Кружа бесконечных ветров карусели,

Снега достаёт безутешных метелей,

И сыплет нещадно на сосны и ели,

И студит дорог ледяной серпантин.

А ночью морочит позёмковым воем

Тоску, что скребёт одиноко в груди,

И нет ни прощенья, ни сна, ни покоя,

Ни счастья на белом и долгом пути…

 ПОДВОХ  

Я доволен ранним утром,

Полон радостью в обед,

И под вечер — просто чудо! —

Ничего плохого нет.

А ведь знаю, без подвоха

Не случится всё равно.

Это ж ясно, жизни лоха

Кинуть нынче не грешно.

Подозрительно спокойно.

Тишь и гладь царят вокруг.

Плавно, ровно, ладно, стройно…

И чего бы это вдруг?

Солнце кануло в надире,

И теперь, к закату дня,

Я уверен! В этом мире

Что-то скрыли от меня.

 ПРАЗДНИК  

Ем бифштексы и варенье,

Оливье и колбасу.

Ух, какое наслажденье —

Новый годик на носу.

Скоро буду фейс в салате

Сельдерейном полоскать,

А потом бычком в томате

Кружку водки заедать.

Как пробьют часы двенадцать,

Широко разинув рот,

Стану весело смеяться,

Прогоняя старый год.

Распугаю кошек в парке,

Выйдя ночью погулять,

И раздам мышам подарки,

А потом отправлюсь спать.

Будет сон мой разноцветен,

Словно радужный павлин,

Только жаль, на белом свете

Новый год всего один.

Было б два — вот это клёво!

Лучше три, и даже пять.

Правда, стало бы не просто

Столько праздников справлять.

 ЗАВТРАК  

Банален стих, как утра лучик,

Но сердце рвётся к небесам,

Мечтая, пусть волшебный ключик

Вручит господь мне в руки. Сам.

Кусаю с мёдом пышный блинчик,

И сладко, будто невзначай,

Отставив в сторону мизинчик,

Целую чашку в тёплый край,

Ласкаю маслом спинку гренки,

Ведя рукой послушный нож,

Мочу усы свои в оттенки

Краёв густой молочной пенки…

И счастлив!

Что с меня возьмёшь.

Банален стих и прост, как плюшка,

Но в том и прелесть бытия,

Что мир порою шепчет в ушко

Такие глупости, друзья.

 ЗИМА  

Зима. Молчунья. Губ холодных

Не разжимает, и тайком

Невыразимо безысходно

Накрыла веки белым сном

Усталой чаше окоёма,

Над ней парящим облакам.

И мир, как чистый лист альбома,

Где места нет чужим словам,

Теперь безмолвствует тоскливо

С зари убогой дотемна,

Внимая грусти сиротливой,

Что всей душой ему верна.

 ДЕРЕВНЯ ГРУЗДЬ  

Настало время, снова ворочусь

В святое, но заброшенное место.

На родину к себе в деревню Груздь,

Теперь, наверно, Мценского уезда.

Я там давно не нужен никому,

Репей да куст крапивы у дороги,

Проводят в сада тень и полутьму,

Где только пыль взметнётся на пороге

Домишки, что хранит слепой уют

Забытого, заросшего подворья,

Да птицы торопливо заснуют,

Как ящерки в камнях у Лукоморья.

Берёза ростом прямо до небес,

А вот сарай и дряхлая лодчонка,

Околица, вдали лиловый лес,

Куда за ягодами бегал пацанёнком.

Всё маленькое, словно сувенир,

А сердце ёкнет, с болью замирая,

Ведь это мой давно забытый мир,

Я без него безудержно скучаю.

Смахну полою капельки дождя

С пустой скамьи, где сиживали с дедом

И чистили тяжёлый ствол ружья

Сентябрьским днём, как раз перед обедом.