А старый всё твердил: «Не торопись,

И ветошь пожалей, опять не влезет».

И сетовал, мол, что это за жизнь,

И порох дрянь, и дробь ничё не весит…

А бабушка глядела из окна,

Качала головой и всё смеялась:

«На кой те дробь! — и ласково звала, —

За стол идите, щей поешьте малость».

Силками промышляли по ночам,

Рыбалкой на речном водовороте,

Копировали птичьи голоса

Свистульками из ивы на охоте.

И дед меня учил, как надо жить,

И пусть житуха мало улыбалась,

Умел ковать, рубить и мастерить

И так чинить, чтоб больше не ломалось.

На этой же скамье в июльский день

Сгорал, как головёшка под лучами

Полуденного солнца, а теперь…

Сижу вот. Глажу досочки руками,

Припомнив, как последний год не спал

Старик, один топил тоску в стакане,

И с горечью до полночи вздыхал:

«Эх, как я без тебя-то, баба Маня…»

И детство, что не вовремя ушло,

Когда судьба опять стучалась в гости,

И деда, что как ветер унесло

Под крест его могилы на погосте.

На том и кончилась родимая семья,

И долго беспризорчество носило.

И слишком больно это вспоминать,

И возвращаться тяжко. Через силу.

Жизнь прожита, теперь седой, как лунь.

Чего вздыхать, коль лодка у причала,

И минуло несчётно полных лун,

И память шлёт туда, где ждёт начало.

Да. Время стукнуло. Что ж, ладно, ну и пусть.

Дверь на замок, ключи отдам соседу.

Скучает без меня деревня Груздь.

И я по ней. Наверное, поеду.

Бывает, что пылинка в глаз порой…

Уж вы меня за слёзы не вините.

Я в детство возвращаюсь на постой,

Но, если что, пока не хороните.

 АХ, ЗИМА!  

День в заснеженном камзоле,

Тройка мчится с бубенцом,

Три берёзки в чистом поле,

Как невесты под венцом.

Слева-справа у дороги

Под высокою горой

Веселы и длинноноги

Кружат сосенки гурьбой.

Взявшись за руки, как в сказке,

В белы шубы нарядясь,

Чаровницы строят глазки

Солнцу красному, смеясь.

Всё по кругу, да по кругу

Хороводы водят с ним.

Хороша зима-подруга

И светла, как херувим.

 К НОЧИ  

Гляжу в окно. Кругом земля

Белым-бела, и зимний вечер

Прозрачный сумрак тополям

Кладёт на согнутые плечи.

Снежинок плавный хоровод

Кружит в безмолвии просторов,

И волочит небесный свод

Полы одежд по косогору.

Леса нашли в объятьях сна

Уют, в бескрайние постели

Легли поля. Их тишина

Качает песней колыбельной.

Покой объял блаженством грёз

Юдоль невидимого края,

Хрустальный блеск холодных звёзд

Во тьме заоблачной скрывая.

 СНОВА СЕДОЕ УТРО  

Снова седое утро

пением ранних птиц

в зареве перламутра

моет черты границ

между былым и новым,

в явь предстоящих дней

тем возвращая снова

радость души моей.

 ВЕРНАЯ ПРИМЕТА  

Если б вышел из тумана

Ежик, вынул из кармана

Ножик… или долото,

Это было б ого-го!

От злодеев бы тогда

Не осталось и следа.

Нехорошие ребятки

Убежали б без оглядки,

И вели себя прилично,

И учились на отлично,

А девчонкам всю неделю

Подносили бы портфели,

Заправляли бы постельки,

Водяною акварелькой

Рисовали бы и даже

Стали нежной пряжи глаже.

Знаю, верная примета.

Ну, про ножик. Только это

Всё никак не происходит…