- Он всё говорил, что виноват в твоей смерти. Что он всегда был слишком слаб, чтобы защитить тебя. - продолжал тихо говорить Мелиар. - Сказал, что заставит поплатиться всех, кто когда-либо причинял тебе боль и начнёт с магов, которые решили открыть врата. Если бы не они, то ты бы не оказалась на чёртовой горе...
Виктория сглотнула ком и никак не могла справиться с подступившей дрожью.
- На горе была не только я... - она сама не верила, что пыталась оправдаться.
- Скажи это Аусту, может быть тогда он неожиданно придет в себя. - Мелиар раздраженно сжал ладони в кулак. - Когда я его увидел, чёрт, да даже идиот бы заметил, что великий магистр Северной Империи тронулся умом.
- Не стоит нагнетать обстановку, господин Мелиар. Виктории тоже пришлось несладко после событий на Мардук. - Аартус единственный, кому на самом деле удавалось сохранять ясность ума. - После пробуждения она сразу попросила меня помочь ей добраться до пограничного региона, чтобы встретиться с вами. Поэтому давайте успокоимся, потому что на кону стоит судьба всех Пяти Континентов, а не только судьба вашего брата.
Мелиар задышал носом. Это помогало ему привести мысли в порядок, пока в сердце бушевали негодование и гнев.
- Для начала нам нужно понять, где искать Ауста Тариса, чтобы уберечь его от последствий учения Ланмории. Думаю мне не стоит объяснять насколько опасным может быть поглощение чужого магического ядра.
- Вы правы, Ваше Высочество. Я пытался убедить Ауста как следует всё взвесить, но он никогда не слушал меня, если речь шла о магии. - Мелиар более или менее успокоился. - Я останавливал его, придумывая самые разные причины, но он остался непреклонен.
- С ним был Генри и Кейра, где они? - Виктория боялась снова вызвать у главы Воронов приступ ярости, поэтому говорила с некой долей осторожности.
- Блондинчик свалил на Север, как только увидел, что с магистром всё плохо, мол, хотел сообщить семьям погибших магов о смерти их чад. Но я то не идиот, он просто не хотел быть свидетелем того, как некогда великий человек спускается на самое дно. - Мелиар выдержал недолгую паузу, дабы лучше угомонить нервозность. - А вторая сейчас в Пхайте. Я разрешил ей остаться во дворце, когда Ауст запретил кому-либо следовать за ним.
Виктории слегка полегчало после услышанного.
- Я узнал о Ланмории именно от неё. Кейра, да? - получив одобрительный кивок, Мелиар продолжил. - Так вот, когда Кейра мне обо всем рассказала, то я не поверил сначала, подумал, она тоже того... Мне и так хватало брата, постоянно повторяющего «Виктория то... Виктория сё...», а здесь ещё и это. А потом всё подтвердил сам Ауст...
- Выходит, после Мардук магистр Тарис не нашёл другого способа противостоять энергии Нави, кроме как пойти по учению Ланмории. - заключил младший принц.
- Говорю же, он как с цепи сорвался. В нём, конечно, всегда была жилка психопата, но он её отлично прятал и не давал вырваться. Для него репутация всегда стояла на первом месте. Он семью был готов продать только, чтобы получить признание от народа, магов и императора. А что теперь? А теперь он нахрен свихнулся только из-за смерти какой-то девчонки!
- Я готова поговорить с ним. - уверяла его Виктория. - Я правда не знаю что такого сделала...
Она закусила нижнюю губу, чтобы хоть как-то заставить себя не зарыдать от несправедливости. Почему она виновата, если это магистр первым заключил с ней глупый договор?
И всё-таки, если бы не открытие врат на Тайном холме, то и договора бы не существовало...
В ненависти Ауста, даже в столь ужасной ситуации, проглядывалась логика. Ибо врата на Севере, фактически, и привели Викторию к горе.
- Дело лишь в том, что твоя смерть лишила его рассудка. - Мелиар глубоко вздохнул. - Так что, будь так добра, приведи его в чувство, пока не стало ещё хуже.
