Взаимодействие двух родственных языков может быть как взаимообогащением, так и взаимопорчей. Недаром русские бывают недовольны «украинизмами» в современном русском языке. Правда, здесь классовое явление: засоряют русский язык как раз верноподданные «хохлы»-москвофилы — Гречки, Подгорные или потерявшиеся на Украине Хрущевы и Брежневы.
Но ведь и украинский язык портят часто по партийно-бюрократической линии. «Взаимообогащение» идет главным образом за счет канцеляризмов, оторвавшихся от стихии живого народного языка. В этом отрыве выражен отрыв самих носителей этого ублюдочного языка от народа.
Гибнущий украинский язык мстит своему поглотителю и иным способом.
Масса русифицированных украинцев-малороссов говорят на искалеченном украинизмами — словами, оборотами, акцентами — русском языке и прививает к нему эту малороссийскую смесь. В языковых процессах отражена история отношений людей. Неестественная дружба народов, за которой скрывается обиды, неуважение, презрение, ненависть, зависть, комплекс неполноценности и его обратная сторона — хамство, отражается в несвободной, дисгармоничной взаимной инфильтрации языков.
*
В новый свой приезд в Москву я познакомился ближе с зарождающимся русским национализмом в дурном смысле этого слова. В Москве существовал клуб «Родина». Я не смог встретиться с кем-либо из его членов. Ходили слухи, что «руситы» (как их называли) вздыхали об истинно русском государстве, о государынях Екатерине II, Елизавете и об истинном русском языке.
Мне удалось лишь поговорить с одной девушкой, близкой к «руситам», но не входившей в клуб. Умная, знает немного историю России, неплохо знает русскую литературу.
Она объяснила, что «истинно русские люди» обеспокоены тем, что всякие там евреи, коми, мордва и прочие смеют считать себя русскими, смеют своим акцентом и неграмотными словами портить русский язык.
— Но что же им делать? Советская власть хочет их сделать русскими, а вот истинно русские люди не хотят, чтобы они говорили по-русски. Русские едут к ним, на их землю, почти никогда не учат их язык и требуют, чтобы нацмены отвечали им по-русски. А ведь выгнать в шею «старшего брата» из своей республики не могут — национализм, шовинизм.
Руситка ответила мне, что это украинцы едут в Россию, чтобы захватить крупные посты.
В Москве 4 тюрьмы. И начальники всех этих тюрем — украинцы (я потом проверял — то ли 2, то ли 3).
— Знаете, осуществите тогда дореволюционный лозунг героя одного из романов писателя Винниченко «Геть кацапiв 3 наших украïнських тюрем!» Выгоните из Мордовских лагерей нацменов (неплохо будет, если и своих выгоните), тогда не будете иметь хохлов во главе государства.
Озлобление русских на нацменов совершенно непонятно. Когда появляется украинский или еврейский шовинизм или гордыня, тесно связанная с шовинизмом, то это от комплекса неполноценности, от неуважения к своему народу и ущемленности, озлобления против угнетающих. И гордыня части украинцев, и мессианизм части евреев неприятны и жалки.
Когда украинец гордо говорит «гетман Сагайдачный 7 раз палил Москву» и подсчитывает, у скольких знаменитых русских была доля украинской крови (и даже доказывает, что именно эта половинка, четвертушка, осьмушка сделала его великим), то мне, украинцу, стыдно — неужели мы столь бесталанный народ, что нужно нам искать своих великих среди русских? Но когда это делают русские, когда они доказывают, что они хорошие (какой же уважающий себя человек будет это доказывать?), что они спасли, спасают и спасут мир, что они самые, самые, то становится грустно за их народ (который велик, как и все народы) и смешно до слез: сколько их мучили, сколько они сами себя мучили, а туда же — мы «богоизбранный народ».
Почему же господствующая нация обладает этим феноменом — гордыней? И ведь это не единственный симптом комплекса неполноценности. А метания от западопоклонничества до борьбы с космополитизмом, сопровождаемой подсчитыванием всех «русских» открытий в науке и технике, переименованием городов, приборов (микробиологической чашечки Петри — в чашечку Иванова), научных законов, с зачислением в «русские» математика Эйлера, с разоблачением теории относительности (т. е. еврея Эйнштейна). При Сталине комплекс неполноценности достиг апогея, вершины абсурда: Эйлера превратили в русского, но разоблачили множество великих евреев и вышвырнули их из русской науки — не наш-де, не русский.
