться в сокровищницу. Да и ответы её наводили на разные мысли.

От чего зависела дальность перемещения? София говорила, что от силы ходока. Но сила в данном случае – лишь обозначение этой дальности, а не первопричина. За первопричину отвечает другая сила, неизвестно какая. Я пытался её нащупать, но не получалось.

Единственное, что пока смог определить: в момент перехода ходок выпускает энергию. Совсем немного, я смог её засечь, только когда доработал свои печати. Энергия, кстати, не совсем такая же, какую я использовал для алхимии, что несколько сбивало с толку.

Получается, ходоки впитывают универсальную энергию мира, перерабатывают её, получают новый вид энергии, за счёт которой перемещаются? Что ж… Ещё одна гипотеза в мою копилку. Которую легко проверить. Обдумав этот шаг, пришёл к выводу, что раз уж София помогает, то неплохо было бы ей отплатить.

– Остановись пока, – сказал я ей на двадцать второй минуте эксперимента.

Девушка не показала этого явно, но облегчение всё же мелькнуло на её лице. Если подумать, то у ходоков, получается, совсем иначе работает вестибулярный аппарат. А может, и вся нервная система. Но спрашивать об этом не буду. Это вопрос такой, мне для исследований не нужен. Тут и так догадаться можно, получив преимущество. По многим вопросам преимущество. Если я когда-то открою в себе способности ходоков, у меня уже будут наброски, что именно нужно развивать и перестраивать. Да и оружие на основе этих данных можно собрать… Ладно, оставим это пока.

Прямо при Софии я взялся за расчёты и набросал предварительную печать, суть которой в том, чтобы собирать энергию и конвертировать её в то, что ходоки тратят на перемещения. А нет, стоп, ложное утверждение. Конвертировать в ту энергию, которую София тратит, а не все ходоки. Как у других, я пока не знаю.

– Держи, – протянул я новую игрушку.

– И что это? – взяла изделие она сразу, но не забыла и про любопытство.

– В теории эта штука должна помочь тебе быстрее восстанавливаться.

– Ты шутишь?

– Конечно. Это розыгрыш. Уже можно смеяться, – сказал я без тени улыбки.

– Кажется, я уже говорила, что ты зануда? Пожалуюсь Кате на тебя, пусть взбучку устроит.

– Жалуйся, – посмеялся я. – Великая княжна жалуется на мелкого аристократа. Это новый анекдот, София.

– Ой, не начинай, – закатила она глаза.

– Прыгай теперь на дальние расстояния. Как можно дальше, чтобы расход ускорить.

Я засек время, сколько ей нужно на перемещение. Когда дистанция в пять метров, прыжок происходил мгновенно. За доли секунды. Хотя под конец, когда София устала, скорость упала где-то до секунды. Это только кажется, что мало. На деле же хватает, чтобы увидеть момент исчезновения и появления в другой точке.

На обратное возвращение ей потребовался десяток секунд. Вернулась она чуть бледная.

– Насколько переход тебя истощил? – поинтересовался я.

– Достаточно. Если очень надо, могу повторить, но лучше пару минут отдохнуть…

– Очень надо. Иначе как нам быстро проверить, работает ли амулет?

– Эх… – вздохнула она и исчезла.

В голове я держал, что София может показывать не всю картину, как есть, а скрывать или искажать какие-то детали. Поэтому на самом деле прыгать она может в десять раз больше и дальше. А может, и нет. Гадать не вижу смысла, поэтому исходим из того, что показывают.

На лицо тот факт, что дальние перемещения отнимают сил гораздо больше. Но почему? Если две точки пространства связывают, то, по идее, никакой разницы быть не должно. Откуда тогда расход? Если только силы уходят на поиск дальней точки и… Я вспомнил, когда меня перемещали на дальние расстояния. Словно в бесконечной темноте оказываешься.

– София, – спросил я, когда девушка вернулась. Я снял показатели, дал ей отдышаться и только потом спросил: – А ты знаешь, почему тяжелее перемещаться на дальние расстояния?

Если можно задать прямой вопрос и получить прямой ответ, то зачем усложнять?

– Ну, потому что они дальше? – задумалась она.

Мда… Или получить бессмысленный ответ.

– Тогда другой вопрос… Когда меня перемещали, я оказывался словно в темноте. Что это такое? Какое-то измерение? Или что?

– Это попытка твоего мозга интерпретировать переход, – улыбнулась она. – Я устала, перекусить бы.

Ещё один момент. Значит, у неё возникает чувство голода, когда силы расходуются? Знакомо.

– Чай и печенье? – предложил я.

– В следующий раз лучше предлагай мясо. Желательно мясо зверей.

– Ну у тебя и запросы.

Зверя ещё попробуй найди.

– Так и быть, согласна на печенье. И чай! С мёдом!