Глава 26. Клён
В душе Виктория понимала странности в поведении Мелиара.
Учения Ланмории правда могли нанести репутации Ауста Тариса непоправимый ущерб. Если об этом станет известно другим магам, то можно смело считать магистра изгоем. Он будет силён, его будут бояться, однако, никто не захочет иметь с ним никаких дел, тем более знатные семьи и сам Император.
Ауст, в самом прямом смысле слова, намеревался пожертвовать всем, включая доброе имя, только, чтобы отомстить за смерть Виктории. Людям будет всё равно, что одновременно с этим он спасёт мир от сумасшедших магов, ведь люди видят только то, что хотят видеть. Врата то будут закрыты, а вот история с поглощением чужих магических ядер будет на совести Ауста до конца жизни.
После тяжёлого разговора Виктория была и морально и физически вымотан. Она заснула прямо в том зале, пока слушала, как младший принц и глава Алых Воронов обсуждали свои дальнейшие действия.
Аартус боялся отпускать Викторию одну в пограничные территории, да и Мелиар не внушил ему достаточного доверия. Поэтому было принято решение, что принц отправится в Пхайте вместе с делегацией, под предлогом налаживания доверительных отношений с регионом. Тем самым, он убивал двух зайцев одним выстрелом. Так, Виктория оставалась под его пристальным присмотром, а поручение отца просто будет выполнено не в стенах дворца.
Император и совет не выказали никакого отказа, ведь принц был очень красноречив в своих доводах.
Сезон бурь оставил после себя только несильный шальной ветер и, засыпанные песком, окраины города. Делегация Юго-Запада и люди принца покинули Кумертэ через два дня. Спешка была оправдана, ведь чем дольше они тянули с отъездом, тем больше была вероятность, что Ауст переступил грань.
Рунхар уговаривал сына немного повременить, но Аартус непреклонно стоял на своем, убеждая отца, что его появление в Пхайте станет знаком для Востока, о том, что новые соседи настроены к мирному сосуществованию.
Всё время, что они шли по пустыне под палящим солнцем, Виктория провела в собственных размышлениях.
Царящая жара больше не доставляла сильных неудобств, как это было раньше. А вот ночной холод вызывал желание укутаться в плед поплотнее и грезить о горячей ванне.
Её чувствительность к температуре полностью сменила положение орбит, ей оставалось лишь надеяться, что это временно и, совсем скоро, кожа перестанет так остро реагировать.
Мелиар особо с ней не разговаривал, только изредка перебрасывался парой фраз. А вот Аартус постоянно рассказывал различные истории из военных походов. Не сказать, что все они были интересными, но они помогали хоть немного скрасить время.
По дороге им встретился торговый караван, идущий в сторону столицы.
Виктория жила в мире Пяти Континентов очень давно, но всё никак не привыкла, что в мире существовало рабство. Мужчин, женщин и детей продавали для личных нужд господ и домов, что не считалось чем-то эдаким. Для такого даже существовали отдельные рынки, где раба мог приобрести любой желающий у кого в кармане завалялось достаточно золотых монет.
Люди попадали в рабство по множеству причин: кто-то терял свободу из-за долгов, кого-то к такой судьбе приговаривали по закону, а некоторые оказывались в клетке в результате набегов и проигранных битв.
Но были и те, кто просто приглянулся торговцам внешне. Молодых девушек и парней могли красть прямо с улиц, чтобы потом продать и выручить неплохие деньги.
Из таких ситуаций могли спасти семья или покровители, готовые выкупить человека из рук похитителей. Вообще, это было против законов и каралось казнью, но жажда наживы редко останавливала торгашей от настолько серьезных нарушений.
Аартус был наслышан, что Алые Вороны тоже занимались торговлей людьми и отчасти поэтому не хотел, чтобы Виктория путешествовала с ними без поддержки в виде пары имперских солдат.
Мелиар на данное заявление усмехнулся и заявил, что никогда бы не отдал девчонку, похожую на божество во плоти, каким-то извращенцам. Он бы оставил её себе...
Виктория тактично промолчала, не желая думать, что мог иметь в виду глава Воронов под своими словами.