Все гордые, уважающие себя и свой народ русские говорили тогда презрительно о русофилах: «Россия — родина слонов!»
У них было утешение: русофильский комплекс особенно развит у новообращенных в русскую нацию: у грузина Сталина, у множества украинцев, у государственно заслуженных евреев. Это они особенно старались по части фимиама великому русскому народу, на шее которого сидели совместно с правильными русскими вождями.
У Сталина, правда, молитва за русский народ (знаменитый тост) сопровождалась насмешкой — он пил за великий русский народ, за то, что тот не скинул его, Сталина, со своей шеи, не судил его Нюрнбергским судом.
Это не только национальное явление, — поклонение угнетаемому. Ведь воскуривали фимиам и гегемону рабочему классу, высасывая из него пот и кровь. Бели надо было, говорили комплименты крестьянству и даже… «гнилой интеллигенции». Именем Ленина добивали остатки «ленинцев».
Воистину дьяволов водевиль! История Святой Руси…
Кстати, моя руситка, которая протестовала против наглости мордвин, евреев и коми, была дочерью венгерского коммуниста, пришедшего делать революцию вместе с Бела Куном (который, по ее же словам, топил в крови Крым, преимущественно русских людей).
Но не спешим с выводами. Вот украинец. Тонкий юмор, тонкий вкус, солидная эрудиция. Он утверждает, что украинцы — нация бандитов (идет масса примеров), ничего не создавшая и т. д. Я узнал его биографию. Оказывается, в Киевском университете о нем распространили слухи, что он еврей. И стали травить (не только украинцы). Наступили ему на хвост. Он обозлился и… стал украинофобом.
А вот еврей. Ему наступили на хвост евреи и русские. Стал страстным украинским националистом, ненавидящим все еврейское и русское.
Это все шкурная идеология: ударили справа — стал левым, ударили слева — стал правым, ударили с обоих боков — стал пессимистом, эклектиком, циником или кагебистом (именно истерические идеологи, злобные антикагебисты часто становятся агентами КГБ).
Тот приезд в Москву мне особенно памятен именно «национальной проблемой».
Мне рассказали о господине Скурлатове. Скурлатов организовал какое-то комсомольско-философическое общество. Стал кем-то в МК комсомола (по идеологии, что ли). Написал инструктивно-мтеодическое письмо о методах улучшения работы комсомола.
Основной упор на увлеченность. А для этого нужно «окрасивить» идеологию комсомола. И пошла смесь руситства, милитаризма, гегельянства, маоизма, ницшеанства, космической мистики Федотова и правильно понятого брежневизма. Стиль неплохой, красоты философии и новизна.
Разослал брошюру по ЦК республик, по крупнейшим комсомольским организациям, по Академии наук.
Но на беду прочел это кто-то из эрудитов, читавший даже… Геббельса и Розенберга. Увидал цитатки из классиков фашизма. Возмутился и откликнулся. Скурлатова попросили выйти из МК, брошюру осторожно изъяли (не дай Бог попадет в самиздат, позору не оберешься).
Говорили, что, будучи умным человеком и, видимо, искренним, он продумал свои ошибки, выбросил из своей идеологии марксизм и гордо удалился в руситы, к истинно русским людям. А те приняли радушно — умный человек, перевоспитался.
Или Илья Глазунов, знамя руситов Москвы. Монархия, православие, истинно русская культура — опять все те же лозунги. Перефразируя Руссо: назад, к России, к лаптям, к мужичкам, не испорченным «лампочкой Ильича» и почитающим лучинушку, дубинушку и доброго барина с добрым царем.
Я слушал о Глазунове и думал: бедная Русь, зачем тебе патриоты? И куда же ты мчишься (по Гоголю, по Достоевскому) — к Апокалипсису?.. Да ведь он уже есть…
